– Езжай к дубу. Накопители тают, как снег среди лета. – Ладно, – легко согласилась я. Брать энергию у синего дуба – сплошное удовольствие. Он заодно и усталость снимет, и головную боль уймет, и настроения добавит. – И еще… Я тут подумала, а может, вместо Митса поставить завхозом Витерса? У него память отличная, он энергичен и аккуратен. А чтобы ноги не слишком нагружал и везде успевал, я ему Котю выделю. Нового питомца пока не могу создать, больные много энергии берут. – Нужно попробовать, – сразу согласилась Шейна, поглядывая на ученика, ловко помогавшего кухарке разливать по мисочкам суп. Не откладывая на потом, я мысленно призвала Котю и объяснила ему новые обязанности. И не успели мы с Пулем удалиться от кухонного шатра на двадцать шагов, как мимо промчалась пушистая черная торпеда, посверкивавшая алмазными клыками. Вернувшись от дуба, я застала в операционном шатре новую партию раненых и, покрепче стиснув зубы при виде их страшных резаных ран, молча заняла свое место. Обезболивала, чистила, сращивала все время, пока торопливые, побледневшие от усталости санитары подвозили очередных пациентов. Но все кончается, иссяк и этот страшный поток. Несколько минут, еще не до конца поверив, что через миг снова не зашуршит по доскам очередная тележка, я сидела, откинувшись на теплые лапы Пуля, давая отдых натруженной спине. И утомленно думала, какой действительно замечательный получился питомец, нужно бы рыбки ему выдать, вот только сил почти не осталось. Паук бережно пристроил меня на освободившуюся кушетку, пощелкал жвалами и сбежал, наивно считая, будто я поняла его объяснения. Я еще усмехалась этой мысли, предвкушая ужин и заслуженный отдых, как вдруг душу резануло острой тоской, и все вмиг стало не важно. Еда, душ, сон – не до них, когда с кем-то из близких мне людей случилась большая беда. – Где Шейна? – вскочила с места и почти сразу поняла, куда нужно бежать. Словно получила карту поместья с отмеченными яркими точками ориентирами. Мы почти столкнулись на ведущей к дому дорожке, княгиня торопливо шла мне навстречу. – Где? Кто? – схватила ее за руки, ничего не замечая вокруг. – Тебе сообщили? – Секунду назад… – растерялась она и тут же подобралась: – А тебе откуда известно? – В грудь словно спицу воткнули… Так что там произошло? – Беса захватили, – удрученно произнесла Шейна. – Взамен требуют тебя. Нужно придумать план. – Куда идем? – Сначала к дубам, энергии много понадобится. Потом на оленях в сторону, портал отсюда не открыть. У тебя браслет заряжен? – Да, – ответила я, набрасывая зеленую шкуру, и бегом рванула к дубу, но Пуль догнал, подхватил и помчался вдвое быстрее, давая возможность немного прийти в себя и начать рассуждать. Мне уже было ясно, что дед ранен, и, скорее всего, серьезно. Обычный плен вряд ли отозвался бы такой болью. Следовательно, сейчас дорого каждое мгновение… и запас энергии. А часом позже, мчась за Шейной сквозь ночной лес на стремглав несущемся пауке, я, как ни странно, почти окончательно успокоилась. И даже попыталась мысленно припомнить и разложить по степени серьезности все имеющиеся у меня плюшки и возможности противника. А заодно просчитать вероятные действия и ловушки похитителей деда. Гадать, зачем им приспичило заполучить именно меня, даже не подумала. Как раз это в пояснениях не нуждалось. Раз мятежникам не хватило силенок захватить власть одним махом, то можно не сомневаться, какой именно способ исправить положение они сочли идеальным. Быстренько сбегать в чужой мир и вернуться могучими магами. Глава двадцать первая Расположенное на левом берегу Винны поместье тонуло во мраке. На миг мне даже показалось, что мы пришли в лес или на пустырь. Но почти сразу зрение шеосса отметило вырезанные на фоне звездного неба острые силуэты крыш и высоких башенок, потом потянуло запахом жареного мяса и дыма, и стало ясно, что место неплохо обжито. – Вравин там, – указала Шейна направо, и я целую минуту вглядывалась в редкие огоньки, отражающиеся в водах широкой реки. Не меньше Невы, но там никогда не бывает так темно и тихо. – Один из самых больших и богатых городов после Дезвелла, – печально вздохнула княгиня. – У Унгреда четыре собственных роскошных особняка в лучших районах, за городом – два поместья, маслозавод и шесть трехмачтовых барок, он занимался перевозом товаров. – Таким всегда мало, синдром дракона, – вспомнила я слова бабушки из чужого мира. – Сгрести в свою пещеру все драгоценности и лечь у входа. – Ну и пусть бы пока тащил, – загадочно усмехнулась Шейна. – После прихода кометы многие умнеют. Но он ведь свой народ – тех, кто его каждый год по весне князем выбирал, впутал в грязную, несправедливую войну. Сколько уже погибло и еще