— О, это совсем не так работает, — сказала Салли, и Джо испугалась, что обидела ее. — Спасибо за пирог, — поблагодарила она и побрела домой. Асфальт холодил босую ступню, от свежего ночного воздуха по рукам бегали мурашки. Но Джо прижимала к груди теплый контейнер, неся его бережно, словно ребенка. Глава 15 Понедельник Джо пришла на работу первой — чему вряд ли стоило удивляться после вчерашних отмечаний. Накануне в начале одиннадцатого Бен прислал ей сообщение с эмодзи «чокающиеся бокалы» и припиской: «Пропускаешь отличный вечер!» — на что Джо культурно ответила, что проводит время в кругу семьи. Вранье, конечно. Придя домой, она приняла душ и сразу легла спать, сочинив историю про то, как споткнулась и упала в темноте. Амелию ее россказни, кажется, не вполне убедили, но Пол, едва дослушав, набросился на яблочный пирог. Джо спала без задних ног, но в два ночи ее разбудили крики Уильяма, проснувшегося в соседней комнате. По всей видимости, где-то с Рождества он стал бояться по ночам. Чудовища под кроватью, в саду — в таком духе. Придя на работу, Джо бросила вещи у своего стола и набрала номер больницы, чтобы узнать, как дела у Найла. В конечном итоге ее соединили с доктором по имени Парвиндер Шрай, но та сказала, что врачебная тайна не позволяет ей давать справки по телефону. — Но мальчик в порядке? — спросила Джо и добавила: — Это я его нашла. Доктор Шрай вздохнула: — Физически он в норме. Извините, но вам придется приехать в больницу лично. Когда Джо повесила трубку, на пороге появился дежурный. — Вас ожидают на посту, детектив, — сказал он. Джо все еще размышляла, что подразумевала под «нормой» доктор Шрай, но неизвестный посетитель ее заинтриговал, и она вышла вслед за дежурным к его столу. Сжимая в руках папку для бумаг, на входе терпеливо ждал декан Глостер-колледжа. — Доброе утро, доктор Силкотт, — поздоровалась Джо. — Чем я могу вам помочь? — А-а… я надеялся побеседовать со старшим инспектором Стрэттоном, — сказал декан. — Увы, придется довольствоваться мной. Проходите? Он отрывисто кивнул: — Хорошо, — и просеменил в распахнутые ею двери. Отдел уголовных расследований был в том же состоянии, в каком его покинули вчера: заваленные бумагой столы, понатыканные по углам грязные чашки. Силкотт с некоторой брезгливостью опустился в кресло. До его образцового кабинета их офис явно не дотягивал. Джо не совсем понимала, зачем сюда явился декан и почему ему нужен именно Стрэттон. Но тот не спешил объяснять, и она начала первой: — У вас был разговор с Макдонахами? — Короткий, — ответил Силкотт, по-прежнему сжимая папку в руках. — У них, конечно, камень с души свалился. К счастью, сейчас каникулы, и преподавательские обязанности их практически не отягощают. Я высказал мысль, что для всей семьи, наверное, лучше было бы пока не думать о колледже. — Разумеется. — Официально, конечно, он не был нашим сотрудником, — проговорил Силкотт. Джо не сразу заметила, что взгляд Силкотта остановился на фотографии Алана Трента, все еще приколотой к доске напротив них. — Прошу прощения? — В смысле он не был официально оформлен. Насколько я понимаю, наш главный садовник, мистер Уиттейкер, нанимал его без договора, за наличные. При этих словах декан скривился, как будто подобные методы хозяйствования были ниже его достоинства. — У меня сложилось такое же впечатление, — сказала Джо. — Так с чем, собственно… — Мы у себя больше этого не потерпим, — поджав губы, добавил Силкотт. — Будьте покойны. — Нас это мало касается. Как колледж платит своим сотрудникам — вопрос гражданского права. Силкотт раздраженно выдохнул носом, как будто перед ним была студентка, не сумевшая правильно ответить на вопрос. — Именно об этом я и говорю, — сказал он. — Колледж, по существу, не имел никакого касательства к Алану Тренту. Джо откинулась на спинку кресла. — Мистер Силкотт, — проговорила она, нарочно опуская ученое звание. — Алан Трент, ранее судимый за сексуальные преступления, работал у вас в колледже, и у нас есть все основания считать, что именно на территории колледжа он познакомился со своей жертвой, вероятно воспользовавшись служебным положением для планирования преступления. — У вас есть этому доказательства? — спросил Силкотт, выпятив подбородок. — Чему именно? — Тому, что Алан Трент впервые увидел Найла в нашем колледже? Он стал открывать папку. — Не понимаю, какое это сейчас имеет значение. Трент скончался, Найл в безопасности. Слава богу, нам удалось вовремя распутать этот клубок, потому что, поверьте моему опыту, эти дела не всегда заканчиваются так хорошо. — Возможно, это не имеет значения для вас, но поверьте, в нашем колледже со всей серьезностью относятся к благополучию всех студентов и сотрудников. Если наша репутация пострадает из-за клеветнических заявлений в прессе… Так вот зачем он явился. На письме, которое он достал, написанном на плотной бумаге, была какая-то гербовая печать. — Эта бумага составлена юридическими представителями колледжа. В ней более подробно описаны прискорбные обстоятельства, при которых мистер Уиттейкер пустил Алана Трента на территорию колледжа. Здесь также изложена наша позиция касательно дальнейшего… — Позвольте вас на этом остановить, — сказала Джо. Но Силкотт продолжал: — Как уже было сказано, я надеялся вручить эту бумагу лично вашему начальнику, но, ввиду его отсутствия, вверяю ее вам с расчетом на то, что она попадет к нему в руки, прежде чем кто-либо в прессе выскажет что-нибудь неправдивое. Джо взяла письмо. По всей видимости, декан писал его накануне вечером, возможно, даже до того, как стали известны результаты поисков. В то время как все остальные были заняты судьбой пропавшего ребенка, декан Глостер-колледжа пытался прикрыть собственную задницу. Джо надеялась, что презрение ясно читается на ее лице. — Я прослежу, чтобы старший инспектор Стрэттон получил ваше письмо, — холодно проговорила она. — Прекрасно, — сказал доктор Силкотт, эффектным жестом захлопывая папку и поднимаясь на ноги. — В таком случае пожелаю вам хорошего дня, детектив. Джо проводила его до дверей. — Кстати, нам пока неизвестно, насколько сильно пострадал Найл. — Это касается исключительно его семьи, — ответил Силкотт. — Ни в коем случае не стал бы вмешиваться. — Значит, вы не друг семьи? — спросила Джо. Силкотт напрягся: — Едва ли. — И с Найлом близко знакомы не были? — Он пел в хоре несколько месяцев. У него сопрано. Я знаю, что уже упоминал об этом. Джо открыла дверь, но преградила ему путь. — Он бросил, так ведь? — Дети есть дети. Они теряют интерес. — Этот хор — в нем поют взрослые? И он, наверное, чисто мужской? Декан нахмурился: — Да. Я сам пою тенором. Но к чему вы, собственно, ведете? — Возможно, вы могли бы предоставить нам список участников? Силкотт побледнел: