– Привет, Майк, – пожала она ему руку. – Это Влад, – представила она меня, – мой друг. – Майк, – его рука была мягкой и вялой, но при этом сухой, хотя ожидаешь, что должна быть влажной. – Влад. – Майк, мы хотим вломиться в «Байк Рэк», взять там байки, – не стала тянуть резину Люси. – Байки? – вроде как не понял Майк. – Ну да, байки, чтобы кататься. – В этом городе с тех самых пор я не видел еще ни одного байка, – задумчиво сказал Майк. – Майк тоже местный, – повернулась ко мне Люси, – был окружным клерком до Эпидемии. Ну как я угадал, а? Физиономист, блин, доктор Ломброзо. – Пошли, я выпишу пермит, – сказал Майк, повернувшись к нам перекрещенной подтяжками пухлой спиной и по-бабски широким задом в серых брюках. – И надо патрульного вызвать, сама знаешь порядок. – Вызывай, мы туда прямо сейчас. – Тебе просто на вскрытие или на право использования? – спросил Майк, усаживаясь за простенький серый письменный стол. – Насколько я помню, там права собственности утрачены со смертью владельцев и всех возможных наследников. Сейчас проверю… – он бодро застучал по клавишам компьютера. – Да, пустота, место значится вакантным. – Я не знаю, – заметно озадачилась Люси. – Когда мне велосипедами торговать? Нет, просто на вскрытие выписывай. Я почему-то подумал, что с весной все велосипеды, если они вообще в магазине есть, продадутся. Просто потому, что тепло и люди понемногу начинают отходить от горя, от того безумия, что царило здесь совсем недавно. А теперь еще увидят нас, катающихся, и тоже захотят. Это всегда так бывает – как та же Эпидемия, не будь помянута. Я заплатил за лицензию – немного, по пятерке за человека, – после чего мы получили право прихватить по велосипеду из заброшенной собственности. Вот так, получается, городской бюджет и складывается? А впрочем, выглядит разумно. Когда вышли из офиса, нас на улице дожидался большой полицейский пикап, в котором, правда, сидел не коп, а человек в камуфляже из городского патруля. Увидев нас, опустил стекло в двери, высунулся, крикнул: – В «Байк Рэк», насколько я понял? – Точно! – крикнул я в ответ, забираясь в кабину. Его пикап сорвался с места и, не дожидаясь нас, покатил по улице. Когда я завел «рэйнджера», полицейский уже сворачивал направо в конце улицы. Я же был вынужден пропустить еще и восемнадцатиколесник с цистерной горючего, который мало того что перекрыл выезд, так еще и, оказалось, сворачивает во двор госпиталя. Наверное, для резервных генераторов топливо привез. Впрочем, дорогу Люси знала, так что патрульного мы догнали у магазина. Он уже стоял у его стеклянных дверей и крутил в руках рулон желтой виниловой ленты. – Сейчас Антонио подъедет, откроет, – сказал он, обернувшись к нам. – Что за Антонио? – тихо спросил я у Люси. – Из пожарной команды парень, он тут все замки вскрывает официально. Действительно, через пару минут подъехал красный пикап с надписью «Пожарный департамент Гарден-Сити», из которого вылез невысокий коренастый мексиканец со смуглым лицом и по-индейски узкими глазами. Поздоровавшись со всеми разом, он вытащил из инструментального ящика в кузове увесистую сумку, звякнувшую железом, подошел к двери, присел. Что он там делал, я не рассматривал, услышал только, как лязгнул замок и дверь раскрылась. В магазине было темновато, почему-то сильно пахло резиной. Велосипеды были, и немало, штук тридцать, наверное. Я сначала было навелся на совсем расписной какой-то, спортивный, но потом мой взгляд остановился на узком сиденье, низком руле – и я быстро сообразил, что на таком кататься для удовольствия не получится. Ага, а вот это как раз то, что надо: сразу видно, что велосипед просто прогулочный. Старомодная гнутая рама, белая, руль красный, седло широкое. На таком только вдоль пляжа или просто по городу. Называется «Швинн» – это слово откуда-то помню, но вот откуда? Из книги какой-то, еще действие годах в пятидесятых в ней происходило, кажется. – А вот этот нормально будет. – Я тоже выбрала, – сказала Люси, показывая на что-то очень похожее, но с женской рамой. К моему удивлению, выбирали велики и патрульный, и Антонио. – Тоже хочу, – сказал патрульный, посмотрев на нас. – Сейчас заеду к Майку и оформлю лицензию. Антонио, тебя тоже касается. Мексиканец только хмыкнул иронично. Ну вот, я же говорил… то есть думал. Если бы их продавать, то завтра к вечеру уже все закончилось бы. Ну да ладно, была охота вообще-то! Схватил еще насос, а то колеса подспущены, какие-то сумки на раму – и потащил трофей на выход. Вскоре все четыре колеса на двух велосипедах было не продавить. Я взобрался на свой, подумав, что не ездил на велике уже лет двадцать, осторожно тронулся с