– Нет, я был там, но крюк закрывало тело. – Тогда объясню. Пьяный матрос оступился, упал в узкую щель между причалом и яхтой, ударился головой о железный крюк и отдал богу душу. – Доктор, я ничего не понимаю… – Естественно, учитывая ваш… – Он умер сам? Или его убили? – То, что вы ничего не понимаете, объясняется вашим возрастом, а не тем, что я неудачно излагаю факты. Послушайте, они очень умны. Они думали, мы поверим, что смерть наступила от удара о железный крюк. Но крюк-то покрыт зеленой слизью. А вокруг раны следов водорослей нет. – А вода, как вы это объясните? – Превентивные меры. – Не понял. – Видите, в каком вы состоянии? Не пора ли вам в отставку? Поймите, ваше время истекло! По-моему, дело было так: убийцы, а их было по крайней мере двое, схватили его и удерживали его голову под водой, пока он почти не захлебнулся… – Но там высокий причал! – Кто вам сказал, что его убили именно там? – А где? – На борту! Сунули головой в ведро или что-то подобное, с морской водой, подержали там, вытащили, когда он почти захлебнулся, нанесли смертельный удар по голове, потом оттащили в нужное место и сбросили с набережной вниз. – Я все равно не понимаю, что значит «превентивные меры»? – Вы отдаете себе отчет, насколько серьезна ситуация с вашими мозгами? Убийцам необходимо было создать впечатление, будто жертва жила какое-то время после удара. Вроде бы все. Монтальбано сдерживался из последних сил. – Спасибо, доктор. Скажите, вы уже сообщили о результатах вскрытия в полицейское управление? – Конечно. Как только закончил свою работу. Если Паскуано в своих выводах прав, а, кажется, он прав, убийство, весь этот кавардак с окунанием головы в ведро с водой никак не мог произойти на борту яхты. Мими Ауджелло хоть и кувыркался с Джованнини, не мог ничего не услышать. Нет, слишком большой риск. Возможно, они планировали совершить убийство на яхте, но тут появляется Джованнини с Мими, и их планы рушатся. Капитан Спарли ждет возвращения Шайкри и видит, что на борт поднимается Ауджелло. Что он предпримет в этом случае? Побежит на «Бубновый туз» и предупредит их о неувязке. Совершенно ясно: если убийство произошло не на яхте, оно могло произойти только на катере. Да, убивали не на набережной, но на набережной осуществили последнюю часть задуманного – вынесли тело и бросили его в воду. И здесь мы подошли к очень важному для следствия моменту, а именно к тому, что стоит за взаимной любовью «Ванессы» и «Бубнового туза»? А кораблики, вне всяких сомнений, родственные души. Проще говоря, они сообщники в каких-то темных делишках, настолько темных, что не гнушаются убийством. Если все обстоит таким образом, не хватает лишь одной детали: знала ли Джованнини о готовящемся убийстве? Если да, то почему привела к себе Мими? Значит, Джованнини ни при чем? Минутку, Монтальбано. Вспомни, что говорил тебе доктор Паскуано, не торопись с выводами. Давай подумаем в обратном направлении, основываясь на том факте, что Джованнини привела Мими на яхту. За ужином в Монтелузе ей приходит в голову обеспечить себе железное алиби. Во время совершения убийства она находится в каюте с посторонним и… Нет, не то. Если бы она пошла домой к Мими, алиби выглядело бы убедительнее! А если Джованнини была против убийства тунисца на борту ее яхты? Не против убийства вообще, но по какой-то причине не хотела быть к нему причастной. Приглашение на ужин от Мими пришлось весьма кстати. Приведя с собой постороннего, она вынуждает остальных изменить первоначальный план. Мими считает, что встреча с капитаном была случайной. Это ничего не значит: если бы они не встретились, Джованнини под любым предлогом разыскала бы капитана и сообщила ему о том, что с ней на борту посторонний. Вернувшись в комиссариат, Монтальбано заперся в своем кабинете и набрал по прямому телефону Лауру. Сердце билось так громко, что он боялся, не случился бы инфаркт. Возможно ли, в его-то возрасте, влюбиться как мальчишке? – Привет, как дела? – спросил он пересохшим от волнения голосом. – Хорошо, а у тебя? – Прекрасно. Я хотел сказать, что… Черт! Он подготовил слова, которые должны литься непринужденно, но, услышав ее голос, все забыл! – Я слушаю. – …что собираюсь на обед, и если ты можешь… Он остановился, слова застряли в горле. Она пришла к нему на помощь: – Пообедать с тобой? Я бы с радостью, но не получится. Много работы. Мы могли бы… – Да? – …встретиться сегодня вечером, если хочешь. – Конечно. А где? – Я заеду к тебе, придумаем. Отчего всю его решимость сняло как рукой? Почему сейчас… Нет, никаких вопросов. Наслаждайся колокольным перезвоном. Динь-дон-дан, динь-дон-дан… У Энцо он позволил себе все. Любовь явно возбуждала в нем нешуточный аппетит. Без прогулки по пирсу не обойтись. Комиссар сделал большой круг и, подходя к «Ванессе», с ужасом заметил, что «Бубновый туз» снялся с якоря. Его нигде не было видно! Комиссар похолодел: действительно, так и до инфаркта недалеко. Черт побери! «Бубновый туз» ушел, и он мог уйти совершенно свободно, ведь официально катер не связан с убийствами, и странно, что Монтальбано об этом не подумал! Он немедленно, почти бегом, вернулся в комиссариат, запыхавшись, прошел мимо удивленного Катареллы и крикнул: – Срочно соедини меня с лейтенантом Белладонной из администрации порта! – Это не лейтенант, комиссар! – А кто же? – Женщина. Нет, только не сейчас, он все объяснит Катарелле потом. Когда Монтальбано вошел в кабинет, Лаура была уже на проводе. – Что случилось, Сальво? От ее голоса у него помутилось в голове. Но комиссар тут же собрался с мыслями: – Прости, что беспокою, Лаура. Это очень важно. «Бубновый туз» покинул порт? – Нет, не думаю. – Но на причале его нет.