Я поняла причину, как только вошла в сам лифт. Как и в квартире Блэка, апартаменты в пентхаусе требовали ключа, чтобы попасть наверх. Коп со стрижкой ёжиком и смущённой улыбкой имел ключ. Проследовав за мной в лифт, он вставил странной формы металлический предмет в зазубренную замочную скважину под круглыми цифрами, провернул его вбок и нажал на кнопку «ПХ» наверху. Затем он вышел из лифта, снова улыбнувшись мне и склонив голову. Старомодные манеры. Вроде как мило. Хотя бы он не вёл себя со мной странно, как Мозер, Глен и практически все остальные вчера. Я никогда не видела, чтобы коп в униформе опустил взгляд ниже моих глаз. Я нелепо радовалась тому, что снова ношу свою одежду. После ужина Ник заехал ко мне домой, чтобы я смогла упаковать вещи для ночёвки у Энджел, и не думаю, что я когда-либо была так счастлива, упаковывая в сумку свои рубашки, свои брюки и носки и юбки и туфли — и свои собственные, чистые запасы лифчиков и нижнего белья. Когда я достигла вершины здания, двери открылись прямо в квартиру. Кто бы там ни проживал, у него определённо имелись деньги. Может, не деньги уровня Блэка, но ближе к этим суммам, чем большинство. Один только вид из окон мог убедить меня в этом, даже если не считать встроенного в стену камина, окружённого, казалось, чистым белым мрамором. Дорогие на вид картины покрывали стены, а каминную полку занимал китайский дракон, выполненный из чистого нефрита. Терраса за гигантскими окнами выходила видом на большую часть центра города и вмещала костровую чашу и джакузи, а также сад камней и дорогую террасную мебель из тёмного дерева в окружении скульптур современного и китайского каменного искусства. Я даже заметила антикварную с виду каменную плиту, покрытую изображениями драконов в духе «Запретного города»[3]. У этого парня определённо фетиш на китайских драконов. Что-то в этом казалось знакомым. Я не могла это уловить. Я определённо не бывала здесь ранее. Следуя на звук приглушенных голосов, я прошла вдоль этих окон, которые, казалось, огибали всю квартиру, и вошла в комнату для развлечений. Апартаменты, казалось, образовывали одну длинную линию, огибавшую вершину холма, вероятно, чтобы максимально увеличить открывающийся вид и доступную площадь. То, как они были построены, заставляло меня задаваться вопросом, не занимался ли этим какой-то знаменитый архитектор. Я услышала голос Ника, подходя, должно быть, к хозяйской спальне. Не медля, я вошла внутрь и тут же резко остановилась. Я привыкла к местам преступлений. Я повидала их немало. Но эта сцена представляла собой нечто иное. Я уставилась на подвешенный обезглавленный труп, болтавшийся над кроватью. Выглядело все так, будто его обезглавили после того, как подвесили, и висел он вниз головой, чтобы кровь лилась прямой струёй, пока сердце не остановится. Затем сердце было удалено — скорее всего, посмертно, судя по небольшому количеству крови на ране в груди. Посмотрев вниз, я его увидела — сердце, имею в виду. Убийца поместил его в резную коробочку из чёрного дерева, которая на вид тоже казалась китайской, и оставил его прямо посередине кровати. Темно-красные простыни в центре почернели от всей этой крови и выглядели все ещё влажными, так что это не могло случиться давно. Вероятно, несколько часов. Возможно, меньше. Медный запах заполнял комнату. Я уставилась на голую спину мужчины и увидела те же вырезанные символы крыльев, которые видела на Норберге. Та странная, похожая на лестницу буква А располагалась в центре, в этот раз более чистая и легко читаемая — возможно, потому что большая часть крови вытекла из-за положения трупа. Там также, казалось, присутствовал какой-то текст. — Что там написано? — сказала я, не обращаясь ни к кому конкретному, показывая на буквы. — Это читаемо? Ник ответил позади меня. — Да. Я обернулась и увидела, как он листает принесённый с собой блокнот. Он нашёл нужное место через несколько секунд. — «Они приходят к вам, выглядя кроткими как овечки, но на самом деле они опасны как волки. Вы узнаете этих людей по делам их», — Ник фыркнул, поднимая на меня взгляд. — Это я слышал. Я уже поискал. Евангелие