Зуй и Метла переглянулись. – А с нами-то он, Сергей Федорович, – начал первый, – какую штуку выкинул; твоей совсем под стать. – Какую? – спросил Коноплянкин. – Такую ехидную, что и говорить не стоит… И у нас он, Минюшка, капитал в могилу унес. – Это как же так? – А так вот… Козелок… – и, склонившись к уху Коноплянкина, Зуй начал быстро нашептывать ему. По мере того как Сергей Федорович слушал этот шепот, его глаза разгорались яркими, алчными огоньками. – И все сторублевки, говоришь? – спросил он. – Под головой? – Под ней самой. – Даром сгниют, – заметил Метла. – Н-да! – размашистым жестом почесал в голове Коноплянкин. – Выходит, что сгниют… А где же Козелок? – Поджидаем… Сюда он придет. – Дмитрий, перемени-ка! – распорядился Коноплянкин, и, когда парень ушел с чайниками, он, склоняясь над столом, зашептал: – Братцы мои, да неужто же такому капиталу задарма в земле пропадать? – А что поделать-то? – спросил Зуй. – Как что? Достать его нужно! Вот что. – Оно так, – смутился Зуй, – зачем гнить капиталу. Да как достать-то?.. Ведь в могилу лезть нужно. А это боязно – покойничка потревожишь. – Ну, ему, покойному-то, все равно. А из-за него живые пострадают. Шутка ли, сам говоришь, сторублевки все. – Сторублевки… – нерешительно протянул Зуй. – Да ведь могилу взрывать придется… – И ничего не нужно! – вдруг перебил товарища Метла. – Посмотрю я на тебя, так на слова куда ты, Зуй, дошлый, а как до дела коснется – и стоп. А еще птицей прозываешься… Коли ты – птица, так все видеть должен… Коноплянкин по торжествующему виду Метлы понял, что тот что-то сообразил. – Ну, ну, голубчик! – подбодрил он его, сам наливая ему из чайника в стакан водки. – Расскажи-ка, пристыди приятеля-то… вишь, мямлит он. – Впрямь мямля, – согласился Метла и, обернувшись к Зую, спросил: – На кладбище был? Как могилу копали рядом, видел? – Видел. Ну что ж? – А как копаль Минькин гроб расшиб, видел? – Видел, стенку отворотил да потом глинкой ее подкрепил. – Так чего же тебе еще? Самое легкое дело капитал достать… Все как будто нарочно для нас устроилось… Приходи и бери… Я-то, Федорыч, все это приметил и на ус себе намотал, а он, Зуй-то, ворон считал. – Молодчага ты у меня! – похвалил Метлу Коноплянкин. – То-то я тебя примечаю. Дельного человека сразу видно. Так как же, ребятушки, по рукам, что ли? – Уж и не знаю я, как, – тянул Зуй. – Чего там не знаешь? – вспылил Метла. – Я пойду, и ты пойдешь… Ты, Федорыч, с нами? – Куда уж мне, – отмахнулся Коноплянкин. – Вишь, туша я какая… Как покажусь там, сразу приметят. Нет, и дело вам портить не хочу… А вот что. Пошлю я с вами Митьку моего, подручного. Парень он ловкий, силищи непомерной, не из глупых притом… Как раз он вам на такое дело товарищ. – Пойдет ли Митька-то? – усомнился Метла. – Пойдет! Уж я его настрою. Только, чур – пополам, чтобы и моя доля тут была. – Да уж ладно, поделимся, – согласился Метла, теперь принявший на себя роль старшего. – Свои мы люди или нет? Через час, когда уже начинало темнеть, Метла, Зуй и Митька, подручный Коноплянкина, вышли из чайной. Первые двое были заметно под хмельком, Митька же был трезв и спокоен. Погода к сумеркам стала еще отвратительнее. Выстрелы, возвещавшие подъем воды, грохотали почти один за другим. XXXI Незадача Босяки шли впереди. Дмитрий, одетый почище, следовал за ними. – Ой, Метла, на какое мы дело идем! – шепнул товарищу Зуй. – Страшно-то как!.. Ой!.. – У Митьки две сороковки с собой… – Только разве что две сороковки… а то чувствую, что душа в пятки ушла. Ведь дело-то какое… – Мне, Зуенка, и самому страшновато, да что поделать… – Эй, вы, рвань! – раздался сзади оклик Дмитрия. – Шевелитесь, что ли, а то этак и до утра не доберемся. – На трамвай бы, – предложил, останавливаясь, Зуй. – Оно все скорее. – Ишь, чего захотел! – даже с негодованием крикнул Дмитрий, но, немного подумав, сказал уже примиряюще: – А и впрямь, ребята, на трамвай надо, а то, чего доброго, ворота закроют, и пропало все. – Верно, верно, миленочек! – поспешил поддержать его Зуй. – Поскорей бы добраться, да и за дело. Он говорил, а сам в смущении прятал глаза, боясь, как бы его взгляд не выдал того, что делалось у него на душе. – Так и быть, – решил Дмитрий, – хоть Сергей Федорович и ничего не говорил, а я рискну… Пройдя немного, они выбрались на улицу, с которой можно было сесть на трамвай, доходивший до самого кладбища, и сели в один из вагонов. – Стой, ребята! – объявил Дмитрий на последней остановке. – Ежели пойдем всей оравой – не пустят, а коли и пустят, так следить начнут. Нужно пройти так, чтобы никто вас не приметил. Вот мы как сделаем: вы схоронитесь поблизости, а я к кладбищенскому сторожу подойду, будто не знаю, где контора. Он меня поведет показать, а вы тут и шмыгните в калитку. Поняли? – Как не понять? – отозвался Метла. – А ты, значит, не с нами? – Потом приду… Уж я знаю, как что сделать, меня Сергей Федорович всему научил. Может, я со сторожем пойду. Так вы глядите, да слушайте; чуть голоса – хоронитесь. А я нарочно громко говорить буду… Ну, не зевай! Дмитрий смело пошел к сторожке. Зуй и Метла, обогнув ворота, притаились, ожидая, что будет дальше. – Гляди, отводит, – шепнул Метла Зую, увидав, что Дмитрий вместе с одетым в шубу человеком отошел и направился в противоположную сторону. – Ой, родименький, страшно! – взмолился Зуй. – Все равно идем, – схватил его за шиворот Метла. – Не пропадать же задарма сторублевкам нашим, – и он потащил Зуя. – Чего зубами щелкаешь? – злобно шепнул он. – Не волк! – Страшно!.. – Митька одну сороковку мне передал, проберемся – выпьем, и все как рукой снимет. Они, никем не замеченные, прошмыгнули на кладбище. – Начинай первый, – сунул Метла товарищу посудину с водкой. Было темно. Ветер немного стих, но зато поднимался туман. В воздухе чувствовалась промозглая сырость. – Найдем ли Минькину могилу-то? – встревожился охрабревший после выпивки Зуй. – Небось найдем. Я днем дорогу заприметил, – ответил Метла и смело пошел вперед. Прошли еще несколько саженей. Метла действительно превосходно ориентировался. Он уверенно сворачивал с мостков на мостки. Наконец он остановился. – Здесь! – объявил он и уже шепотом добавил: – Ты куришь… у тебя спички… Давай!.. – Есть, есть, – дрожащим голосом ответил Зуй, шаря в карманах. – Вот целый коробок, – и он протянул Метле коробку со спичками.