— А ты, Сэм? — спросил Фродо. — Ты же собирался одеться мне под пару. — Знаете, я подумал, что нельзя здесь оставлять свои вещи, а уничтожить их тоже нельзя, — ответил Сэм. — Поверх всего орчья кольчуга не налезет, так что я просто завернусь в плащ. Сэм присел и старательно сложил эльфийский плащ. Он занял удивительно мало места. Сэм засунул его в мешок, лежавший на полу, закинул мешок за плечи, надел на голову орчий шлем, завернулся в длинный черный плащ. — Вот так! — сказал он. — Теперь мы подходящая пара, можем идти. — На долгий путь мне сил не хватит, — ответил Фродо, грустно улыбаясь. — Надеюсь, ты расспросил, где тут по дороге лучший трактир? Неужели ты не позаботился о еде и питье? — Ой, побейте меня, хозяин, но я забыл, совсем про все забыл! — ответил Сэм и даже присвистнул от огорчения. — Вот сейчас, когда вы напомнили, я чувствую, что голод мне кишки грызет и в горле пересохло. Я не помню, когда последний раз ел. Я вас искал, искал, и все остальное из головы вылетело. Но дайте подумать… Недавно я подсчитывал, что лембасов и того, что дал Фарамир, мне должно было хватить на пару недель при крайней нужде. А во фляге последняя капелька на донышке. На двоих ее не хватит. Орки что, не едят и не пьют? Кормятся вонючим воздухом и всякой отравой? — И едят, и пьют, Сэм, — ответил Фродо. — Мрак, который их сотворил, только облик им придал звериный, а желудки у них как у всех. Я даже думаю, что не Черный Властелин их создал. Им дал жизнь кто-то другой, а он их сделал подлыми и отравил им мозги. Раз они живут, значит, едят. Могут пить грязную воду и есть тухлое мясо, но не отраву. Мне что-то давали, так что я пока обойдусь, и в башне, наверное, есть запасы. — Но нам их искать некогда, — сказал Сэм. — Дело обстоит немного лучше, чем ты думаешь, — продолжал Фродо — Пока тебя не было, я тут кое-что нашел. Они действительно не все забрали. Мой мешок тут валялся. Его, конечно, перетряхнули, но орки не переносят вида и запаха лембасов, как и Голлум. Они мой запас рассыпали, покрошили и потоптали, но я немножко собрал. Так что у меня еды почти как у тебя. Запасы от Фарамира они отобрали и флягу разрубили. — Значит, для начала хватит, — сказал Сэм. — С водой хуже. Но идемте скорее, хозяин! Если мы здесь засидимся, нам и озеро по пути не поможет. — Ты все-таки перед тем, как идти, поешь, Сэмми, — приказал Фродо. — Иначе я с места не сдвинусь. Вот эльфийский хлеб, воду допивай. Все наше дело безнадежно, нет смысла задумываться о завтрашнем дне. Похоже, что он вообще не наступит. Наконец они тронулись в путь. Спустились вниз по лестнице, которую Сэм потом отставил от люка и положил возле убитого орка. Факелы погасли, на ступенях, ведущих вниз, было темно, только плоскую крышу слегка освещало зарево Огненной Горы, которая понемногу гасла, становясь тускло-багровой. На месте побоища хоббиты подобрали два щита и, завершив таким образом свою экипировку, пошли дальше по большой лестнице. Им было страшно. Камера, где они встретились, казалась им сейчас какой-то защитой от врага, а теперь они были на открытом месте, где вдоль стен полз ужас. В башне Кирит Унгол были одни мертвецы, все молчало, но угроза, казалось, была растворена в воздухе. Вот они подошли к дверям, спустились по большим ступеням во двор и, еще не дойдя до ворот, почувствовали злые чары Стражей. Две молчащие черные фигуры по обе стороны ворот были четко видны на фоне догорающего зарева. Каждый шаг между трупов, приближавший хоббитов к выходу, давался все труднее, все тело болело, воля слабела. Наконец, даже не дойдя до ворот, они остановились. Продвижение дальше хотя бы на волосок требовало кошмарного напряжения. У Фродо на эту борьбу сил не было. Он тихо опустился на камни. — Я больше не могу, Сэм, — прошептал он. — Сейчас упаду. Не знаю, что со мной делается. — А я знаю, — сказал Сэм. — Держаться надо. Это ворота. Из них идет колдовство. Но я уже входил через них, и сейчас мы выйдем. Это не может