– Я тоже надеюсь. Не хотелось бы, чтоб она настучала на нас из-за того, что не получила свою ожидаемую долю. – Нет, не волнуйся об этом, Чарли. – Кстати, где она? – спросил Чарли. – Она будет здесь, когда мы пойдем проворачивать все это дерьмо? – Она уже сделала свою работу, – сказал Глухой. – Она больше не нужна. Он посмотрел на Чарли думая, может ли тот хотя бы подозревать, что как только он вынесет наличные из хранилища, его работа будет закончена и также отпадет надобность и в нем самом. – А сейчас, – сказал Глухой, – комбинации. – Ага, эти грёбанные комбинации, – проворчал Чарли. – Думай о них, как о трёх наборах цифр, Чарли, забудь, что вместе это восемнадцать цифр. – Ага, хорошо. – Можешь сказать мне первую комбинацию? Шесть цифр для внешней двери? – Семь-шесть-один, три-два… – Неправильно. – Семь-шесть-один.. – Да? – Три-два… – Нет. – Нет? – Нет. – Три-два… – Нет, там два-три. – Ах, да. Два-три, ага. Два-три-восемь. – А внутренняя дверь? – Девять-два-четыре, три-восемь-пять. – Верно. А сейф? – Два-четыре-семь, четыре-шесть-три. – Отлично, Чарли. Давай снова пройдемся с начала. – Семь-шесть-один. Два-три-восемь. – Еще раз. – Семь-шесть-один, два-три-восемь. – Еще раз. – Семь-шесть-один, два-три-восемь. – А внутренняя дверь? – Девять-два-четыре… Глава 5 "Восемь, четыре, три," – размышлял Браун. Он рассматривал доску объявлений в комнате детективов, где в один ряд были приколоты любовные записочки Глухого чуть пониже листовок "разыскивается" и напоминания о том, что ежегодный предрождественский бал отдела детективов состоится вечером в среду 14 декабря Восемь черных лошадей, четыре полицейские фуражки и три пары наручников. "Шесть, пять", – продолжал Браун. Полицейский радиокод 10-5 означал повтор сообщения. Но здесь было 6-5. Шесть полицейских жетонов и пять раций. "Проклятый Глухой!" – подумал Браун и направился к вешалке, стоящей в углу комнаты. Этим утром он одел красное драповое пальто в клетку, что делало его вид еще массивнее и суровее, чем обычно. На голове – голубая вязанная шапка из шерсти. Вокруг шеи повязано красное кашне. Всего лишь четырнадцатый день ноября, а за окном словно уже наступила Сибирь. Он лениво подумал, а не Глухого ли это рук дело? Может быть, Глухой был русским шпионом. И управлял погодой, как управлял всем остальным. Часы в комнате детективов показывали без десяти восемь, но лишь один человек из "смены могильщиков" оставался на месте. "Должно быть, спокойная ночка выдалась", – подумалось Брауну. "За окном холод собачий", – сказал он ОБрайену. ОБрайен посмотрел на него из-за печатной машинки, хмыкнул, взглянул на настенные часы и сказал: "Тебе ночью звонили пару раз, сообщения у тебя на столе". За окном прогретой комнаты детективов ветер кружил листья, срывал шляпы, поднимал юбки и гнал газеты с кучей прочего хлама по всей улице. Было приятно находится внутри. Пройдя всего лишь от станции метро к участку, Брауну показалось, что он отморозил пальцы на руках и ногах. Наверное стоило поддеть теплые кальсоны. Хотя в комнате было тепло и уютно. Даже кофе Мисколо, что варилось дальше по коридору, пахло хорошо. Браун снял свое пальто и повесил его на вешалку, пристроив поверх него свое кашне. Голубую вязаную шапочку он оставил на голове. Шапочка помогала ему чувствовать себя Большим Плохишом Лероем, только что вышедшим из Каслвью, где он мотал срок за поджог, убийство и изнасилование. Да, взгляни на это, чувак! Перейдешь мне дорогу и домой пойдешь