места. И не упал, и вовсе даже поехал, без всяких проблем. Нет, не зря говорят, что это не забывается. Сделал круг по улице, вернулся к пикапу, забросил велик в кузов. – А где ты кататься собираешься? – спросила Люси. – Не знаю, где-нибудь за городом. А что? – Можно на кого-нибудь нарваться. – Я почую. – А… ну да, – кивнула она. – Тогда куда? – А где здесь живописней? – Это Канзас, – засмеялась она, – здесь все виды исключительно на растущую кукурузу. По городу и то веселее будет. Это точно, это я заметил. Даже отсюда, с главной улицы, вид был на элеватор. Да и полетал я уже над Канзасом, полюбовался. – Ну… тогда прямо отсюда и поехали? – предложил я, вытаскивая велосипед обратно. – Выбирай любое направление. – К стадиону? – предложила она. – Там вроде бы играть сегодня собирались, можно посмотреть. – Поехали. Велосипед катил по асфальту быстро и уверенно, только шины шуршали да цепь пощелкивала иногда. Люси ехала рядом, мы почти касались рулями. Редкие прохожие, как я заметил, останавливались и глядели вслед. Нет, точно надо было велосипеды продавать. Несколько раз бибикали встречные машины. В одном месте погналась мелкая собачонка, вызвав подспудное желание схватиться за револьвер, но остановилась и забежала во двор, из которого выскочила на дорогу. Стадион оказался большим, вполне даже настоящим, я как-то и не ожидал такого. Почему-то представлялось, что едем к какому-нибудь такому, вроде школьного поля, а тут вот оно как. Две команды явных непрофессионалов, надев шлемы и щитки, бегали с дынеобразным мячом по размеченному линиями и цифрами полю, несколько десятков зрителей свистели и кричали с трибун, но их почти не было слышно. Мы тоже посидели немного, вроде как отдыхая, потом поехали дальше, уже без всякой конкретной цели, просто катаясь. Моцион, так сказать. – Ты будешь пытаться попасть в свой мир? – неожиданно спросила она. – Не знаю, если честно. Я понятия не имею, как в него попадать. Проход сюда нашел не я. И сама видишь, что за результат: я не там, где планировал быть. Попытаюсь назад – и где окажусь? – А что дальше собираешься делать? – Не знаю. Если честно – понятия не имею. Пока просто жить, работать, летать. Мне летать нравится, так что… – я не закончил фразы. – Почему ты ищешь того человека? Кто он тебе? Родственник? Так и не поняла, что «он» – это «она». – Нет, просто он мог воспользоваться фамилией. У него были мои документы из того мира. Ложь легко сплеталась во вполне логичные с виду конструкции. Можно и правду сказать, но тогда все сразу станет труднее, я это чувствую. Пусть пока так. – А ищешь все же почему? – повторила она вопрос. – Личное это, как-нибудь в другой раз расскажу. Пока не готов. Кажется, очень красиво и загадочно ответил. И даже не соврал, получается. Очень даже личное, все верно. – Скажи, – решил я перехватить инициативу в разговоре, – ну для чего вам могут быть нужны чужие? Почему взаперти их держите? Людей же осталось мало, каждый ценен вроде бы должен быть, а тут вам люди в прямом смысле с неба падают. Может, Господь таким образом пытается населить этот мир, а вы не понимаете этого? Я у нее в гостиной Библию видел. И еще в рамочке какой-то диплом от местной методистской церкви. – Я не знаю, правда, – ответила она немного растерянно. – А кто вообще знает? Хоть кто-нибудь в этом городе? А то, может, вы их отправляете каким-нибудь сатанистам из какого-нибудь тайного общества, а те их на алтаре в жертву приносят? – продолжал я разжигать у нее в душе Страх Божий. – Или… не знаю, на удобрения их перерабатывают. Кто знает? – Ну… Липперс может знать, почти наверняка. – Кто это? – Он у нас вроде представителя федерального правительства. Сидит там же, в таун-холле. Не знаешь его? – Знал бы – не спрашивал. – Ну да, верно. Кстати, здесь населенная часть города заканчивается, дальше селиться не рекомендуется, – сказала Люси после того, как мы выехали на просторный перекресток. – Здесь даже не все еще очистили, в некоторых домах могут быть трупы. – Могут быть трупы, – повторил я задумчиво. – Там, где есть полная темнота и могут быть трупы… или были трупы, или даже не было трупов, может появиться та самая травка, которую ты видела. А потом трупоеды. Собственно говоря, они так и приходили там, где я раньше был, – через темноту. – И что надо делать? – Надо делать так, чтобы не было полностью темных мест. Пусть туда хотя бы луч света, но попадает днем. Там, откуда я пришел, даже в шкафах дырки сверлили, на всякий случай. Где это невозможно, надо регулярно светить. Свет – защита от их появления. – А от них самих? – Уже нет. Если они здесь, то на свет им плевать. Впрочем, ты и сама это знаешь.