погибнет, если нам не удастся их остановить. А остальных придется судить, и их семьи останутся без кормильцев, а некоторые – без имущества и домов. – Дети не в ответе за дурость родителей, – мгновенно проснулось во мне чувство справедливости. – Иначе меня саму за делишки Дуси и родителей пора лет на сто посадить в камеру. – Однако и оставить им все награбленное тоже нельзя. Но не волнуйся. Устроим открытый суд, будем разбираться с каждым отдельно. И подстрекателей накажем так, чтобы все запомнили надолго… Ну, готова? Идем, нас ждут. Разумеется, ни к чему я не была готова, да и не знаю, насколько каменное нужно иметь сердце, чтобы спокойно выслушать новости, которые за это время сумели добыть мои собратья. Если моя интуиция не шептала, а громко вопила, что почувствовавшие запах жареного заговорщики не остановятся ни перед чем. Они ведь теряют не только скопленное ими и дедами добро, но и всемогущество, которое уже успели примерить к себе, как новые штаны, и сочли очень удобным. Но своей боли и растерянности я постараюсь не показывать никому, иначе соратники попытаются всеми правдами и неправдами оставить меня здесь, а к князю Унгреду отправят кого-нибудь другого, под личиной или иллюзией. Ведь все мы отлично понимаем, что князь далеко не дурак, раз сумел так ловко воспользоваться пофигизмом совета, происками Дуси и манией величия Чезена. И наверняка уже придумал верный способ, как отличить меня от клона и не дать себя провести. Но и я прекрасно осознавала, что именно это и должна проделать, так как террористы и властолюбцы всех миров и эпох имеют одно общее свойство. Никогда и никому не доверяют и никогда не отпускают на свободу врагов. Лживые и подлые по натуре просто не могут поверить в существование людей, для которых честное слово и заключенный уговор – отнюдь не пустой звук, а принятый к исполнению обет. Пройдя темными, глухими коридорами, мы оказались в довольно просторном зале, где кипела работа. Несколько магов сидели за столом, тщательно разбирая кучу довольно крутых, на мой взгляд, амулетов, еще двое задумчиво водили руками над разложенным на столе камуфляжем, явно зачаровывая его от всевозможных заклятий. Две очень серьезные магини неспешно смешивали зелья, Торвалс строчил и мигом отправлял куда-то послания. Но меня почти с первого мгновения привлекло висевшее над центральным столом призрачное изображение огромного замка. За высокой и толстой стеной, увенчанной нависающей наружу крытой галереей, разместились роскошный дворец, три дома поменьше и несчетное количество хозяйственных построек. Трое магистров, не снявших шкуры шеоссов, тихо переговариваясь, скрупулезно рисовали на этой призрачной модели какие-то окружности, ставили светящиеся точки и проводили цветные линии. А у меня по мере изучения этих строений, вполне бы вместивших крупный научный институт или развлекательный центр, все сильнее холодело сердце. Можно даже не сомневаться – нынешние хозяева этой махины много лет упорно трудились и ловчили ради вожделенной победы в затеянной ими войне. Изучили и выяснили все, до чего смогли добраться, и теперь им прекрасно известны все способы защиты и тайные уловки магистров. Жетмос ведь недаром более полугода лично управлял командой инквизиторов. И мне никогда не удастся спасти деда, если я попытаюсь действовать знакомыми им способами или дам хоть малейшую возможность заподозрить меня во лжи. Против меня в сегодняшней схватке будут не только жестокие и расчетливые негодяи, но и сотни артефактов, созданных талантливым мастером. Жаль только, что непомерно наивным и амбициозным. – Все это напрасно, – тихо сказала я Шейне, сворачивая к накрытому для чая столику. – Есть последние новости? – Они знали, где ты и чем занята, – мрачно сообщил Винк. – И мы уже выяснили откуда. Митс поделился с учеником, а тот отправился за ранеными и по пути исчез. Поэтому Унгред смог точно рассчитать, когда ты тут появишься. И прислал с гонцом ступню Беса. Передал – если к концу первого периода тебя не будет в замке, они пришлют голову. – Ногу вы опознали? – спросила я безучастно, думая совсем о другом. – И даже пришили донору, – тихо сказал кто-то. – Она жива. – Когда наступает срок? – Через час, по меркам того мира, – по-русски сказала Шейна и добавила: – Мы перенесем тебя порталом к воротам. – Лучше заранее, – мгновенно определилась я. – А с собой возьму только накопители. И еще… не сообщайте Данерсу. – Он уже знает, – хмуро ответил Винк. – И сейчас готовится выйти на площадь. – Отменить! Пока я не приведу деда, не устраивайте никаких акций. Вы же не думаете, будто он единственный заложник? – Мы и не думаем, мы знаем. Бес попался при попытке увести обоз с захваченными ученицами обители