– Как же мне их навестить? Они будут рады меня увидеть. – Ваши документы, пожалуйста. Я протянула паспорт. Администратор снял трубку телефона. – Михаил Алексеевич, к вам Людмила Анатольевна Лютикова, пропустить? Не знаете такую? – Можно мне трубочку? Парень передал. – Михаил Алексеевич, у меня для вас хорошие новости! Уже практически известно, кто убил вашего сына. – Кто вы такая? – спросил Мохов. – Я журналистка и по совместительству подруга Юлии Лукониной, участвую в расследовании. – Насколько я знаю, Юлию Луконину обвиняют в убийстве Андрея, а вы, значит, ее подруга? – уточнил мужчина. – Юлия больше не обвиняемая. У следствия теперь другая версия, и мне бы хотелось сообщить вам о ней лично. Я немного ускоряла события, но это исключительно для простоты, чтобы избежать длинных объяснений. – Передайте трубку портье, – сказал Мохов. Я выполнила просьбу и уже через минуту поднималась на третий этаж, где Михаил Алексеевич со Стефанией занимали номер «люкс». Господин Мохов встретил меня один, без супруги. В его роскошном номере было несколько комнат, бизнесмен принял меня в гостиной. – Пожалуйста, садитесь. Мужчина указал на низкое кресло перед телевизором, сам сел в точно такое же, нас разделял журнальный столик. – Примите мои соболезнования в связи со смертью сына, – сказала я. – Это огромная утрата. – Спасибо, – сдержанно отозвался Михаил Алексеевич. У меня была возможность его рассмотреть. Пенсионер отчаянно молодился. Он оделся в джинсы и футболку с модным принтом со смайликами. Но тело у него было старческое, дряблое, руки в пигментных пятнах. Лучше бы ему по старинке носить клетчатую фланелевую рубашку, она бы прикрыла слабые предплечья и выпирающий живот. А вот то, что побрил голову наголо, – молодец, верное решение. Многие лысеющие мужчины отчаянно держатся за три волосины, свисающие по бокам от плешивой макушки, и это зрелище вызывает и смех, и жалость. Лицо у господина Мохова было чисто выбрито, и это тоже правильный шаг: седая щетина прибавляет минимум десять лет. Как оказалось, меня тоже рассматривали самым внимательным образом. – У вас маникюр только на одной руке, – заметил Михаил Алексеевич. – Я знаю. Это социальный эксперимент. – Какой? – Если я скажу, это уже не будет эксперимент, – загадочно проронила я. Ну вот, теперь я не городская сумасшедшая с частично накрашенными ногтями, а интересная личность с тайной. Глава двадцать вторая – Вы сказали, что у следствия появилась новая версия, – напомнил Мохов о цели моего визита. – Да, – кивнула я, – Андрея могли вовлечь в террористическую организацию. А убили его, потому что он решил из нее выйти. Мужчина потрясённо молчал. – Знаете, – продолжала я, – обычно террористы ловят в свои сети людей, у которых кризис в жизни, кто разочаровался в религии, ищет новый смысл. По-вашему, это похоже на Андрея? У него были духовные искания? Михаил Алексеевич покачал головой. – Я его совсем не знал. Мы с ним всегда плохо ладили, я ведь не родной отец. Я женился на его матери и усыновил Андрея, когда ему было одиннадцать лет. Сначала мы сильно конфликтовали, Андрей даже убегал из дома, но ради матери мы худо-бедно поддерживали отношения. А после ее смерти мы с ним окончательно разругались. Андрей не смог простить, что я слишком быстро женился вновь. – Насколько быстро? – Через два месяца, – произнёс Мохов, с вызовом глядя мне прямо в глаза. У меня отвисла челюсть. Андрея легко понять, это действительно огромное неуважение к памяти матери. А если учесть, что новая