— Любимая, мы вместе три года и ровно два месяца, – говорит он так, словно это все объясняет. Он посмеивается над отсутствием у меня реакции. — Я хотел потащить тебя к алтарю, когда нам было по восемь лет, София. — Да, но это… ты знаешь. Это было нереально и просто глупо, потому что мы были детьми Я чувствую, как он качает головой. — Хорошо, тогда позволь мне сказать это более ясными словами; я не думаю, что мы поженились слишком рано. Моя голова качается вверх-вниз, вникая в его слова. Боже, это был глупый вопрос с самого начала, теперь я понимаю. Он предложил это, конечно, он не думает, что это было слишком рано. — Твой менеджер знает, что мы поженились? Он должен знать, верно? Потому что я почти уверена, что как только СМИ узнают об этом, на Аарона обрушится волна запросов на интервью. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему некоторых людей так сильно волнует чужая личная жизнь, но, конечно, почему бы и нет? Я не возражаю против средств массовой информации. Меня беспокоит только то, что я не могу даже пройтись с Аароном по улицам без того, чтобы каждый наш шаг не был сфотографирован. Но я полагаю, что это специфика его работы. Прошло три года с тех пор, как Аарон начал играть за профессионалов, но люди, подходящие к нам с целью сфотографироваться с ним или получить автограф, всё ещё кажутся странными. Очевидно, я не против этого, просто это странно. Осознание того, что у незнакомых людей по всему миру есть фотографии моего мужа в их телефонах, меня не устраивает, но я приспосабливаюсь и учусь с этим жить. Это просто займет у меня немного времени. Люди знают, что у него есть отношения. Хотя, это не мешает большому количеству женщин флиртовать с ним или проскальзывать в его личные сообщения с обнаженкой, но Аарон игнорирует их всех. В Интернете было множество интервью, в которых он рассказывает о том, как мы познакомились, и тому подобное. Странно, что почти всю свою жизнь я провела с ним в открытом мире, но Аарон никогда не рассказывал ничего такого, чего я не хотела бы, чтобы люди знали. Он всегда сначала добивается моего разрешения поделиться. — Пока нет. Хотя, наверное, мне следует предупредить его, а? – Аарон поднимает меня. Мои ноги обхватывают его бедра, прежде чем он ведет нас прямо на открытую кухню и усаживает меня на кухонный островок, вставая между моих ног. — Но я думаю, что пока я просто оставлю тебя как свою жену в конфиденциальности и никому не расскажу. Его губы прижимаются к моей шее, оставляя мягкие поцелуи на моей коже, моя голова немедленно откидывается назад. — Мы отправимся в частный медовый месяц, замаскировав его под обычный отпуск, как только закончится сезон, через несколько недель, – говорит он, затем начинает покрывать поцелуями мою шею, в то время как его руки забираются мне под рубашку. — Мы поедем туда, куда ты захочешь, на целый месяц. Только ты и я. — Аарон... – Я стону, скользя руками по его спине. Я обвила его руками, чтобы залезть ему под рубашку и ощутить мускулы, которые он всегда пытается скрыть. — Тебе нравится, как это звучит, миссис Марш? – Его губы находят мои, кончики его пальцев скользят по моему лифчику, чтобы добраться до спины. Миссис Марш. Боже, я смогу привыкнуть к этому. Не могу, а должна. Я только что вышла замуж за парня, которого полюбила с той секунды, как наши глаза встретились. Мне не обязательно отвечать Аарону, он знает, что мне нравится его идея. Месяц только с ним? Никто из его друзей не помешает нам? Да. Звучит как рай. Как только он запускает пальцы в мой лифчик, чтобы расстегнуть его, из меня вырывается стон, потому что я слышу звук поворачивающегося ключа в замке. Аарон, должно быть, тоже это слышит, потому что убирает руки с моего тела, запечатлевает извиняющийся поцелуй на моих губах и смотрит на дверь, чтобы узнать, кто из его друзей решил прервать нас на этот раз. Только вот это не его друзья, а дочь одного из них. — Дядя Рон? –кричит Брук, как только открывается дверь, и, как обычно, забывает закрыть ее за собой, когда заходит внутрь. — Чем я могу тебе помочь? – спрашивает Аарон, подходя к ней. Я иду закрывать дверь, едва удерживаясь от желания при этом стукнуться об нее головой. Она хихикает, когда он поднимает ее и перекидывает через плечо, прежде чем отнести в гостиную. Он бросает ее на диван, и она начинает смеяться еще громче, чем раньше. Затем Бруклин заползает к нему на колени, когда Аарон садится рядом с ней. Его руки мгновенно обхватывают ее тело, крепко удерживая, чтобы она не упала. Затем он оборачивается, его глаза встречаются с моими. — Иди сюда, любимая. — Да, София. Иди сюда. Я подхожу к Аарону и Брук и сажусь с ними на диван. Как только я сажусь, Аарон повторяет свой предыдущий вопрос. — Скажи мне, маленькая