Сзади раздалось рявканье станкового гранатомета и басовитый рев «Утеса». Выскочившие на нас два «амарока» оказались сметены организованным огнем трех наших машин. Поравнялись с расстрелянными «пикапами», контроль не требовался, лежащие на переднем сидении два тела были порваны на части. Фарш из человечины, с вкраплениями амуниции и обломков стрелкового оружия! Второй «аморок» скатился в кювет, перевернулся и разгорался сейчас там оранжевым, косматым пламенем. Вновь принялся вызвать Батона. Митин не отвечал. Связи не было, в эфире только шум помех и свист. Поравнялись с тем местом, где расстреляли колонну, осмотрели сгоревшие остовы машин, рядом с которыми были разбросаны тела убитых людей. Смотреть было тяжело: детские маленькие тельца, разорванные пулями, с лопнувшей и слезшей кусками, от жара огня, плотью. Много тел было без одежды и с перекрученными и вывернутыми конечностями — так всегда после сильного пожара. Если бы не шедший дождь, то вокруг до сих пор бы полыхало пламя, а так, только стелящейся дым и вонь сгоревшей плоти. Помогать было некому, вокруг одни трупы и смерть. Метров через пятьсот, наткнулись на расстрелянный «ГАЗон Садко», машине хорошенько досталось: разбитое лобовое стекло, окровавленаое водительское сидение, вырванное с «мясом» переднее правое колесо, обрывки бинтов. Убитых тел рядом с машиной, слава богу, не было. Значит, успели убежать. Подъехали к Золотому Полю, возле села кипел бой. А вот сейчас мы удачно зашли, оказались в тылу у бармалеев. Два десятка боевиков, обступили окраину села и активно поливали автоматным огнем ближайшие дома. Разобрали цели, отослали одну «тачанку» в обход и вступили в дело. С чертями перестреливались около получаса, потом обходная «буханка» зашла на позиции и довершила разгром. Село деблокировали, раненых бармалеев добили, трофеи собрали. Батон был ранен, рация разбита, из его отряда двое убиты, шесть раненых, их них двое тяжелые. Среди гражданских тоже много раненых. Связался с Кожановым, запросил подмоги, Семен потребовал часа два, чтобы закончить захват Насыпного. Из целой технике остались только наши три машины и две бортовых «ГАЗели». В «буханки» и «ГАЗели» загрузили раненых детишек и стариков. В охранение поставили «Тигра», отправили сформированную колонну в тыл. Тех, кто мог идти пешком, согнали в одну группу и, сопроводив их несколькими бойцами охранения, отправили вслед за машинами. Раненых было много, Батон получил два осколка в спину и теперь валялся обколотый обезболивающими, на пузе периодически матерясь сквозь зубы. К утру, когда небо окрасилось в серые полутона, давая понять, что рассвет наступил, но солнце сегодня фиг покажется из-за низких, тяжелых туч, дозор сообщил, что с севера к селу подходит колонна разномастной легкой техники. Приказал разведчику укрыться и пропустить колонну мимо себя, чтобы по моей команде ударить им в тыл. К этому времени всех гражданских и большую часть раненых эвакуировали, в селе остались пять бойцов, включая меня и десять раненых. Техники, на которой можно было сбежать, не было, а поскольку раненых не бросишь, то значит, придется вступить в бой. Золотое поле — большое село, до 2017 года здесь проживало больше двух с половиной тысяч граждан. Домов и прочих построек много, есть даже небольшая промзона. Вполне можно отойти в глубь села и затеряться там, но нельзя — у нас десть раненых и мы их никак вчетвером не вытащим. Тут без вариантов! Радует только одно — с оружием и боеприпасами все было хорошо. Взвалил себе на спину два тубуса РШГ-2, в одну руку «печенег» с пристегнутой коробкой, во вторую руку связанные ремнем две запасные пулеметные коробки-«сотки». На груди автомат, в разгрузке магазины и ручные гранаты. Заняли позиции кто где. Я оккупировал небольшой окопчик, который здесь остался еще со времен украинских десантников, державших Золотое Поле два дня назад. Положил на бруствер окопчика оба гранатомета, тет же скинул пулемет и запасные коробки к нему. Сбегал назад к домику, где лежали раненые и там же хранился БэКа. Подхватил трофейный «револьверный» гранатомет и два патронташа с гранатами. На бегу зарядил гранатамет. На дне укрытия, оказалось по щиколотку жидкой грязи, ноги тут же промокли. Два БТР-4 выкатились на склон и открыли огонь из башенных двадцатимиллиметровых