– Отличное шоу, – восклицает Никс, когда мы достигаем вершины утеса. Я чувствую, как объятия Вульфа становятся крепче, будто он спорит сам с собой, отпускать меня или нет. Я бы хотела, чтобы мы вернулись в особняк, потому что мое желание раздеться и почувствовать его внутри себя почти невыносимо, а мои эмоции стали походить на американские горки, и я не могу их контролировать. Вверх, вниз, вверх, вниз… Я понятия не имею, как это остановить. – Мы уходим, – внезапно объявляет Вульф, и Святой следует с нами к машине, бросая на капот два полотенца. – Нашлась пара добровольцев, которая отказалась от них. – Я уже и забыл, каково это – тусоваться с нормальными людьми, – говорит Вульф, и Святой смеется. – Нормальными? Это моя компания. И кто же они? Вульф оглядывает толпу, кивает, и его подбородок на мгновение касается моего плеча. – Что ж, тогда передай, кто бы это ни был, что я оценил их жест. – Ну ладно, оставлю вас двоих… – Святой пятится назад. – Чем бы, черт возьми, вы ни собирались заняться. Некоторое время Вульф молча стоит, ожидая, пока Святой скроется из виду. – Теперь ты можешь меня отпустить, – говорю я ему на ухо. – Я знаю, что могу, просто не хочу. – Чем скорее ты меня отпустишь, тем быстрее мы сможем найти тихое местечко… Вульф смотрит на меня, и я различаю в его глазах озорство и похоть. – Да? Я киваю и прикусываю губу, а он опускает меня на землю и спешит воспользоваться одолженными нам полотенцами. Внезапно он подмигивает мне и сбрасывает свои боксеры, а я не могу притворяться, что не пялюсь, осознавая, что за последние двадцать четыре часа я видела два члена, которые превосходят все, которые я когда-либо видела до этого. Вульф натягивает джинсы на голое тело, а затем надевает рубашку. Если бы не влажные волосы, я бы никогда не догадалась о том, что он прыгал в океан. – На что это похоже? – спрашиваю я, снова смотря на утес. Сейчас на вершине стоит не знакомый мне парень, и у меня складывается ощущение, что он набирается смелости перед прыжком. – Это похоже на освобождение, – Вульф встает рядом со мной, тоже наблюдая за парнем. – Наши избранные в «Олимпе» проходят через это, но у них ситуация похуже. Я знаю, что избранными они называют бойцов. – Похуже? – Их прыжок выше. Они прыгают со скалы у «Олимпа». Это проверка их мужества – или безумия. Во всяком случае, это одно из испытаний перед боем. Было слишком много желающих драться, и мы должны были хоть как-то ограничить их количество. Я размышляю над его словами. Конечно, не каждый, кто хочет сражаться в «Олимпе», готов согласиться на прыжок, но я предполагаю, что спрос по-прежнему довольно высок, и выбор бойцов с таким же успехом мог бы стать полноценной работой. – Так вот почему бои проходят только два раза в месяц? Вульф кивает. – Поэтому нам и не нравилось, когда это происходило каждую неделю. – Понимаю, – говорю я, рассматривая себя. Поскольку мои джинсы с внутренней стороны бедер и в промежности полностью промокли, а передняя часть рубашки прилипла к груди, полотенце мне не очень помогло, и я кладу его на коричневое кожаное сиденье, чтобы не испортить салон. – Аполлон возил тебя к водопаду? – внезапно спрашивает Вульф. – Да. – А на водохранилище? – Нет, – отвечаю я, встречаясь с ним взглядом. – Ты хочешь туда поехать? – Да, – говорит он, переводя взгляд с меня на полотенце, а затем обратно. – Хорошо, – соглашаюсь я, и Вульф заводит двигатель. На этот раз я опускаю стекло, позволяя воздуху обдувать мою кожу. Несмотря на то, что мы почти не разговариваем, я нахожу милым, что одна моя рука снова лежит на его бедре, а вторая высунута в окно и ловит потоки воздуха. Я уверена, что Вульф прикоснулся бы ко мне, если бы машина Джейса не была с механической коробкой