травниц. – Магистр горько вздохнул и принялся наливать мне чай. – Но зелья все же выпей. В них особая вытяжка синих листьев, шеоссам на целый день придает необычные силы. – А я с этими силами не начну прикосновением пальца ломать мебель и на метр прыгать при каждом шаге? – Нет, она проявляется только по приказу. А накопители мы уже приготовили… но, может, хоть вкратце обсудим план? – Винк, у меня простой план – спасти деда, – твердо заявила я, хотя думала немного иначе. Однако открывать свои намерения магам не собиралась. Нет, не всегда, лишь до тех пор, пока враги на свободе. Магистры привыкли жить в мире, и хотя стараются вовсю, но перекрыть все ручейки, по которым утекает информация, еще просто не в состоянии. – Варья… – Шейна присела на соседний стул, заглянула мне в глаза и огорченно сказала по-русски: – Я шеосс почти полторы сотни лет. И уже давно чувствую все эмоции людей. Но еще раньше научилась понимать их по взглядам и мимике. И сейчас я знаю, что ты нам не доверяешь. По-твоему, мы беспечны и легковерны. Я не буду оправдываться, говоря, что нам негде было научиться подозрительности и бдительности, ты умна и сама это понимаешь. Сказать мне хочется о другом: мы не менее, чем ты, хотим освободить Беса. Но одновременно мы не желаем подвергать опасности тебя. Унгред всегда славился предусмотрительностью и хитростью, до княжества он был самым успешным купцом не только Вравина, но и Дезвелла. И, несомненно, уже придумал не один способ заставить тебя делать все, чего захочется ему, и ни на волосок не уклоняться от его приказов. А еще он, как выяснилось, нечеловечески жесток… даже я подобного не ожидала. И я не имею права отпустить тебя в его логово, пока не буду уверена, что ты в полной безопасности. Не могу себе позволить увидеть завтра утром сломанную куклу вместо энергичной девушки. – Я тебя услышала, – подумав, твердо ответила наставнице на том же языке, – и обещаю продержаться часок… Вы ведь, судя по приготовлениям, не намерены сидеть без дела? – Мы собираем сюда все свои силы, – кивнула она. – И это больше, чем предполагают князья. Но знай, если у тебя не останется другого выхода, кроме как увести их в свой мир, можешь не волноваться. Теперь мы найдем тебя везде и заберем через несколько минут. – Лучше через два часа, – прикинув свои возможности, попросила я. – В том мире мы сначала должны как-то обосновать свое появление и легализоваться. Иначе попадем в тюрьму, и надолго. Да, я снова лукавила, но не могла иначе. Подозрение, что кто-то из магистров или шеоссов сливает информацию, все крепло. Хотя утверждать, будто специально, и не стала бы. Скорее всего, просто делится новостями с близкими людьми, и не подозревая, что кто-то из них симпатизирует мятежникам. Человеческий фактор… не тем будь помянут. – Тогда надень приготовленную нами одежду, – предложила она, и я снова покачала головой: – Прости, но они ожидают обмана и будут проверять меня всеми возможными способами. У них есть для этого и маги, и артефакты. И если найдут хоть малейший намек на хитрость, отыграются на Бесе. Про себя я и заикаться не стала, это и без слов понятно. И о том, что схитрить все-таки придется, тем более смолчала. Некогда объяснять, сколько земных войн было выиграно и продуто с помощью обмана и дезинформации. Да пока и рано. Последние четверть часа я провела в соседней комнате, в одиночестве поглощая еду, вкуса которой не замечала, и тщательно, словно готовясь резать ценнейший камень, обдумывая все заначки, которые можно приготовить заранее. И очень скоро сообразила, что смогу пройти проверку хитрого князя лишь в одном случае: если на мне не будет никакой бижи. Даже браслет Данерса пришлось снять и положить в шкатулку, сданную на хранение наставнице. У меня остался лишь портальный артефакт, и я догадывалась, что снять его с меня попытаются вместе с рукой. Ну и пусть, конечность я себе верну моментально. И если постараюсь, даже боли почти не почувствую. А вот накопители положить некуда, придется незаметно собирать энергию с защиты замка. Жаль, идти туда можно лишь в одиночку, мне бы очень не помешал напарник или хотя бы пет. Но вряд ли они пропустят в ворота Пуля – еще на подходе расстреляют как злейшего врага. Ведь когда я поймала Чезена, Жетмос еще числился инквизитором и наверняка получил эти сведения совершенно официально. А даже если и нет, то с его ментальным артефактом не стоит особого труда выяснить все интересующие подробности. Как наяву представив сцену уничтожения моего питомца, я сердито зашипела и резко притихла, вдруг осознав, что нечаянно отыскала недостающую оригинальную идею. Ту самую, до которой не додумался пока больше никто в обоих мирах и какой никак не ожидают враги.