от Матфея 7:14–16. Тут до меня дошло кое-что другое. Я осмотрелась вокруг в поисках головы, только тогда осознав, что накануне так и не увидела голову Норберга. — Головы, — сказала я, чувствуя себя глупо потому, что раньше до меня это не доходило. — Что он делает с головами? Я повернулась, снова глядя на Ника, и он нахмурился. Он взглянул на Мозера, которого я только тогда заметила стоящим рядом с ним. Костюм, который он сегодня надел, был такого же голубого цвета, как его глаза. Материал казался более плотным, более уместным для Сан-Франциско. — Она была в джакузи, Мири, — прямо сказал Ник. — В отличие от Норберга, этому сняли скальп. Он приколол скальп к траве, как будто высушивал его. Я сморщилась. — А Норберга? — Они нашли её прошлой ночью, — сказал Мозер рядом с Ником. — Её прибило к берегу в Марине. Скальп не был снят. Я кивнула, пробормотав: — Вода. — Похоже, это общая тема, да, — сказал Мозер, хоть я и произнесла это не слишком громко. Когда я перевела на него взгляд, он показал ручкой, которую держал в руке, на спину новой жертвы и лестничный символ А. — Мы получили определение. Ближайшая трактовка означает «сущность» или «квинтэссенция», хотя есть некоторые разногласия относительно трактовки символа. В сочетании с некоторыми другими символами это говорит, что он видит свою роль как «очищение». Возможно, поэтому он оставляет головы в воде. Солёная вода в особенности обладает очистительными свойствами, согласно верованиям. — Джакузи? — произнесла я, хмурясь. Я не проследила взглядом за его ручкой, указывающей на труп. — С натяжкой считается за очищение. Если Мозер и заметил, что я избегаю смотреть на труп, он это не прокомментировал. — Жертва использовала соль в джакузи, чтобы очистить воду, — объяснил он. — Вместо хлорки, — в ответ на мой, должно быть, озадаченный взгляд, он неопределённо махнул ручкой. — Сейчас это последний писк моды. Видимо, лучше для кожи. Я кивнула, не до конца понимая, шутит он или нет. Я посмотрела на Ника, который хмурился на меня. — Ты его узнаешь, Мири? — затем спросил он. Я уставилась на Ника. Затем посмотрела на труп, издав ошеломлённый смешок. — Что? — Его звали Дугал. Джеймс Грегори Дугал. В этот раз я уставилась по-настоящему. Затем я окинула взглядом апартаменты, ощущая тошноту, скручивающую мой живот жёстким узлом с металлическим привкусом. Осмотрев спальню, которая пребывала в безупречном порядке, если не считать бардака над кроватью и самой кровати, мои глаза каким-то образом вернулись к Нику и Мозеру. Мозер переводил взгляд между мной и Ником, явно озадаченный. — Ты ему не сказал? — спросила я у Ника. Ник раскрыл рот, собираясь ответить, когда в спальню позади меня вошла Энджел и тут же подняла руку, чтобы прикрыть глаза. — Проклятье, — сказала она, морщась и подходя ко мне. — Небольшое предупреждение не помешало бы, — и все же, если не считать лёгкого следа той гримасы, она быстро пришла в себя. По её глазам я видела, что она уже оценивала место преступления. Затем она посмотрела на меня. Ещё раз присмотревшись к тому, что увидела на моем лице, она взглянула на Ника и нахмурилась. — Что? — сказала Энджел. — Что я пропустила? — Я как раз задавался тем же вопросом, — сказал Мозер, поправляя ремень и пиджак и переводя взгляд между мной и Ником. Ник кивнул в сторону трупа. — Это Дугал, Эндж. Последовала пауза. Затем глаза Энджел расширились. Она перевела взгляд с меня на труп. — Дугал Мири? Ник кивнул. Теперь Мозер заговорил сердито. — Кто-нибудь собирается объяснить? Ник вздохнул, глядя на него. — Наша жертва была главным подозреваемым по делу убийства сестры нашего дока. Зои Фокс, шестнадцать лет. Мы так и не сумели привлечь его, но Зои встречалась с ним какое-то время, а у парня была привычка поколачивать своих девушек… — Ник бросил на меня извиняющийся взгляд. — Он также какое-то время преследовал Мири… В этот раз встретив взгляд Ника, я увидела, как он помедлил, и иное понимание промелькнуло в его выражении. Когда до меня дошло, что это означало, я отвернулась. — Ты думаешь, он был виновен, Мири? — спросил Ник. — Дугал? Я знала, о чем он меня спрашивал.