— Понимай как хочешь, месть наказание, искупление. Такое происходит со всеми, кто пытается делать из меня дурака. — Хорошо, мы квиты? — сверлим друг друга взглядом. — Не так все просто! Ты специально разыграли тут сцену?— чувствую как учащается его дыхание, еще и нагревается, так как из ноздрей валит поток горячего воздуха. Дракон чертов! — Какую сцену? — еле выдыхаю, ну очень тяжело дышать рядом с ним. — С тремя руками. На губах, — дотрагивается подушечкой большого пальца до моей нижней губы и проводит по ней. Я закрываю глаза, так как не в силах смотреть на него и растворяюсь в буре эмоций одолевших меня. Нет ничего волнительнее, чем это прикосновение. Но, не проходит и секунды, как мозг выдает резкий сигнал боли. — А-ай! — закрываю рукой верхнюю губу, не дотрагиваясь до нее. — Больно же! — Ну, извини! — отстраняется. — Теперь верю, — разворачивается и идет к креслу. — Что? Это что, проверка, была? — возмущение, обида, растерянность, кажется, все было на моем лице. — А ты что подумала? Что я соблазняю тебя?— усмехается , да почти смеется, — Извини крошка, но как бы ты не хотела, я не любитель неопытных девственниц. А обучать премудростям любви желания нет. — Да меньше всего на свете я хотела бы, чтобы меня соблазнял любовник мистера лже Чичера. Ваша бисексуальность пртивна до невозможного. — Какой еще любовник? Какая бисексуальность? Не неси чушь! — Да вы смотритесь как сладкая парочка геев. Такие зализанные, зачесанные, холеные, не привыкшие совершать подвиги ради любимой женщины, потому что вам чуждо понятие «любимая женщина», вы же ведь геи. — Не много ли ты берешь на себя?! — выходит из себя и из своего стола. Дракон краснеет от внутреннего огня, который вот-вот вырвется наружу, спалив тут все ко всем чертям. Опять нависает надо мной, решив все-таки до конца просверлить дырку во мне своим, теперь уже, разъяренным взглядом. — Терпеть тебя - уже геройский подвиг! — сдерживает голос как может. — Так не терпите! Увольте! Или кишка тонка признать, что не смогли меня сломать? — решимость вернулась и теперь ничто меня не удержит. — Запомните, я вам не по зубам, — размахиваю пальцем перед его носом, — и ползать перед вами в наказание за облом «потрясного секса» не буду! — решимость, походу, еще и сарказм прихватила, — Вам придется смириться с тем, что какая-то пигалица обогрела вас сковородкой, в самый пикантный момент, — да сарказм просто прет из меня. — А знаете, что мне доставляет огромное удовольствие? Каждый вечер рассказывать об этом Эшли. Это ее любимая история. Постоянно просит рассказать ей. Я даже книгу подумываю написать. Она так и будет называться «Облом потрясного секса». Можете не сомневаться, ничего не упущу. Все будет достоверно, — сама в шоке от себя, что являюсь такой язвой. Вены на лице разбухли, ноздри вздыбились, а глаза налились огненной жижей. Сейчас начнет извергать ее из всех своих щелей. — Свободна! — процеживает, скрепя зубами. Все же решил удержать свой огонь, лишь только взгляд сжигает до тла. Хватает за руку и тащит к выходу. Через секунды я, словно нашкодивший котенок, оказываюсь вышвырнутой за захлопнувшейся перед носом дверью. Мне понадобились еще секунды, чтобы понять - на меня уставились Кейси и несколько человек, пришедших к на аудиенцию к дракону. Похоже, у них совсем отпало желание заходить в его кабинет после меня. Я была там всего два раза, и оба раз меня из него вытолкнули. Больше я в этом кабинете не появлюсь! Никогда! Глава 14 Мэтт Эта маленькая заноза все глубже засела в сердце, которое не желает видеть ее с другим. Столько нежностей Николасу Дрейку, этому полосатому слюнтяю, доставших всех своим желто-зеленвм свитером. Пусть теперь на другом побережье глаза мозолит сотрудникам. За его перевод все в издательстве только спасибо скажут. А пигалице, теперь, работать с двойной мощностью! Объем работы увеличится не только за счет обязанностей полосатого, но и тематического расширения выпусков. Все под ее ответственность! Выпускать книги и журналы - это не языком трепаться. Устроила мне тут словесное недержание. До сих пор в голове не укладывается Сначала завела как изголодавшегося подростка своими изящным пальчиком на чувственных губах и открытым ротиком, а потом этими же ротиком такую чушь тут разнесла! Видит Бог, сколько усилий я приложил чтобы сохранить самообладание и не впиться в ее поганый ротик. Боялся, что совсем башку снесет, прикоснись я к ней. Даже язык ее язвительный меня заводит ротик, я сам себе не властен рядом с ней. Я скоро стихи писать начну! Совсем с катушек слетел! С ума свела ядовитая змея! Безжалостная пиранья! Всю душу выбила мне своей сковородой. Может книгу ей вернуть, глядишь, заклятие какое снимется. Бокал бренди немного отрезвил мою голову, как это не странно звучит. Мысли пришли в порядок. А сердце решило избавиться от этой занозы, засевшей в груди. Дианна Наши «отношения» с Николасом закончились, так и не успев начаться. Через две недели после первого совместного ужина, который ничем не продолжился, его перевели в калифорнийский офис на повышение. Отношения, если их так можно было назвать, перешли в онлайн плоскость, а не горизонтальную, как пророчила Эшли. С каждым новым видео звонком общих тем для разговора становилось все меньше. Да и времени практически не было на разговоры. Монстр Диллон заваливает работой так, что я скоро в памперсах работать буду. Вечно недовольный и злой, в пух и прах разносит все проекты нашего отдела. Мои работы особенно подвергаются критике. Каждое совещание это некое реалити шоу, в котором я - антигерой. А иногда, его нападки сменяются полными беразличием. Походу, берет перерыв и набирается новыми силами, чтобы опять нападать. Это еще хуже. Потому что, привыкшая к его особому вниманию, я просто ощущаю себя полным нулем. Вот уже два месяца, как все это длится. Заваленная эскизами, карандашами и красками я сижу в своей квартире и мечтаю вернуться на два месяца назад. Звонок телефона выводит меня из уныния. На экране высветилось «Крис» — Привет, крошка! — последнее время он предпочитает называть меня так. — Не скучаешь? — Привет! Разве твой брат даст мне скучать, завалил работой по самое немогу. — Жаль, думал пригласить тебя в гости к себе. — Пригласить к себе? — меланхолично переспросила я. От усталости даже губы и язык не желают двигаться. Да и принимать приглашение не особо хотелось. Эшли уехала в Мемфис на похороны деда, а наша вторая и последняя гулянка в компании Криса и Джима обернулась позором. Чуяло мое сердце, не соглашаться на эту авантюру. Отказалась наотрез, сославшись на работу. Нет же, приперлись домой и в компании с Эшли вытащили из дома, а затем своим безрассудством увлекли во все тяжкие. Идея Криса сыграть в «уговори прохожего снять с себя одежду», которую он придумал на ходу, закончилась трехчасовым пребыванием в полицейском участке. Позор который я испытала, когда Диллон пришел за братом, а потом заплатил штраф еще и за нас, до сих пор время от времени заставляет меня краснеть. Тогда в его взгляде я четко прочитала «держись подальше от моего брата!»