быть опаснее, чем пару часов назад. Идемте! Вперед! И Сэм вынул из-за пазухи флакон Галадриэли. Будто в награду за храбрость и твердость верной смуглой руки, совершившей столько славных дел, флакончик разгорелся сразу, осветив весь мрачный двор ослепительной долгой молнией. — Гилтониэль, А Элберет! — крикнул Сэм, вдруг вспомнив, сам не зная, почему, как давным-давно в Хоббитшире эльфы песней отогнали Черного Всадника. — Айя эленион анкалима! — подхватил Фродо. Воля Стражей лопнула, как лопается натянутая струна. Фродо и Сэм сначала пошли, потом побежали. Бегом пронеслись мимо сидящих чудовищ. И тут раздался треск. Хоббиты еле успели проскочить ворота, как замковый камень раскололся, свод рухнул и рассыпался в щебень. Смерть чуть не задела беглецов. Ударил колокол. Стражи издали пронзительно-высокий звук, из темноты клубящихся туч пришел ответ. С черного неба камнем упала вниз крылатая Тень, раздирая воздух криком. Глава вторая СТРАНА ТЬМЫ У Сэма хватило здравого смысла поскорее сунуть флакон под куртку. — Бежим, хозяин! — закричал он. — Нет, не туда, там пропасть. За мной! Хоббиты что было сил побежали по дороге от ворот. Через пятьдесят шагов дорога огибала торчащий утес, так что они оказались вне видимости из башни. На этот раз они спаслись и даже решили перевести дух, но стоило им остановиться, вжавшись в скалу, как они снова замерли: Назгул из-за разрушенных ворот послал жуткий сигнал в мир. Эхо раскатилось в горах. В таком страхе, что ноги отказывались слушаться, друзья двинулись дальше. Новый резкий поворот дороги на восток снова открыл вид на башню, значит, и с башни их могли увидеть. Перебегая незащищенный участок, хоббиты заметили над зубцами стен огромную черную тень. Потом справа и слева снова поднялись высокие скалы, дорога круто пошла вниз, желобом врезаясь в Моргульский Тракт. Хоббиты дошли до пересечения дорог. Пока им не встретилось никаких следов орков, на крик Назгула никто не ответил. Но они знали, что тишина долго не продлится и в любой момент на них может начаться охота. — Мы делаем ошибку, Сэм, — сказал Фродо. — Будь мы и вправду орками, мы бы не удирали от башни, а бежали к ней. Первый же встреченный враг догадается, кто мы. Надо сойти с дороги. — А как? — спросил Сэм. — Крыльев у нас нет. С востока Сумрачные Горы Эфел Дуат почти отвесно обрывались голыми скалами в черный провал, отделяющий основной хребет от Моргайи, параллельной ему внутренней горной цепи. Вскоре после пересечения дорог Тракт круто пошел вниз, потом выполз на мост, перекинутый через бездну. За мостом начинались грозные зубцы и расселины Моргайи. Фродо с Сэмом в бесстрашном отчаянии вступили на мост. Башня Кирит Унгол была уже далеко позади и сбоку. Хмуро отсвечивали каменные стены. Вдруг резко ударил колокол, хриплое эхо повторило звон, где-то в камнях ему в ответ заиграли рога, и прямо за мостом раздались крики и вой. Пропасть с мостом тонула в темноте, свет от гаснущего Ородруина сюда не доходил, и хоббиты ничего не могли разглядеть перед собой, но ясно услышали топот тяжелых сапог, звон подков, отбивающих спешный ритм на каменной дороге. — Давай скорее прыгать! — закричал Фродо. Хоббиты перелезли через низкий парапет и, к счастью, обнаружили, что под ними уже не пропасть. Мост кончался, склон Моргайи в этом месте подходил к уровню дороги. Край его был виден, но дальше все было во тьме, так что прыгать пришлось наугад. — Я пошел! — откликнулся Сэм. — Прощайте, хозяин! И прыгнул первым. Фродо — за ним. Падая, они услышали топот копыт по мосту, потом шаги пеших орков. И тут Сэм чуть не расхохотался, несмотря на страх. На такое везенье они не надеялись. Рискуя сломать шею на камнях, пролетев десяток локтей, хоббиты упали в густой колючий кустарник. Сэм лежал, посасывая оцарапанную руку. Через некоторое время, когда топот копыт и сапог отдалился, он зашептал: — Ну и ну, хозяин! Никогда бы не подумал, что в Мордоре что-то растет. Если бы мы специально примерились, и