— Чего ты орёшь? Ну, нет его. Я его завалил. Хочешь посмотреть на труп, спускайся в подвал, он там. Канадец застыл, поражённый этим известием. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и посмотрел на меня. — Ты не злись, Канадец. Гришину ничего не оставалось делать, как его кончить. Он развязался и бросился на него. — Балбесы! — сказал Канадец. — Разве вам можно что-то поручить? Правильно говорит Жан, что если хочешь загубить дело, то поручи его Гришину или тебе. — Ну, мы же его не нарочно завалили. Если бы мы его не убили, то он бы нас с Кактусом завалил, а затем дождался тебя и завалил тебя тоже. На, возьми свой ствол, он мне больше не нужен, — сказал Гришин, протягивая Канадцу пистолет. — А зачем мне этот «палёный» ствол? Ты его запалил, ты его и таскай. — Тогда я его выброшу. — Достанешь чистый ствол, тогда сплавишь этот. А пока таскай. Ну, раз всё так получилось, давайте думать, что нам делать с трупом? — Там ещё стена в крови, — еле слышно произнёс Гришин. — Я в сарае видел известь, нужно забелить стенку. — Вот и займись этим. А мы с Кактусом посмотрим, что за товар у него в машине. Мы с Канадцем вышли из коттеджа и направились к машине. Двери автомобиля оказались закрыты на замок. Канадец отправил меня за ключами в дом. Я нашёл дома ключи и, выйдя во двор, протянул их Канадцу. Мы открыли дверь машины и увидели, что она доверху наполнена коробками, в которых находились джинсы и польские пуховики. — Ты оставайся здесь, а я сейчас скину эти тряпки Луизе. Пусть она разбросает их по своим торговым точкам. Он завёл УАЗ и поехал. Я открыл ему ворота, и Канадец направился в Казань. — Сынок, а где хозяин дома? — спросила меня старушка, когда я закрывал ворота. — Он вчера заказал молоко. Вот я и принесла ему свеженького молочка. Я пошарил в карманах, достал деньги и протянул их старухе. — Вот возьми, бабушка, за молоко. Продал он этот дом. Сейчас здесь новый хозяин. Они в городе документы оформляют. Бабка взяла деньги и, шаркая старыми резиновыми калошами, медленно побрела вдоль забора. * * * Канадец приехал на УАЗе около четырёх часов дня. Как мы и предполагали, машина была пустой. — Ну как? Всё убрали? — спросил Канадец Гришина. — Проблем не будет? — Да не должно быть. Я всё забелил и замыл. — Смотри, это коттедж Жана. Если возникнут проблемы, то он тебя живым закопает в землю. — Я что, не понимаю? Сказал всё нормально, значит, проблем быть не должно. Скажи, что будем делать с трупом? — Подождём темноты. Вывезем за город и закопаем. — Канадец, а что будем делать с женой покойного? Она, по всей вероятности, догадается, кто убил её мужа. Может, и её закопаем рядом с мужем, так будет надёжней? — Не суетись. Она женщина не глупая. У неё двое маленьких детей, тем более, ей объяснили, что её ждёт, если она даст показания в милиции. Сейчас её можно пытать, и она будет молчать. — Канадец, значит, «Мерин» теперь твой? Может, ты отдашь мне свои «Жигули»? — Извини, но не могу. Эту машину я уже отдал Жану. Поговори с ним, может он отдаст её тебе. Я за тебя просить у него машину не буду. Гришин молча отошёл от него и направился в коттедж. Отказ Канадца отдать ему машину вызвал в нём неоднозначную реакцию. Его душила обида, и он считал себя полностью обделённым. — Жан получил коттедж, Канадец оседлал «Мерина», а я, который участвовал во всём этом, убил при этом человека, полностью обделён, — с обидой в голосе произнёс Гришин. Он поднялся на второй этаж и прошёл в одну из комнат. — Валяешься, Кактус? Тебе не кажется, что нас с тобой швырнули? Сам подумай, коттедж отходит Жану, машину забрал себе Канадец, а что досталось нам с тобой? Думаю, что ничего, кроме срока. Если менты выйдут на нас, то Жан и Канадец никакого отношения к убийству Корнеева не имеют. Им это дело не пришьёшь. Только мы с тобой зарядились на это убийство. — А причём здесь я? Ты же замочил его, а не я. Ты мне «мокруху» не