автоматических пушек. Под прикрытием автоматического огня, три подошедших сзади «КрАЗа» выбросили десант, и человек сорок, запакованных в одинаковую броню и амуницию, побежали в атаку. Двигались они медленно и тяжело, ноги вязли в раскисшей от непрерывных дождей грязи. Наступающие беспорядочно стреляли на бегу, полосуя перед собой автоматными очередями. БТРы двинулись вперед параллельным курсом друг к другу, десантники тут же разделились на две равные группы и пристроились в кильватере бронетранспортеров. По одинаковой амуниции, и самое главное, слаженным действиям бойцов штурмовой группы, сложилось четкой опасение, что перед нами опытные солдаты. «КрАЗы» проехали еще немного и остановились, на борт одно из них водрузили станковый гранатомет, и тут же стали осыпать наши позиции ВОГами, били укры по крутой дуге, посылая гранаты через головы десанта. Семен так на связь и не вышел, час назад от него прикатила группа поддержки в количестве пяти бойцов на двух машинах. Я сразу же их отправил с очередной группой эвакуируемых. Кто бы мог подумать, что клятi бандерлоги, все-таки решаться на повторный штурм села. Вот не успели вовремя слинять, сами виноваты. Рации нет, те карманные «болтушки», что остались, да Владиславовки и Насыпного не достанут, тут тебе не художественный фильм, где по «уоки-токи», можно с другим континентом связаться. Группа поддержки, призванная забрать последних раненых и нас заодно, прибудет не раньше чем через час, а может и того позже. А столько нам не продержаться…никак не продержаться! — Все готовы? — спросил я в микрофон рации. — Готов. — Готов. Из троих бойцов отозвались только двое. — Огонь! — приказал я. РШГ-2 был разложен, я поймал в прицельную планку борт левого БТР-4 и нажал на спуск. Граната улетела наперерез к бронетранспортеру, отбросил пустой тубус штурмовой гранаты в сторону, тут же вскинул второй «граник» на плечо, прицелился в остановившуюся машину, и вновь выстрели. Первая граната клюнула бронетранспортер в борт, вторая ударила, в корму. Присел на корточки, прячась от ответного обстрела. Над головой пролетели снаряды из пушки БТРа, которые тут же обвалили стену стоящего поблизости дома, на меня сверху сыпануло каменным крошевом и пылью. Как только обстрел прекратился, тут же высунулся из окопчика, установил пулемет на сошки и открыл огонь. «Печенег» машинка хорошая, надежная. Шить можно длинными очередями не боясь, что он клинанет. Первая коробка вылетела за считанные секунды. Тут же нырнул обратно в окоп, с непривычки плюхнулся задницей, прямиком в холодную грязевую жижу. Сменил пулеметную коробку. Осторожно высунулся из окопа, оглядел поле боя. Близкие разрывы гранат из АГСа заставили нырнуть обратно в холодную и мерзкую грязь на дне окопа. Кое- что, мне все-таки удалось разглядеть… Один БТР горел ярко-оранжевым пламенем, рядом с ним валялось несколько мертвых тел. Второй БТР тоже получил повреждения, но он продвинулся метров на пятьдесят дальше, где и застыл памятником самому себе без одного колеса. Несмотря на ранение, бронированная черепаха, продолжала огрызаться огнем башенной скорострельной установки. Из-за борта БТРа работал пулемет, десантники добрались до первых домов, в ход пошли гранаты. По врагу работал только один наш пулемет. Установил сошки «Печенега» на обломки кирпичей и щедро сыпанул по десантникам. Добил еще одну коробку, перезарядился, ужом выполз из окопчика, и активно работая локтями, пополз в поисках укрытия. Сзади ухнуло несколько разрывов, стена дома, под которой был мой окопчик, обвалилась, засыпав укрытие камнем. Вовремя это я деру дал, вовремя! Поднялся на ноги, оббежал дом вокруг, выскочил с обратной стороны и, прикрывшись забором, осторожно выглянул. Метрах в двухстах группа автоматчиков. Поставил пулемет под стену, взял в руки трофейный гранатомет, вскинул его и высадил одну за другой все шесть сорока миллиметровых гранат. Тут же кинулся под защиту дома, на ходу подхватил пулемет, обежал какой-то полуразвалившийся сарай, плюхнулся за ним на землю, перезарядил гранатомет MGL. Прикинул куда бы лучше податься, впереди открытое пространство перепаханного взрывами огорода, сзади такой же пустырь. Вернулся обратно к своей старой позиции. Вскинул гранатомет и разрядил барабан гранатомета в небо, стреляя навесом