– Изображение жетона? – Да. – И там на картинке написано семьдесят девять? – Да. – Какой у тебя номер, Коппола? – Семь-один-четыре-пять-шесть-три-два. И меня зовут Карелла. – Твой номер может подсказать порядок цифр нынешних номеров. Так ты хочешь, чтобы я проверил жетон какого-то парня, который под стол пешком ходил, когда здесь еще жили грёбанные голландцы? – Просто сделай мне одолжение, хорошо? Мы тут работаем над умышленным убийством. – Я и не удивлен. Парень с номером жетона семьдесят девять умер три столетия назад, как минимум. Побудешь на линии, хорошо? Карелла подождал. Маллени вернулся примерно через пять минут. – Действующего жетона за номером семьдесят девять нет, – сказал он. – Как только что я выяснил. – А что насчет архивных записей? – До Генри Гудзона мы не проверяли, – сказал Маллени. – Проверь архивные записи, – раздраженно сказал Карелла. – У нас тут чертовое умышленное убийство! – Смотри, чтобы у тебя задницу не разорвало от злости, Коппола, – сказал Маллени и снова отложил трубку. Карелла ожидал. Вернувшись, Маллени сказал: "У меня есть номер жетона, выданного в 1858 году. В то время в городе было восемьсот тысяч жителей, а полицейских – четырнадцать тысяч. Тебе, несомненно, будет интересно узнать, что в те дни полицейский департамент также отвечал и за уборку улиц". – А что изменилось? – сказал Карелла. – Ничего, – сказал Маллени. – Тебе нужно имя того парня? – Будь так добр, – сказал Карелла. – Ангус МакФерсон, – сообщил Маллени. – Умер в 1872. Тебе, несомненно, будет интересно узнать, что тогда в городе было уже 1,4 миллиона жителей, а полицейских – восемнадцать тысяч. Кроме того, появился департамент по уборке улиц. Копам уже не надо было швырять лопатой конский навоз. Все, о чем они беспокоились было: как не получить пулю. Что, в общем-то и случилось с этим парнем, МакФерсоном. Где ты нашел картинку с жетоном? В антикварной лавке? – Я бы и сам не удивился, – сказал Карелла. – Большое тебе спасибо, Маллени. * * * Он сообщил Чарли Хенкинсу, что его зовут Дэннис Дав и попросил для краткости звать его просто "Дэн". Чарли не понимал, что слова den dove были шведскими. Шведское слово "den" соответствовало английскому определенному артиклю "the", а слово "dove" ("голубь" на английском) не относилось к белой птице мира. Это слово даже произносилось иначе, чем на английском языке. По-шведски "dove" значило "глухой человек". Следовательно, Дэн Дав значило Глухой. – Чего я по-прежнему не могу понять, – сказал Чарли, – так это, почему ты хочешь сделать всё в канун Рождества? Я в том смысле, что обстановка точно такая же, как и в любой другой вечер. Деньги вечером остаются в хранилище, когда бы мы к ним не подобрались. – Да, но я хочу провернуть всё именно в этот вечер, – сказал Глухой. Чарли почесал голову. Он не был выдающимся представителем человечества, в принципе, как и большинство других вооруженных налетчиков. Глухой выбрал Чарли из-за того, что тот знал как обращаться с оружием и не боялся этого делать. И в самом деле, Чарли отсидел большой срок в тюрьме Каслвью из-за применения оружия при ограблении ликероводочного магазина. Хозяин магазина теперь на всю оставшуюся жизнь прикован к инвалидному креслу – мелочь, которая нисколечко не беспокоила Чарли. И вот как Чарли в этом поучаствовал: ему пришлось подстрелить хозяина магазина, когда тот потянулся за оружием, спрятанным под прилавком. Чарли не принял во внимание то, что два копа, патрулирующих улицу на машине, услышат выстрелы и уже через три минуты наденут на него наручники. Это был большой облом. Промедление смерти подобно, человек человеку волк и как пришло, так и ушло. Чарли знал все поговорки и хитрости своего ремесла и усвоил несколько новых во время отсидки. Любой человек узнавал пару-тройку хитростей в тюряге. Глухой считал Чарли идеально подходящим для осуществления своего плана. У Чарли были голубые глаза и небольшое круглое брюшко. – Что я обычно люблю делать под Рождество, – сказал Чарли, – так это – смотреть телик. Под Рождество готовят много эксклюзивов. На прошлое Рождество я смотрел Перри Комо по телику. Ты знал, что раньше он работал парикмахером? Мой кузен Энди раньше тоже работал парикмахером, до того, как занялся квартирными кражами. Перри Комо не занимается кражами. – Ты будешь дома в семь-тридцать, – сказал Глухой. – Можешь смотреть телевизор хоть всю ночь напролет. – Я вхожу в четверть седьмого, да? – спросил Чарли. – В четверть седьмого уже в хранилище, – сказал Глухой. – Да, конечно, я об этом и говорил, – он снова почесал голову. – Ты уверен, что Лизи дала тебе правильные номера? – Несомненно. – Я имел в виду комбинации. – Я понял, о чем ты. Номера абсолютно верные. – И на внешней двери есть маленькая кнопочная панель, верно? – сказал Чарли. – Да. Она встроена в стену справа от двери. – Дверь стальная, да? – Стальная. – А за ней еще одна. – Да, с другой панелью и вторым набором цифр. – А внутри – сейф еще с одним набором цифр. – Да. – У них там прямо грёбанный Форт Нокс! – сказал Чарли. – Не совсем, – улыбнулся Глухой. – Но все же. Три набора номеров. – Не переживай об этих номерах, – сказал Глухой. – На самом деле ты успеешь заучить их задолго до того, как они тебе понадобятся. – Да, – неуверенно сказал Чарли. – До того, как мы приступим к делу, ты будешь знать их также хорошо, как своё имя. – Ну да, – сказал Чарли. – Тебя это напрягает? Заучивать цифры? – Нет, нет, я просто не хочу, чтобы что-то пошло не так, вот и всё. – Всё пройдет как надо, если мы подготовимся к любым неожиданностям. Конечно же, возможно ты забудешь эти комбинации даже после того, как повторишь их тысячу раз. Но это не вероятно. – Я даже не знаю, что значит это слово «вероятно», – сказал Чарли. – Возможность – это когда что-то способно случится или состояться в соответствии проверенным фактам, законам или обстоятельствам. А вероятность, в свою очередь, – когда, что-то ожидаемо случится или станет реальным. Чтобы объяснить доступнее… – Да, пожалуйста, – сказал Чарли. – Возможно, что наше предрождественское приключение пойдет совершенно наперекосяк, в случае чего, мы оба проведем массу времени за решеткой. Но, тем не менее, вероятно, что все пройдет, как запланировано и мы выйдем из нашего приключения богаче на полмиллиона долларов. – Которые мы разделим на три части, правильно? – сказал Чарли. – Тебе, мне и Лизи. – Да, на троих, – подтвердил Глухой. Чарли кивнул, но вид у него был озабоченный. – Всего две телки внутри хранилища, да? – спросил он. – Да. Всего две: кассир и её помощник. – И ты хочешь, чтобы я позаботился о них обоих, да? – Незамедлительно. Сразу как окажешься в хранилище. – Ну, это – самая легкая часть – позаботиться о них, – сказал Чарли. – А какая самая трудная? – спросил Глухой.