жена младше отчима на тридцать два года, то тут вообще без комментариев. Я все-таки не могла определить: миллионер передо мной или нет? Судя по тому, что на него клюют молодые дамочки, Мохов богат. Но почему в Интернете о нем нет информации? И кто этот загадочный тёзка, ИП Мохов, с долгами под два миллиона рублей? – Михаил Алексеевич, вы ведь из Краснодара? Я слышала много хорошего об этом городе, но сама там, к сожалению, не была. – Вы ничего не потеряли, – сварливо отозвался бизнесмен, – Краснодар – город хамства, коррупции и чудовищной жары. Когда он так брюзжал, становился похож на старого деда. Модная футболка – это, конечно, здорово, только вот взгляд на мир тоже хорошо бы периодически апгрейдить. – Мне сказали, что вы крупный бизнесмен. Чем занимаетесь, если не секрет? – Всем понемногу, – ушёл от ответа Мохов. – Скажите, пожалуйста, ваша супруга Стефания дома? Мне бы хотелось уточнить у нее кое-что. – Что именно? – напрягся Михаил Алексеевич. – Один нюанс. Думаю, следствие тоже вскоре задаст ей этот вопрос. Бизнесмен бросил взгляд на дверь, ведущую в другую комнату, и сказал: – Стефания отдыхает, выйдет позже. Ну понятно, послеполуденный отдых фавна. Я поймала себя на мысли, что уже заранее настроена против Стефании. Жаль, нет времени копаться в себе и выяснить – почему. Абсолютно точно одно: я ей не завидую и на ее месте оказаться не хочу, жить со стариком, даже из списка Форбс, – врагу не пожелаешь. Старики крадут у девушек самое главное – радость, и ни за какие деньги ее потом не купишь. Можно купить комфорт, удовольствие, роскошь, но радость уже не вернуть. А ведь радость – самое ценное в нашем кратковременном пребывании на Земле, быть может, в ней и есть смысл жизни. Исходя из этой логики, я должна была бы испытывать неприязнь к Михаилу, крадущему радость, однако не нравилась мне почему-то Стефания. – Михаил Алексеевич, я ведь говорила, что я подруга Юлии Лукониной? Мохов кивнул. – Знаете ли вы, что Андрей владел долей в однокомнатной квартире вместе с Юлей и еще двумя собственницами? Мохов кивнул второй раз. – Теперь по закону половина доли Андрея перейдёт к вам. Я понимаю, что для такого богатого бизнесмена, как вы, это копейки… Я бросила быстрый взгляд на лицо Мохова, он оставался невозмутим. – Так вот, – продолжала я, – для вас это копейки, а другие дольщики рассчитывают как можно быстрее продать квартиру и разделить деньги. Для них это существенная сумма, понимаете? Я бы хотела знать, какие у вас планы на наследство сына. – Думаете, я собираюсь из вредности препятствовать продаже квартиры? – усмехнулся Михаил Алексеевич. – Что вы! И в мыслях не было! Просто для вас это такая незначительная сумма, пустяк, вы забудете, отложите в долгий ящик… – Вы напрасно беспокоитесь, – перебил меня миллионер. – Я уже отказался от наследства в пользу Марины, вдовы Андрея. – Когда вы успели? – ахнула я. – Я ведь только вчера с ней разговаривала! – Сегодня утром. Марина позвонила, и мы съездили к нотариусу. – Но почему? Зачем? – Я так решил. – Вы в курсе, что Андрей собирался с ней разводиться? Их брак трещал по швам. – Я так решил, – повторил Мохов. – И точка. Он заметно нервничал. Суетливо потирал лысину, хмурился, отводил взгляд… Я не могла прийти в себя от изумления. То есть Марина позвонила, и он тут же сорвался с места и на цырлах помчался к нотариусу. Обалдеть. И поскольку я не верю в то, что Марина владеет гипнозом на расстоянии, вывод только один: невестка имеет влияние на свёкра. Женское влияние.