поломанный. Улыбаясь, Браун сел за свой стол и посмотрел на кипу мусора, сброшенного ему "сменой могильщиков". В комнате было тихо, если не принимать во внимание вой ветра бушевавшего снаружи и клацанье печатной машинки ОБрайена. Браун перелистывал бумаги на своем столе. Записка от Коттона Хоса сообщала, что ночью звонила жертва квартирной кражи и интересовалась, не мог ли детектив Браун помочь найти украденный телевизор. Департамент Мизерных Шансов. Тот телевизор исчез в самой большой в мире комиссионке. Воры в этом городе давали скидку больше, чем в обычном магазине при полной распродаже. Некоторые даже совершали кражи под заказ. Хотите новейший видеомагнитофон? Какой марки? RCA? Sony? Увидимся завтра вечером в это же время. Обнаружение этого украденного телевизора было подобно находке горшочка с золотом в канализационной трубе. Он подумалось, правда ли, что в канализации водились аллигаторы. Однажды он преследовал вора в канализации и повторять это ему больше не хотелось. Капающая вода, крысы и вонь, которую он не мог вымыть из своих ноздрей целых десять дней. Недавно Хос жаловался, что работа в смену с полуночи до восьми разрушала его сексуальную жизнь. В это время его сексуальная жизнь была Энни Роулз, полицейской леди из Отдела Изнасилований. Брауну было любопытно, каково это – ложиться в постель с детективом первого класса. Извините, мадам, Вы не возражаете, если я отстегну Ваш жетон, он так и липнет к моей руке. Шесть полицейских жетонов. Карелла говорил, что жетон с номером семьдесят девять принадлежал парню по имени Ангус МакФерсон, давно лежащему в могиле. Так откуда Глухой его достал? "Проклятый Глухой", – подумал Браун снова. Он просматривал другие сообщения, когда зазвонил телефон. – Восемьдесят седьмой участок, Браун, – сказал он. – Алло, да, – сказал голос на другом конце. Молодая женщина. Слегка волнуется. – Будьте так добры, могу я поговорить с детективом Кареллой? – Мне жаль, но его нет на месте, – сказал Браун. – Должен быть здесь с минуты на минуту. – Он посмотрел на настенные часы. Без пяти восемь. – Может хотите передать ему сообщение? – Да, сказала женщина. – Можете передать, что ему звонила Наоми? – Да, мисс, Наоми, а дальше? – сказал Браун. ОБрайен направлялся к выходу. Он кивнул Брауну и тот ему кивнул в ответ. – Скажите ему просто: "Наоми". Он знает, кто это. – Но, мисс, было бы неплохо… – Он поймет, – сказала она и повесила трубку. Браун посмотрел на трубку телефона, пожал плечами и положил её на рычаг. Карелла вошел в комнату детективов спустя три минуты. – Твоя подружка звонила, – сказал Браун. – Я велел ей никогда не звонить ко мне на работу, – ответил ему Карелла. Он походил на эскимо. На нем был короткий шерстяной труакар с натянутым на голову капюшоном. Капюшон на меху, по мнению Брауна, похожем на кролика. И перчатки имели меховую подкладку. Нос у Кареллы раскраснелся от холода, глаза слезились. – Куда подевалось лето? – мечтательно сказал он. – Наоми, – сказал Браун и подмигнул. – Она сказала, что ты знаешь какая… Телофон вновь зазвонил. Браун поднял трубку. – Восемьдесят седьмой участок, Браун. – сказал он. – Привет, это опять Наоми, – голос по-прежнему звучал немного нервно. – Извините за беспокойство, но мне нужно уходить на работу через пять минут и я не уверенна, что у него есть мой рабочий номер. – Подождите минутку, он только что пришел, – сказал Браун и передал трубку Карелле. – Это Наоми. Карелла посмотрел на него. – Наоми, – повторил Браун и пожал плечами.