— Ты не вернешься на работу? — Мне никогда не нравилось летать, Картер. Это было просто средством убежать от проблем. И в то же время это некоторым образом связывало меня с тобой. Это было интересным опытом, но я хочу иметь возможность видеть тебя, когда ты возвращаешься домой. — И чем ты займешься? — Тобой. — Я рассмеялась. — Я буду заниматься тобой до тех пор… пока ты не скажешь мне, чтобы я занялась чем-то другим. Погладив меня по волосам, он улыбнулся. — У меня как раз открылась вакансия на полный рабочий день. — Честно, я найду что-нибудь. Что-нибудь, что будет мне нравиться. Но сейчас мне нравишься только ты. Я так многим обязана тебе. За то, что ты стал разыскивать меня, что не поставил на мне крест, хотя я бросила тебя. Но я перестала убегать. И нет лучшего места для того, чтобы остановиться, чем то, где все началось. — У нас есть целых два дня. А потом я лечу во Флориду на похороны Гордона. — Мы летим во Флориду. — Ты полетишь со мной? — Если Сильвер Шорз не будет возражать против еще одного не достигшего пенсионного возраста постоянного жителя. — Неужели все это происходит в действительности? — Да. Если ты нуждаешься во мне, я твоя. Я хочу петь тебе, чтобы ты засыпал, когда ты будешь дома. — Это самый счастливый день в моей жизни, Дерзкая. Я хочу, чтобы ты это знала. Позже в тот день мы с Картером сидели на пляже, потягивая кайпиринью совсем так же, как делали это в самом начале нашего путешествия. Думая о прошлом, я вспоминала, какой страх и растерянность я испытывала тогда по сравнению с умиротворением, которое испытывала теперь. — В прошлый раз, когда мы сидели здесь, я не знала, кто я в действительности. Я была просто девчонкой, сидевшей рядом с горячим пилотом и потягивавшей коктейль на пляже в Рио. Я была сбита с толку, готовая продать свою душу и душу своего нерожденного ребенка. — А сейчас? — Сейчас я просто… любима. Я не хочу ничего другого, кроме как сидеть на пляже с пилотом, который любит меня. Все, что мне было нужно, было у меня в тот день. Просто я этого еще не понимала. И у моих будущих детей буду не только я. Они будут счастливы тем, что ты их отец. — Ты хочешь, чтобы у нас с тобой был ребенок, Дерзкая? — Да, когда-нибудь. Но сначала я хочу какое-то время просто наслаждаться жизнью с тобой. Он долго смотрел на меня, а потом сказал: — Я сохранил его. Я склонила голову набок. — Сохранил что? — Маленький костюм, который ты купила в магазине «Картер» и который выглядит, как униформа пилота. — Как ты узнал об этом? — Он висел в твоем шкафу в Техасе. Я увидел его и сразу все понял. — Значит, ты знал, что я собиралась сказать тебе, что хочу от тебя ребенка. Что я солгала там, в баре аэропорта, когда сказала, что приняла решение пройти через искусственное оплодотворение. — Я хранил этот маленький костюмчик, потому что все это время он давал мне надежду. — Когда я увидела его в магазине, с твоим именем на этикетке, я была уверена, что это знак судьбы. — Так оно и было. Просто мы на некоторое время сбились с пути. — Эти знаки есть повсюду, правда? Картер указал на небо. — Вот как раз один из них. Мы оба подняли глаза. За маленьким самолетиком, летевшим по небу, тянулся транспарант. Картер разозлился. — Черт! Этот осел все испортил. На транспаранте должно было быть написано: «Ищи ответ на небе: Кендалл любит Картера». Я чувствовал, что этот дурак не понял меня! Вместо этого на транспаранте было написано: «Ответ ищи в маске: кукла Кен любит пукать». Картер и я были снова в Силвер Шорз. Похороны Гордона только что прошли. Был дождливый день, так подходивший к этому грустному событию. Мы убирались в его квартире, выбирая, что отдать в благотворительный фонд, а что Картер хочет сохранить. — Я ни за что не выброшу эти фотографии, на которых запечатлены они с сыном. Я буду хранить их всю свою жизнь. Это самое меньшее, что я могу сделать для него. У Гордона, насколько мы знали, не было родственников, так что, если Картер не взял бы себе эти фотографии, их, скорее всего, просто выбросили бы. Убираясь в шкафу в спальне, я рассмеялась, наткнувшись на те штаны, которые Картер позаимствовал той ночью, когда мы были на озере и у него стащили одежду. — Помнишь это, капитан? — Как я мог забыть? Кстати, ты заметила, что старый Джордж появился на похоронах в одной из моих униформ? Я никак не могу понять, каким образом он забрался в мою квартиру и стащил все это мое дерьмо. Как выяснилось, он обманывал всех этих пожилых леди, рассказывая им, что раньше работал пилотом. Он перешил ее, чтобы она хорошо сидела на нем. Ему повезло, что я не выдал его. — Дай ему позабавиться. Он безобидный старый волокита. И тут наш смех прервал стук в дверь. Когда я открыла ее, на пороге стоял мужчина в сером костюме с папкой в руке. — Я могу вам чем-то помочь? — Да, я ищу Картера Клайнза. Картер поставил на пол коробку, которую разбирал. — Это я. Чем могу быть вам полезен? — Гэри Стейнберг. Я поверенный Гордона Рейтмана. — Поверенный? У него был поверенный? У него даже не было мобильного телефона! — Да. Я занимался делами Горди много лет. — Чем я могу вам помочь? — Он дал мне указание передать вам это письмо после его смерти. Может быть, вам стоит сначала прочитать его, а потом мы с вами займемся завещанием. — Завещанием? — Да. У мистера Рейтмана было большое состояние. И он назначил вас своим единственным наследником. — Нет, вы не понимаете. Он уже несколько лет назад утратил рассудок. Он думал, что я его сын. Он думал, что оставляет все Брюси. Я не могу взять у него что-либо, зная, что он намеревался оставить это своему сыну. — Но вы же Картер Клайнз? — Да. — Он в завещании указал ваше имя, а не Брюси Рейтмана. — Я не понимаю. — Может быть, письмо все прояснит? Поверенный передал Картеру маленький белый конверт. Картер открыл его и аккуратно развернул лежавший в нем листок. Он прочитал письмо с ошеломленным видом, а потом передал его мне. Я все знаю. Спасибо, что позволил мне притворяться, будто это правда. Я никогда не смогу отплатить тебе за все это, но я попытаюсь. Искренне твой,