через крышу соседнего дома. В ста метрах, через два огорода, за дощатым забором замелькали фигуры вражеских солдат. По мне тут же заработал пулемет, пули били в угол дома, который стоически держался даже после обвала всего дома. Пригнулся и отбежал в сторону, там возвышалась невысокая, сложенная из камня постройка, прикрывающая спуск в погреб. Плюхнулся на землю с правой стороны от постройки, таким образом, мой левый бок был прикрыт от обстрела. Упер приклад пулемета в плечо и открыл огонь. Деревянный забор, собранный из старых полусгнивших досок не является препятствием для боеприпаса калибра 7,62/54. Длинный хлыст пулеметного огня стеганул по забору, одна фигура подломилась порванной куклой и упала на землю. Перенес огонь на следующего десантника, тот, мышью юркнул за укрытие — стопку белого камня-ракушечника. Привстал на одно колено, взял в руки MGL и выпустил несколько коротких очередь в две гранаты каждая. Пару гранат положил с одной стороны каменной стопки, вторую с другой стороны. Бамс! — сильный удар в шлем, отбросил меня на землю, в голове разлилась острая боль, как будто меня долбанули кувалдой по башке. Сознание я не потерял, но перед глазами сверкали разноцветные круги, все плыло и вертелось. Не раздумывая, выдернул из подсумка гранату, дернул чеку и бросил эРГээНку через укрытие, дернул вторую гранату и тут же метнул её следом за первой. Бухнул один взрыв, тут же второй. Закинул гранатомет за спину, взял в руки пулемет, упер его в шифер и открыл огонь по мельтешившим в поле фигурам. Отстрелял половину коробки, сменил позицию, перебежав за следующий дом. Справа и слева взметнулись в небо султаны взрывов, в бронежилет ударилось несколько мелких осколков, а взрывная волна повалила меня на землю. Вновь схватился за гранатомет, добил оставшиеся в каморах две гранаты. Выстрелив ими в едва заметное шевеление, видимое метрах в сорока впереди от себя. Тут же закинул MGL за спину, взял в руки пулемет и добил остатки коробки, прижимая наступающего врага к земле. Горячий липкий пот стекал по лицу, заливая глаза. Вытер рукой пол и тупо посмотрел на окровавленную ладонь. Это не пот, это кровь! — устало констатировал я. Снимать шлем с головы и смотреть, сильно ли я ранен, не было ни сил, ни времени. Если до сих пор на ногах, значит ничего страшного. Уселся на землю, перевел дыхания, перезарядил гранатомет, высунул его на вытянутых руках из-за укрытия, и отстрелял все шесть гранат друг за дружкой. Сыпанул их веером, пытаясь захватить сектор как можно шире. Снова снарядил гранатомет. Последние шесть гранат. Пулемет за спину, гранатомет на грудь, автомат в руки. Низко пригибаясь, перебежал к следующему укрытию. Надо добраться до дома, в погребе, которого лежат наши раненые, там было еще пару противотанковых гранатометов и запасные пулеметные ленты, уложенные в коробки «двухсотки». Возле дома с ранеными кипел бой, из окна торчал ствол пулемета, с пламягосителя которого, срывался пышный лисий хвост ярко-оранжевой дульной вспышки. Из второго окна бил автомат. Вокруг дома россыпь небольших воронок, от попаданий гранат. Крыша дома горит и нещадно дымит. Засек, откуда по дому стреляли вражеские десантники, вскинул гранатомет и разрядил его. Тут же бросился к дому, крича на бегу, чтобы сваливали, я прикрою. Меня проигнорировали, пулемет с автоматом продолжали так же поливать свинцом, не видимые для меня цели. Где-то басовито рявкнула очередь из АГСа и фасад дома расцвел россыпью разрывов. Пулемет тут же замолк и больше не отвечал, а вот пулемет не унимался, продолжая вколачивать очередь за очередью по врагу. Заскочил в дом, огляделся. Ничего не видно, все заволокло едким дымом и завесой из пыли. Споткнулся о лежащее на полу тело. Подхватил за подмышки и выволок наружу. Только на улице при свете стало понятно, что вытащенный мной, уже не жилец. Труп. Вновь метнулся внутрь дома, в соседней комнате грохотал пулемет и слышались громкие крики. — Хватит стрелять! Давай наружу!!! — закричал я, пытаясь перекричать рев пулемета. Бам-с! — взрыв сотряс стену дома, противотанковая граната влетела в окно и взорвалась внутри. Меня бросило на пол, а сверху сыпануло обломками кирпича и камня. Сознание я вновь не потерял, все слышал и осознавал. Раздался еще один взрыв, потом еще один и еще. Кто-то