принцесса, что я могу для тебя сделать? — Ты знаешь, что в этом году у меня день рождения? – Бруклин вздрагивает, ее глаза сияют ярче солнца, когда она смотрит на Аарона. — Нет, нет. Я почти уверен, что твой день рождения был в прошлом году. Брук хихикает, морща нос. — Но, дядя Рон, в этом году мне исполняется восемь. В прошлом году мне исполнилось семь. К слову, ее день рождения в сентябре, а сейчас март. — Да, нет. Я уверен, что твой день рождения будет только в следующем году. Ты продолжаешь взрослеть, и мы не можем этого допустить. Наблюдая за тем, как Аарон общается с Брук, я всегда задавалась вопросом, каким бы он был со своими собственными детьми. Он самый лучший дядя, хотя, возможно, я немного предвзята, и поэтому представление о том, каким бы он был отцом, несомненно, наводит меня на опасные мысли. Я пока не хочу детей. На мой взгляд, еще слишком рано, но женщина ведь может мечтать, верно? Кроме того, у меня есть книги на эту тему. Я уверена, что для всего, чего я хочу и чего не могу иметь, где-нибудь найдется книга, которую я смогу прочитать. А если нет, то я просто напишу её сама. Это не совсем так. Я действительно думаю, что я, возможно, ещё слишком молода, чтобы иметь ребенка. У нас с Аароном был разговор пару месяцев назад, и мы решили, что если это случится, то так оно и будет. Это значит, что мы не будем чрезмерно стараться, чтобы я забеременела, но и не откажемся от попыток. Что бы Бруклин ни сказала о своем следующем дне рождения, я не слышала, потому что была слишком поглощена представлением Аарона в роли отца. Но я слышу, как она говорит: — Ты знала, что Эмори выглядит точь-в-точь как моя мама? — Это она тебе сказала? – спрашивает Аарон в ответ. Брук качает головой. — Это сделал папа. Мы поговорили. – Она очень тяжело вздыхает, откидываясь назад в объятиях моего мужа, как будто пытается показать ему, насколько скучным был разговор. Кто-то стучит в дверь, но прежде чем я успеваю встать и открыть ее, Брук спрыгивает с колен Аарона и несется к ней. — Это мой папа. Сейчас мне нужно идти на урок танцев, но я приду навестить вас снова! – И она выходит за дверь, на этот раз закрывая её за собой. Или, может быть, Майлз сделал это за нее. Я легла, положив голову на бедра Аарона. — Ты думаешь, кто-нибудь войдет маршем, если мы попробуем еще раз? Аарон смотрит на меня сверху вниз, подносит руку к моей голове, приподнимает ее достаточно, чтобы быстро снять бант с затылка, только чтобы позволить мне лечь обратно. — Возможно. Колин видел, как мы возвращались домой, так что велика вероятность, что он выполнит какие-то поручения, а потом появится здесь, чтобы посмотреть какую-нибудь дурацкую игру по телевизору. Он проводит рукой прямо по моим волосам, затем нежно начинает массировать кожу головы, что почти так же приятно, как заниматься сексом, в то время как другая находит уютное местечко на одной из моих сисек. Этот парень явно любитель сисек. — Я голосую за замену замков и... Аарон прикрывает мне рукой рот или, скорее, мое лицо. — Заткнись и раздевайся, жена. Я повешу табличку «не беспокоить», если понадобится. У нас есть целый плейлист для прослушивания, – он сталкивает меня со своих ног и с дивана, хлопая ладонью по моей заднице, как только я встаю. — И они говорят, что романтика мертва. Удерживая зрительный контакт, я запускаю руки под рубашку, расстегивая лифчик. Затем, как сказал бы Аарон, я использую свои женские магические способности, чтобы за считанные секунды снять его прямо из-под топа, вытаскиваю бюстгальтер из-под рубашки и набрасываю его на голову моему мужу. Он снимает его и встает. Затем лифчик падает на пол, когда он отпускает его, только для того, чтобы вместо этого поднять меня и перекинуть прямо через плечо. Аарон снова хлопает меня ладонью по заднице, посмеиваясь, когда я задыхаюсь вместо того, чтобы взвизгнуть. Ему не требуется много времени, чтобы затащить меня в спальню, после чего он стоит перед нашей кроватью, обхватив меня руками. — Я люблю тебя, – шепчет он после поцелуя у меня за ухом, спускаясь вниз по шее. За последние три года Аарон произносил эти три слова по крайней мере раз в день, если чувствовал себя особенно романтично. И всё равно они неизменно вызывают у меня слабость в коленях. — Ты говоришь это только для того, чтобы залезть ко мне в штаны. — Очевидно же. – Он задирает мой топ, снимая его через голову, прежде чем швырнуть куда-то через всю комнату. — Но я всё равно бы сделал это. Если бы кто-нибудь сказал мне пять лет назад, что Аарон Марш сдержал своё обещание, влюбился в меня, и в итоге мы поженились, то я бы рассмеялась прямо в лицо этому человеку. Но, как выясняется, чудеса могут случиться, если вы задержитесь на этой мысли еще ненадолго. Даже когда это становится нелепым.