то не прыгнули бы лучше; только колючки здесь, наверное, в локоть длиной, все, что на мне, насквозь порвали. Жаль, что я у них кольчугой не обзавелся. — От таких колючек она не спасает, — ответил Фродо. — Мне даже кожаную куртку проткнули. Друзья с трудом выбрались из кустов. Колючки и узловатые ветки были твердыми, как проволока, и вцеплялись в одежду, словно когти. Хоббиты в полосы разорвали плащи, пока из них выцарапались. — Идем вниз, — шепнул Фродо. — Сначала побыстрее с гор в долину, потом на север, сколько сил хватит. В светлом мире вставал новый день, и где-то за Мордорской Тьмой над восточным краем Средиземья поднималось солнце, но здесь царила ночь. Роковая Гора дымилась, ее огонь ушел вглубь. Красноватый отсвет на утесах погас. Восточный ветер, дувший неустанно с тех пор, как хоббиты ушли из Итилиэна, теперь стих. Медленно, с трудом путники спускались с горы — где в полный рост, где на четвереньках, цепляясь руками за камни, спотыкаясь, разыскивая на ощупь проходы между камнями, теряя силы. Наконец, мокрые от пота, оба сели, прислонившись спинами к последнему камню на склоне. — Теперь, если бы сам Шаграт дал мне напиться, я бы спасибо сказал, — вздохнул Сэм. — Не говори о воде, — отозвался Фродо. — От этого только больше хочется пить. Он опустился на землю под камнем, вытянул ноги и довольно долго молчал. Потом с трудом встал и с удивлением обнаружил, что Сэм спит. — Сэмми, проснись, дружок, — окликнул его Фродо. — Вставай, пора дальше идти. Сэм тяжело поднялся. — Подумаешь! — ответил он, протирая глаза. — Я же только вздремнул. Да и правду сказать, я уже давно не спал как следует, глаза сами закрылись. Теперь впереди шел Фродо, стараясь двигаться как можно точнее к северу. Идти между камней и обломков, густо устилающих дно большого оврага, было тяжело. Вдруг Фродо остановился. — Не могу больше, — сказал он. — Кольчуга давит, не выдерживаю. Ослаб я, сил нет. Собственную мифриловую кольчужку мне в последнее время было тяжело носить, а эту совсем не могу. Да и зачем она? Победы бою ожидать нечего. — Но можно ожидать, что бой будет, — сказал Сэм. — А кинжалы, а случайные стрелы? И подлец Голлум где-то бродит по свету. Как я могу быть спокоен, если от злодейского удара в темноте вас ничто не защитит, кроме тонкой кожи? — Да пойми же ты, друг мой, что я устал, — ответил Фродо. — Я измучился, надежды нет, только долг остался. Пока могу двигаться, буду ползти к горе. Хватит с меня тяжести Кольца. Любое другое бремя меня просто убьет. Надо все лишнее сбросить. Не думай, что я неблагодарный. Я без дрожи не могу вспомнить, что тебе пришлось проделать, чтобы добыть для меня эти вещи. — Да не о том я говорю, хозяин. Если бы можно было, я бы вас на себе понес. Ладно, снимайте, коли так! Фродо снял плащ, а потом кольчугу, и отбросил ее подальше. Он слегка дрожал. — Сейчас бы надеть что-нибудь теплое, — проговорил он, — здесь похолодало, или я простудился. — Возьмите мой плащ, — предложил Сэм, развязывая мешок и вынимая эльфийский плащ. — Нравится? Орчьи лохмотья можно стянуть поясом, а этот плащик накинуть сверху. Не очень он подходит к орчьей форме, но он вас согреет, и будем надеяться, что от беды охранит не хуже оружия. Ведь его выткала Владычица. Фродо завернулся в плащ и застегнул его эльфийским листиком. — Теперь лучше, — сказал он. — И легче. Могу идти. Но эта слепая Тьма добирается до сердца. В тюрьме я пробовал вспоминать Брендидуим, Лесной Предел, речку с Мельницей в Хоббиттауне. А сейчас не могу их мысленно увидеть. — Ну, а теперь кто про воду заговорил? — спросил Сэм. — Если бы нас могла видеть или слышать Галадриэль, я бы сказал: «Госпожа! Ничего не прошу, только воды и света, чистой воды и обычного дневного света, они ценнее всех драгоценностей, простите меня за такие слова!» Но увы! Лориэн отсюда так далеко! Сэм вздохнул и махнул рукой в сторону острых вершин Сумрачных Гор, которые на фоне темного неба были чернее, чем оно само.