передач. Мы едем по главной улице Норд-Фолс, мимо набережной. Справа от нас находится пляж. Движение затруднено из-за пробок, и в какой-то момент Вульф останавливается, чтобы пропустить переходящую улицу мать с детской коляской. Он проводит пальцем по моему запястью без браслета. – Ты перестала это скрывать? Я киваю. – Я сама не знаю, чего боялась. Наверное, просто смотреть на это клеймо, или что другие его заметят. Но я поняла, что приму его, только если буду его видеть. Он снова гладит мое запястье, прижимаясь костяшками к коже, и по моим рукам бегут мурашки. – А ты сражаешься? – этот вопрос напрашивается сам собой. – Только не в «Олимпе», мне не нравится уязвимость. В изумлении я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Вульфа. У него мужественный профиль, красивый нос и почти квадратная челюсть, а его губы изгибаются в улыбке под моим пристальным взглядом. Потом его слова снова прокручиваются в моей голове. – Уязвимость? Объясни. В конце концов, бои – это же борьба. Когда на ринге был Джейс, он не казался мне уязвимым. – Я вырос у Адских гончих, – хмурится Вульф. – Это банда больше похожа на банду мотоциклистов, чем на что-либо другое. Если ты видишь на улице проезжающий мимо экипаж, лучше просто съехать на обочину и пропустить их. Но, как бы там ни было, мой отец – их лидер, и, борясь, они укрепляют свои ряды. Я медленно качаю головой, не совсем понимая, что он имеет в виду. – С юного возраста меня учили, что, если я хочу уважения, я должен за это бороться, – Вульф слегка дергается и кладет свою руку на мою. Кажется, его успокаивает тот факт, что я не шарахаюсь от него в сторону. – Тогда борьба для меня означала выживание. – Ах, вот оно что, – я начинаю понимать его слова. Борьба для него – не удовольствие, а жизнь. – Вот почему ты выбрал Ареса, – размышляю я вслух. – Потому что для него борьба тоже была целью жизни, он жил войной. Вульф кивает, и его кадык слегка вздрагивает при глотании. – Если понадобится, я буду драться и выиграю, потому что должен, но только не для показухи. – И все же ты основал «Олимп». Внезапно с лица Вульфа исчезает мрачность, и его губы расплываются в улыбке. – Цветочек, каждому в этой жизни нужно немного жажды крови. Да, мы основали «Олимп», но процветать ему помогают люди, которые возвращаются туда снова и снова. Оказалось, что мы не одиноки в своих желаниях, как бы некоторые из нас их ни боялись. Я дрожу, чувствуя резкость в его словах. Я боюсь насилия, и оно отталкивает меня, но я не могу отрицать, что в тени наших душ живут темные потребности, которые мы не озвучиваем. Это своеобразный подземный мир Стерлинг Фолс, и я не должна была ожидать другого. * * * Мы увидели водохранилище. И теперь сразу едем обратно. Сегодня здесь проводят экскурсию для подростков, поступающих в академию Стерлинг Фолс. Заметив огромную толпу, Вульф слегка покачал головой и развернул машину. По дороге домой мы решаем подсластить пилюлю разочарования и останавливаемся, чтобы купить мороженое. Мы съедаем его прямо около прилавка, чтобы не испачкать сиденья в кабриолете Джейса. Несмотря на хорошо проведенное время, во мне начинает расти беспокойство, потому что, хоть наши телефоны и молчат, Вульф продолжает проверять свой и не комментирует, зачем он это делает. А от его молчания моя тревога только усиливается. Водохранилище находится в Вест-Фолс, недалеко от территории Титанов, но Вульф не собирается ехать домой по самому короткому пути, наоборот, мы делаем крюк, двигаясь со стороны Норд-Фолс. Когда мы проезжаем два квартала, у Вульфа наконец звонит телефон, и он облегченно выдыхает. Ответив на звонок и выслушав собеседника, Вульф утвердительно кивает и вешает трубку, а затем съезжает на обочину.