— А ты как думаешь? Мне нужно было увидеться с тобой. — Тебе следовало бы оставить меня в покое. Я сделал несколько шагов к ней. — Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке. Она отступила на шаг. — Я в порядке. — Нет, не в порядке. — Как ты разыскал меня? — Я перестал тебя разыскивать и сразу же нашел. Она выглядела озадаченной, что было неудивительно. Люди проходили мимо нас, но мы стояли, не двигаясь, на одном месте. — Мне нужно знать, что происходит с тобой, Кендалл. Покачав головой, она выпалила: — А я не хочу знать, что происходит с тобой. Потому что я не в силах вынести это. Я возвысил голос. — Ты не можешь вынести мысли, что я стал отцом ребенка другой женщины, потому что все еще любишь меня. — Приблизив лицо к ее лицу, я закончил: — Не хочу расстраивать тебя, но ты ушла от меня напрасно. — Что ты хочешь сказать? — Ребенок не мой. Он не мой, Кендалл! Тест ДНК подтвердил это. Она пыталась заманить меня в ловушку. — Так чей он? — Черт его знает. Внезапно я разозлился из-за всей этой ситуации. Она прижала руку к губам. — Бог мой! Мы молчали целую минуту. По радио женский голос объявлял о том, что кто-то потерялся. Когда шум утих, я продолжил: — Мы могли быть вместе все это время. Я мог бы быть рядом, чтобы разделить все это с тобой. Так где он? — Где кто? — Ребенок! Ты сделала это? Прошла через это? Она медленно покачала головой и прошептала: — Нет. Боль обручем сжала мою голову. — Нет? — Нет. — Ты хочешь сказать мне, что все это… — Я замолчал, пытаясь овладеть собой. — Все случилось… напрасно? — Потерев виски, я сказал: — Я даже не знаю, что сказать тебе. Я ошарашен. — Я недоверчиво посмотрел на пол, потом снова встретил ее взгляд. — Ты не смогла забеременеть или просто решила не делать этого? — Можем мы пойти в какое-нибудь другое место, чтобы поговорить? Подальше от всех этих людей? — Куда ты хочешь пойти? — У меня машина в гараже. — Хорошо. Держа в руках свою сумку, я пошел за Кендалл туда, где был припаркован ее старенький «Форд Эксплорер». Мы сели в машину и какое-то время молчали. Наконец она заговорила: — После того как я рассталась с тобой в аэропорту, я отправилась в Германию и провела некоторое время с Гансом и Стивеном. Предполагалось, что я съезжу домой, соберу вещи и вернусь к ним. И я действительно съездила в Даллас и упаковала вещи. У меня был обратный билет до Германии, но когда я снова оказалась в аэропорту, я вдруг решила, что не смогу пройти через это. Не смогу родить ребенка по каким-то меркантильным соображениям. Более того, я поняла, что не смогу родить ребенка и отдать его. Деньги, я думаю, перестали иметь для меня значение еще задолго до этого. Мое наследство больше не волнует меня. — И почему ты не вернулась ко мне тогда? — Я боялась. Я не думала, что смогу вынести то, что происходило между тобой и той женщиной. Это было настоящим кошмаром. Я предпочел не говорить ей, что ездил на ее ранчо в Техасе. Я не хотел отвлекать ее от текущей темы. Я хотел выяснить, что она, черт возьми, делала все прошедшие одиннадцать месяцев. — Итак, ты не полетела в Германию. И куда ты отправилась? — Я чувствовала себя такой потерянной. Это было самое тяжелое время в моей жизни. Единственное место, куда я хотела попасть, был тот пляж в Рио. Мое сердце учащенно забилось. — Ты отправилась в Рио? — Да. И остановилась у Марии Розы. Что? — Что? — Да. — Она не говорила мне об этом. — Я знаю. Я заставила ее поклясться, что она никогда не скажет тебе, что я была у нее. Там был один постоялец, который говорил по-английски, и он все время был моим переводчиком. И хотя я страшно боялась этого, я попросила Марию предсказать мне мою судьбу, сказать мне, что я должна делать дальше. — И что она сказала? — Что ответ ждет меня на небе. Черт возьми! У меня отвисла челюсть, но я дал ей продолжить. — Я долго думала о том, что это могло значить. Сначала я подумала, что она предлагала мне вернуться к тебе. Но я не могла этого сделать. Во время обратного перелета в Штаты я думала о том, что у меня нигде по-настоящему нет дома. Я стала завидовать тебе, потому что твоя работа позволяла тебе не задерживаться долго в одном месте. И это было именно тем, что мне так нужно было в тот момент. Мне необходимо было летать, путешествовать, жить… обрести себя. Но мне к тому же нужны были средства к существованию. И тогда меня осенило. Ответ ищи на небе. Спустя несколько дней, сидя в отеле в Техасе, я стала искать курсы стюардесс, а через месяц записалась на них. Через шесть недель мне предложили работу, а поскольку я была новичком, меня приписали к домашнему рейсу из Нью-Йорка в Бостон. У меня здесь есть квартира, но я провожу там мало времени. Я летаю, подменяя других стюардесс, когда это только возможно. Я практически все время в пути. Вау. — Прости меня, Кендалл, но это горькая пилюля для меня. Ты бросила меня одного в баре аэропорта, с разбитым сердцем, чтобы летать по миру, убегая от жизни. Господи… это так чертовски знакомо мне! — Я просто стала тобой. — Ты трахалась с тем пилотом? — Нет! При мысли о том, что она могла быть с кем-то другим, во мне возникло желание убить его. Что-то изменилось, когда мы молча пожирали друг друга глазами. И в тот момент я хотел лишь одного — дотронуться до нее, почувствовать прикосновение ее губ к моим, прежде чем мы продолжим наш разговор. Не раздумывая, я положил руку на ее колено и стиснул его. От этого простого прикосновения она закрыла глаза и откинула голову назад. Ее дыхание участилось, и я положил руку ей на шею сзади, притянул ее к себе и прижался губами к ее губам. Поцелуй был страстным и голодным, отличным от тех, которыми мы с ней обменивались прежде. Этот поцелуй пробудил все мои сдерживаемые эмоции. Я ожил после почти целого года воздержания. И я молил бога, чтобы у нее все было так же — что она не спала все это время ни с кем. И хотя я все еще был зол, я так хотел ее, словно вся моя жизнь зависела от этого. Я откинул сиденье так низко, как только было возможно, приподнял ее и положил поверх моего тела. Слишком возбужденный, чтобы говорить, я сказал себе, что буду руководствоваться ее дыханием и движениями ее тела, чтобы знать, хочет ли она того же, что и я. И когда Кендалл начала отчаянно тереться о мой болезненно затвердевший член, я понял, что возврата нет. Она внезапно подняла свою юбку, так, что она закрутилась вокруг ее талии, а я расстегнул свои брюки, и она тут же села верхом на меня. Ощущение ее горячего, влажного лона, обхватившего меня, было не сравнимым ни с чем. Я никогда еще так долго не воздерживался от секса, и я никогда еще не был разлучен с женщиной, которую по-настоящему любил. И эти две причины объединились, чтобы вызвать у меня чувства, которых я прежде никогда не испытывал. Это было отчаянно. Это было неотвратимо. Это было совершенно неуместно в гараже аэропорта.