шей. — Ты, наверное, ненормальный, Кактус. Мы же с тобой вдвоём были в коттедже. Здесь не было никого, кроме нас. Следовательно, ты такой же участник этого преступления, как и я. Если меня подожмут, я молчать не буду. — Это в каком смысле? Что, сразу расколешься? Тогда озвучь свои предложения. Что молчишь? — Я предлагаю забрать деньги от реализации этого товара. По-моему, это будет справедливо. Как ты думаешь? — Может, ты и прав, но денег нам с тобой не видать, как собственных ушей. А начнёшь возникать, зароют. Для них что ты, что я просто дорожная пыль. — Вот и я об этом. Я думаю, что и на нашей улице будет праздник. Сейчас главное — отделаться от трупа, надёжно закопать его, а там посмотрим. Если так пойдёт и дальше, то я найду себе другую бригаду. В конечном итоге, свет не сошёлся на этом Жане. Он спустился на первый этаж и стал рыться в кухонных ящиках. Открыв один из них, он наткнулся на неполную бутылку водки, открыл её и налил себе полный стакан. Посмотрев на вошедшего в дом Канадца, он опрокинул в себя содержимое стакана. — Ты что творишь, Гришин? Ты думаешь, я жмура за тебя буду таскать? Нет, ты нагадил, ты и убирай за собой. Канадец плюхнулся на стул и с угрозой посмотрел на Гришина. — До темноты ещё часа три, так что не переживай, жмура тебе таскать не придётся. Мы с Кактусом сами закопаем его. Прошло часа три. Солнце скрылось за деревьями. Канадец поднялся с кресла и пошёл к машине. Я и Гришин направились в подвал. Кое-как подняв труп с пола, мы потащили его к автомобилю. Погрузив труп в багажное отделение машины, мы выехали со двора. Нам здорово повезло, мы удачно миновали город и выехали на федеральную трассу. Проехав километров десять, Канадец остановил автомашину. Мы вышли из машины и направились к лесопосадке, которая находилась в метрах пятнадцати от нас. — Возьмите с собой лопаты, — приказал Канадец. Мы посмотрели друг на друга. Никто из них не взял лопаты, так как каждый из них понадеялся на другого. — Идиоты, — прошипел Канадец. — Запалиться хотите? Жаль, что этот спектакль не видит Жан, он бы вас, балбесов, заставил руками рыть яму. Они кое-как выгрузили труп и, увязая в грязи, потащили его в посадку. — Хватит, я дальше тащить труп не буду, — сказал взмокший от пота Кактус. — Кому надо, пусть тот и тащит. Я и так извозился в этой грязи, словно свинья. — Ты что думаешь, я его потащу? — возмутился Канадец. — Ты его завалил, ты и тащи. У бедных слуг не бывает. Мы с Гришиным снова волоком потащили труп, стараясь спрятать его в придорожных кустах. Дорогу нам преградила большая лужа. — Ты как хочешь, а с меня хватит, — сказал я. Я выпрямился и направился обратно к машине. Гришин попытался сам оттащить труп подальше, но через метр-другой бросил его около деревьев. Сев в машину, мы поехали в Казань. * * * Лавров закончил писать и посмотрел на Ермолина. — Ты всё рассказал? Больше ничего добавить не хочешь? — спросил его Павел. — Что мне за это грозит? — спросил он у Павла. — Я же не убивал Корнеева? — Я не судья и не могу сказать тебе пока ничего. Всё будет зависть от того, что скажут другие участники этого преступления. Кстати, где сейчас Гришин? — По крайней мере до вчерашнего дня был дома. Сейчас, не знаю. — Ермолин, ты знаешь людей Жана, которые работают в нашем отделе? — Не всех. Одного я видел. Это ваш начальник криминальной милиции. Я его несколько раз видел у Жана на базе. — Понятно. Сейчас я отведу тебя в камеру, — сказал Лавров. — Начальник! Поменяй мне хату, а то у меня там возник нехороший конфликт с одним дяденькой. — Хорошо. Вопросов нет. Что могу, то могу. Прочитай свои показания, и если они соответствуют тому, что ты мне рассказал, напиши внизу, что с твоих слов записано правильно и тобой прочитано. После этого распишись и поставь дату. Ермолин прочитал протокол, написал то, что ему сказал Лавров, и расписался. Павел ещё раз перечитал протокол и положил его в сейф.