всаживал гранату за гранатой в многострадальный дом, окончательно превращая его в руины. Мир вокруг сжался до маленькой точки на моем затылке, где остервенело пульсировал метроном, отведенных мне секунд жизни. Попробовал приподняться на руках. Не получилось, на мне лежало столько битого камня, что выкарабкаться из-под него никак не выходило. Активно задергался телом, расшатывая завал на мне, кое-как получилось освободиться. Срывая ногти и обдирая пальцы, вытащил себя из-под завала. Вокруг стояла непроглядная темнота, ничего не было слышно. А вот это странно. Скорее всего, меня контузило, и я оглох! Еле поднялся на ноги, шатало так, как будто я в одно горло вмазал литр самогона. От дома остались только стены, и то не все. Крыша рассыпалась и съехал в сторону, где сейчас и догорал копят в небо едким черным дымом от рубероида. Пулемета рядом не было, ручного гранатомета тоже, от автомата остался толь кусок ремня висящего на шее. Из оружия остались гранаты, ножи и пистолет в кобуре. Заглянул в соседнюю комнату, где стен было только две, а остальное — сплошной каменный завал. Из груды битого камня торчали ноги. Под стеной лежало несколько «ксюх», запасных магазинов к «укороту» не было. Плохо! У меня в подсумках магазины под 7,62. Посмотрел из-за обвалившейся стены наружу, рядом вроде никого нет. Присел над завалом и стал разбирать его, отбрасывая камни в сторону. В глазах потемнело, голова закружилась, сознание взмолилось, чтобы я перестал таскать тяжести и немного полежал в обмороке, но я его послал куда подальше, закусил до боли нижнюю губу, так, что из неё полилась кровь, и продолжил откапывать человека. Убрал очередной камень и понял, что зря старался, обе ноги были отдельно от тела, а вся верхняя часть туловища представляла собой, перемешанный фарш из костей, мяса, вылезших наружу внутренностей и обрывков формы. Устало плюхнулся на задницу и тупо уставился на кусок ноги в армейском ботинке, которую я по-прежнему держал в руке. Снаружи послышалось тихий скрип, осторожно ступающего по камням человека. Странно, вроде других звуков я не слышу, хотя бой должен продолжаться, а вот тихое шуршание осыпающихся под подошвами камешков слышу. Я встал в полный рост и ждал когда крадущийся пройдет мимо. Тупая боль в затылке парализовала мои движения, и мне даже мысли не пришло в голову, чтобы достать из кобуры пистолет. Вновь зашуршало, и по кромке каменного завала, промелькнула фигура в светло — песчаном камуфляже. Высокие песчаные берцы, шлем с пристегнутой экшен-камерой, бронежилет миниатюрных размеров, пристегнутые по бокам подсумки для магазинов, в руках автомат необычной формы и дизайна, на глазах темные очки. ТАR-21 — опознал я «уродца». Все увиденное, я отметил инстинктивно, как будто смотрел на экране телевизора сюжет об очередной войнушке, где-то на краю мира. Боец заметил меня, остановился, потом, вскинул автомат и что-то крикнул: — …уки. ерх! — закричал противник. Чего он орал я не понял. Абракадабра какая-то?! Я хотел, был приветливо помахать ему рукой, мол, все нормально, не стреляй!!! Даже начал поднимать руку, совершенно не понимая, что так и держу в ней окровавленный обрубок ноги. Боец, попятился назад, немного опустил автомат вниз и нажал на спуск. «Тавор» разродился длиннющей очередью, пули раскаленной, свинцовой струей ударили в землю, между мной и стрелком. Автомат захлебнулся, враг, очумело посмотрел на меня, потом на автомат, сделал шаг назад, оступился на камнях и плюхнулся на спину. Автомат отлетел в сторону, боец уставился на меня глазами полными ужаса и неожиданно закричал во все горло: — А-аааа! Этот крик вывел меня из ступора и немного отрезвил. Я заметил ногу, которую по-прежнему держал в руках. Ногу бросил в стрелка, быстро подошел к нему, на ходу вытащил нож из кармана разгрузки и тут же вонзил клинок в глаз вражеского бойца. Ножевая сталь легко пробила пластик очков, вонзилась в глазницу, а оттуда в мозг. Укроп несколько раз дернул ногами и затих. Руки работали сами собой, совершенно не полагаясь на контуженый мозг. Подхватил автомат, выпотрошил подсумки, набив трофейными магазинами карманы на своей разгрузке. Свои магазины сложил аккуратной стопкой рядом с заколотым врагом. Выдернул нож, вытер его и штанину, и вернул на штатное место в ножнах на разгрузке.