– А как вы договорились с оплатой? – вмешался Фацио. – Он сказал, что кто-то от него зайдет. – Зашел? – Да, вчера вечером. – Можешь его описать? – Еще бы! Он был в форме. Монтальбано и Фацио удивленно переглянулись. – В какой еще форме? – спросил Фацио. – Как у вас. Мафиози, переодетый полицейским! Дело принимало серьезный оборот. – Можно я скажу то, что сразу хотел вам сказать, а вы не дали? – настаивал цветочник. – Говори, – разрешил Монтальбано. – Он дал мне еще послание, а только я забыл воткнуть его в венок… «Обычно такой угрозы достаточно, какое еще послание?» – подумал Монтальбано. – Давай его сюда. Цветочник протянул конверт. В нем была визитная карточка с надписью: «Искренние соболезнования. Латтес». Шестнадцать В тот момент, когда Монтальбано заходил в кабинет Джеремикки, он еще не знал, да и не мог знать, что услышит в этих стенах слово, всего одно слово, которое поможет ему найти верный путь. Джеремикка, увидев Монтальбано, поднялся ему навстречу, улыбаясь и помахивая рукой с поднятым вверх большим пальцем – в знак того, что есть важные новости. – Монтальбано, ты сорвал куш! – Я? Каким образом? – Я отправил французскому коллеге копию паспорта, что ты мне показал. И сказал еще, что имя, которое там указано, – это имя героя одного из романов Сименона, верно? – Да. И что? – Он рассказал мне, что месяц назад они арестовали крупного мошенника, мастера своего дела, который, однако, не сдал своих клиентов. Так вот, у него, кроме всего прочего, изъяли готовые фальшивые паспорта. Две штуки. С твоим будет три. По нашей наводке французскому коллеге удалось понять, что мошенник использовал вымышленные имена, взятые из французской литературы. Представляешь?! – Понятно. Книжки любит читать. – Я тебе больше скажу! Имена мошенник выбирал не случайно, они должны быть как-то связаны с занятиями, жизнью клиента. – Как это? – А так. К примеру, коллега сказал, что этот Эмиль Ланнек, персонаж из романа, владелец небольшого корабля. Правда? – Чистейшая правда! – Мой коллега опознал владельца паспорта, хоть у того и было разбито лицо. Его зовут Жан-Пьер Давид, несудим, но давно под прицелом полиции. – А какой факт его биографии связан с историей Ланнека? – У его отца имелось небольшое судно, в один прекрасный день оно затонуло. Твоя подсказка помогла французским коллегам установить личности тех двоих, для которых также были изготовлены фальшивые паспорта. Коллеги из Франции благодарят тебя за помощь. – А почему за Давидом присматривали? – Кажется, он входил в крупную организацию, занимающуюся контрабандой. – Контрабандой чего? – Алмазов. Монтальбано подскочил на стуле. На мгновение он ослеп. Молния, вспыхнувшая у него в мозгу, была такой яркой, что буквально ослепила. Что будем делать? Первым делом надо бы пойти к инспектору Меццаморе, нет, не так, к инспектору Моццамаре, черт, как бишь его звали? – и сообщить все, что известно по этому делу. Внимание: нужно бы – условное наклонение. Если уж подчиняться приказу, не надо было ехать к Джеремикке. Следовало сказать по телефону: «Дорогой друг, спасибо, но всю информацию передай коллеге Меццаморе, теперь расследованием занимается он». А комиссар все-таки поехал. Это акт неповиновения. И теперь, если он расскажет Моццамаре историю с паспортами, начальник полиции рассердится… «Тебе не стыдно придумывать глупые оправдания? – упрекнул его голос совести. – Правда в том, что ты – жалкий эгоист, мелочный человечишка, не хочешь ни с кем делиться…» «Можно мне немного подумать?» – ответил внутреннему голосу Монтальбано. Сообщать или не сообщать? Вот в чем вопрос. В итоге совесть победила. Обойдя здание полицейского управления, Монтальбано вошел с главного входа и поинтересовался у охраны, где находится кабинет инспектора Меццаморы. – Мадзаморо? Рядом с кабинетом господина Латтеса. Ой-ой-ой. Нужно действовать очень осторожно. Монтальбано решил не ехать на лифте, а подняться по лестнице. Дойдя до нужного этажа, высунул голову в коридор. Там стоял Латтес собственной персоной и с кем-то беседовал. Нет-нет! Снова сказки о мертвом ребенке… Он сбежал вниз. Позвоню-ка этому Маццаморе. Когда будет время, дело не срочное. «Какой прекрасный повод ты нашел!» – иронически заметила совесть. Он послал ее туда, куда она отправлялась по его наводке довольно часто. – Ах, комиссар! Матерь Божья! Причитания Катареллы не сулили ничего хорошего. – Звонил начальник полиции? – Да-да, они звонили только что. – Чего хотел? – Они сказали, что вы должны к ним срочно самолично явиться, к господам начальникам. И не подумаю! Это исключено. Чтобы опять столкнуться лицом к лицу с Латтесом? Придется как минимум благодарить за цветы и соболезнования. – Скажи Фацио, чтобы зашел. Ах да, ты что-нибудь нашел про процесс Кимберли? – Да, комиссар, сейчас распечатаю. Входя в кабинет, Монтальбано заметил, что один цветок из венка остался лежать на полу. Он наклонился, подобрал его и вышвырнул в окно. Ничто не должно напоминать этот дурацкий сон. – По вашему приказанию прибыл! – объявил вошедший Фацио. – Сделай одолжение, позвони начальнику полиции. – Я?! – удивился Фацио.