– Без ошибки, – произнес тот, но вдруг бросил спички и, отпрянув назад, воскликнул: – Это что такое? Зуй! Где ты? Зуй не отвечал, хотя Метла привыкшими к темноте глазами хорошо различал его фигуру. – Зуй, да ты что? – кинулся к товарищу босяк. – Стонет, слышишь? – еле-еле выговорил тот. Действительно, еле слышный стон раздался совсем близко от них. – Наваждение, нечистая сила! – чуть не во весь голос крикнул Метла. Стон повторился. – Бежим! Черт с ними, со сторублевками! – схватил его за руку Зуй. – Куда побежим? Гляди! – прошептал Метла и указал на мелькавший в отдалении огонек. – Митька там, и не один, – забормотал Зуй. – Ахти, что теперь делать? – Прыгай в могилу, что рядом с Минькиной! – и с этими словами Метла, схватив за руку товарища, вместе с ним прыгнул в выкопанную днем и еще не занятую могилу. В-то же мгновение оттуда послышался глухой, сдавленный вопль, и затем все стихло. Это вскрикнул Зуй, наткнувшийся при прыжке на чье-то тело. – Метла, Метла! – крикнул он. – Тут есть кто-то. – Нишкни! – заметил Метла, схватывая приятеля за горло. Они затихли. Голоса теперь слышались совсем близко. Трое людей прошли с фонарем мимо. Яркий сноп света ударил в могилу, когда проходил передний. – Ну, пронесло теперь, – прошептал Метла, когда говор стих и мельканья фонаря не стало видно. – Родимый, – взмолился Зуй, – да сколько же нас здесь? – Считай, – усмехнулся сумрачный босяк, – насчитаешь троих, и верно будет… Эй, кто тут? Отзовись! – Молчит, – ободрился Зуй. – А вот мы его пощупаем! – и Метла ткнул неожиданного третьего товарища кулаком. В ответ ему раздались не-то стон, не-то бессмысленное мычание. – Да что с ним разговаривать? – рассердился босяк. – Тащи его, Зуй! Вытащим – посмотрим, кто он такой? Зуй расхрабрился настолько, что вспомнил даже, зачем они сюда пришли. – Эй, Метла, – прошептал он, – спички-то где? – Где? Выронил – вот где! – А как же пошарить-то насчет сторублевых? – Погоди, дай узнать, кто у нас в товарищах, а потом и к Миньке в гости заглянем. Невдалеке послышались шаги. – Ребята, тут вы или ушли? – раздался знакомый голос Дмитрия, и над могилой склонилась темная фигура. – Тьфу, проклятый, как напугал! – вскрикнул Метла. – Ты, что ли, Митька? – Я, я самый! Ловко мне удалось всех за нос провести! После расскажу, а у вас как? – Плохо, Митенька, – отозвался Зуй. – Трое нас… – Трое! Это откуда? – Трое, трое, – подтвердил Метла. – Кто третий – не знаем, не-то стонет, не-то мычит. Брыкается, а не говорит кто… – А вот сейчас, – ответил Митька. – Мне Сергей Федорович на всякий случай фонарик махонький дал. Раздалось слабое чирканье спички. – Кажи! – приказал Митька, когда сверкнул огонек. – Идут! – крикнул Зуй, обладавший острым слухом и зрением. – Огонь мелькает! Гаси скорее! Митька в одно мгновение потушил фонарик и зашептал: – Метла, на скорее фонаришко да спички… Сторожа это… Пойду навстречу, скажу, что заблудился. – Постой, где ждать будешь? – На проспекте, налево, пивная… Смирно сидите! Все затихло. Дмитрий смело направился навстречу шедшим издали с другого конца кладбища сторожам. – Здравствуйте еще раз! – остановил он их. – А, это все еще вы! – узнал его один из сторожей. – А мы думали, что вы давно ушли. По дружелюбности встречи можно было судить, что Митьке удалось обойти сторожей. Он действительно сумел войти к ним в доверие, угостив их оставшейся у него сороковкой. – Какое там ушел, – самым простодушным тоном ответил он. – Заплутался я тут у вас… Уж ходил-ходил! Аж страшно стало! Сердцем и душой обрадовался, когда ваш огонек увидел. Сторожа – их было двое – засмеялись. – То-то и оно! У нас, брат, такие тут аллеи да ходы, что и днем заблудишься. Да теперь ничего, не бойся, мы тебя прямо на проспект выведем. Они все вместе шли по мосткам, совсем близко проходившим мимо могилы Нейгофа. – Теперь-то с вами ни капельки не боюсь! – громко сказал Дмитрий. – Ежели пару пива испить желаете – с нашим удовольствием… – Можно, – добродушно согласился сторож. Они прошли, даже не обратив внимания на странный шорох, доносившийся к ним с той стороны, где была выкопанная утром могила. – Насилу сдержал, проклятущего, – прошептал Метла, когда все стихло и огонь скрылся. – Так и рвется… – Садани ты его хорошенько, вот и успокоится, – посоветовал Зуй. – Братцы, не бейте, – послышался жалобный голос. – Только только очухался. – Зажигай, Зуй, фонаришко, голос знакомый! – приказал Метла. Блеснул слабый свет. – Тьфу ты, чтоб тебя! – осерчал Метла. – Экая нечисть!.. И тут под руку подвернулся! Как ты сюда попал? Как ни слаб был свет фонаря, его все-таки было достаточно, чтобы и Метла, и Зуй узнали в невольном товарище по могиле Козелка. XXXII Из огня да в полымя Козелок был бледен, измучен и дрожал так, что слышно было щелканье его зубов. – Голубчики, братцы, благодетели мои, – лепетал он, – вытащите скорее меня!.. Совсем мне невтерпеж… чувств я всяких от страха лишился… – Погоди, поспеешь! Даром, что ли, мы мучались? – возразили чуть не в один голос Зуй и Метла. – Дай сторублевки достать.