Минут через двадцать Монтальбано, потеряв терпение, открыл дверцу машины и решительным шагом двинулся вперед. Ливень был такой, что света белого не видно. Оказалось, затор произошел оттого, что дорога просто кончилась – дальше начиналось море. Там, где по идее была земная твердь, пенилась грязно-коричневая вода. На краю водной пучины, у самой воды, стояла машина, которую вот-вот должна была поглотить бездна. Оценив обстановку, комиссар пришел к выводу, что дела у сидевших в машине плохи. Рассмотреть их мешала стена дождя. Монтальбано постучал в окно. Стекло опустилось, и показалось испуганное лицо – девушка лет тридцати в очках с толстыми, как бутылочное дно, стеклами. Кроме нее в машине никого не было. – Выходите. – Зачем? – Боюсь, если помощь не подоспеет, вашу машину затопит. Рот у нее искривился, как у ребенка, который вот-вот заплачет. – Куда же мне деваться? – Заберите все необходимое и идемте в мою машину. Девушка молча смотрела на него. Не доверяет незнакомцам, это понятно. – Можете не беспокоиться, я комиссар полиции. Вероятно, он сказал это таким убедительным тоном, что она послушалась. Подхватила какой-то пакет и вышла. Пока бежали к машине, она тоже промокла до нитки. Девушка села рядом с водительским сиденьем, и он наконец представился: – Комиссар Монтальбано. Она внимательно вгляделась в его лицо: – Точно! Теперь узнала. Я видела вас по телевизору. Она тут же принялась чихать, и чихала так долго и обстоятельно, что заслезились глаза. Сняла очки, протерла, снова водрузила на нос. – Меня зовут Ванесса. Ванесса Диджулио. – Похоже, вы простудились. – Ничего удивительного! – Может, заедем ко мне? Переоденетесь, высушитесь. – Не думаю, что это удобно… – робко возразила она. – Удобно что? – Ехать к вам. Что она себе вообразила? Что он набросится на нее, не успев войти в дом? Он производит впечатление горячего парня? И вообще, она себя в зеркало видела? – Ну, если вы… – А как мы доберемся до вашего дома? – Пешком. Тут метров сто, не больше. Похоже, мы застряли всерьез и надолго. Переодевшись, Монтальбано сварил кофе – с молоком для девушки и большую чашку себе. Ванесса тем временем приняла душ и переоделась в платье Ливии, сидевшее на ней мешком. По пути на кухню она умудрилась задеть сначала дверной косяк, потом стул. Интересно, как она получила права с таким-то зрением? Смешная, даже нелепая. Монтальбано обратил внимание, что у нее кривые мускулистые ноги – в джинсах было незаметно, а сейчас, в платье Ливии – да. Мужские ноги, не женские. Мышиное личико, угловатая походка, и титек почти нет. – Где ваша одежда? – Я повесила ее на радиатор – джинсы, рубашку и куртку. Она села, Монтальбано налил ей кофе с молоком и предложил печенье, которое Аделина всегда покупала, а он никогда не ел. – Извините, – сказал он, выпив первую чашку кофе, – мне надо позвонить. – Ох, комиссар! Тут такое! – Что случилось, Катарелла? – Светопреставление! Форменное светопреставление! – Да в чем дело? – Ураган сорвал с крыши черепицу, и вода залила кабинет, ваш кабинет! – Ну и что, большой урон? – Не то слово! То есть бумаги, что вам на подпись лежали, так намокли – прямо сплошное месиво, ни на что уж не пригодны! Долой бюрократию! Ликующая песнь торжественно зазвучала в душе Монтальбано. – Слушай, Катарелла, я дома, дорогу размыло. – То есть, я правильно понял, вы не в состоянии… – Разве что Галло придумает, как меня отсюда забрать… – Подождите, я позову, он здесь, рядом. – Слушаю вас, комиссар. – Привет, Галло. Я ехал на работу, но метрах в ста от дома встал в пробку – дорогу размыло, сильный шторм. Машину оставил там, поэтому я без колес. Если придумаешь, как… Галло не дал ему закончить: – Максимум через полчаса я у вас. Монтальбано вернулся на кухню, сел и закурил. – Вы курите? – Да, но мои сигареты намокли. – Возьмите мои. Она взяла сигарету и прикурила. – Мне неловко, что пришлось вас побеспокоить… – Да ладно вам! Через полчаса за мной заедут. Вам же в Вигату? – Да. В десять надо быть в порту, я еду из Палермо. Встречаю тетю. Но в такую погоду… дай бог, если им удастся к вечеру причалить. – Кажется, в десять утра ни почтовых, ни паромов нет. – Ну да, тетя приплывает на своем судне. При слове «судно» он невольно поморщился. Все так сейчас говорят: «Пойдем, посмотришь мою посудину» – и демонстрируют тебе круизный лайнер. – Весельном? – спросил он с самым невинным видом. Но девушка на шутку не отреагировала. – У нее яхта, с капитаном и четырьмя матросами. Она любит путешествовать. Одна. Мы очень давно не виделись. – И куда же она направляется? – Никуда. – Не понял. – Тетя обожает море. Может себе позволить, денег ей хватает. После смерти дяди Артуро ей досталось большое наследство и слуга, тунисец Зизи. – Значит, тетя решила купить себе яхту? – Нет. Яхта осталась после дяди Артуро, он часто ходил в море. У него было огромное состояние. Откуда – никто не знает, говорили, что он компаньон какого-то банкира, кажется, его фамилия Рикка.