Скорей бы он пришел! Ночь казалась бесконечной, словно время остановилось. Медленно падали мертвые минуты, складываясь в неживые часы. Сэм уже стал думать, что наступила новая эпоха мрака и никакого дня больше не будет. Он наощупь отыскал руку Фродо. Она была холодная и дрожала. Фродо трясло, как в лихорадке. — Жаль, что я одеяло выбросил, — проворчал Сэм и лег возле Фродо, обняв его и пытаясь согреть своим телом. Наконец его все-таки сморил сон, и мутный рассвет последнего дня пути застал обоих хоббитов спавшими рядышком. Утихший было вчера ветер снова поднялся, сменил направление и дул теперь не с запада, а с севера; скрытое плотными тучами солнце с трудом прорвалось и тронуло путников слабым лучом. — Теперь вперед! Последний рывок! — сказал Сэм, поднимаясь с земли, и стал будить Фродо. Фродо застонал, попытался напрячь волю и встать. Приподнялся — и упал на колени. Потом с трудом поднял взгляд на черные склоны Роковой Горы, вздымавшейся перед ним, и пополз вперед на четвереньках. У Сэма сердце защемило, но ни одна слеза не выступила в сухих покрасневших глазах. «Я сказал, что понесу его, даже если у меня хребет треснет, — прошептал он. — Так и сделаю». — Мне нельзя взять вашу ношу, но вас-то вместе с ней понести можно! — воскликнул он и присел рядом с Фродо. — Садитесь мне на закорки, хозяин, Сэм вас повезет куда скажете. Послужу лошадкой. Поднимайтесь, хозяин, миленький! Фродо молча прижался к спине Сэма, обнял его худыми руками за шею, а ногами — за бока. Сэм, пошатываясь, встал и с удивлением обнаружил, что ему не тяжело. Он боялся, что у него едва хватит сил поднять хозяина без Кольца, а уж тяжесть проклятого Сокровища придется делить на двоих. Оказалось не так. То ли Фродо был изнурен долгими трудами, ослаб от раны, паучьего яда, тревог и бездомной жизни, то ли Сэм сам в эту минуту чудом стал сильнее, но сейчас хозяин показался ему легким, как хоббитенок. Он глубоко вздохнул и начал подъем. К Горе они подошли с северо-запада. Ее серый склон в этом месте был довольно пологим, хотя и неровным. Фродо молчал, а Сэма гнала вперед одна мысль: поскорее подняться повыше, пока силы есть и воля не сломалась. Шел он, срезая крутизну, иногда спотыкаясь о камни; где было совсем круто, помогал себе руками, обивая колени; наконец, уже не шел, а почти полз, как улитка с раковиной на спине. Когда силы и воля иссякли, а мышцы отказались повиноваться, Сэм остановился и осторожно опустил хозяина на склон. Фродо открыл глаза и глубоко вздохнул. Здесь, на высоте, дышать стало легче, ибо зловонные пары плавали по низу, собираясь у самой земли. — Спасибо, Сэм, — хрипло шепнул он. — Еще далеко? — Не знаю, — ответил Сэм, — потому что понятия не имею, куда мы идем. Он посмотрел вниз, потом вверх, и удивился, как высоко они сумели забраться. Грозный Ородруин снизу казался гораздо круче и выше, чем был на самом деле. Сейчас Сэм обнаружил, что Гора даже ниже того перевала в цепи Эфел Дуат, который они преодолели. Подножие Горы расходилось широкими и длинными отрогами неправильной формы, высотой примерно в три тысячи локтей, над которыми всего лишь на половину этой высоты поднимался темный конус, похожий на гигантскую печную трубу с развороченными краями кратера на вершине. Сэм уже прошел больше, чем полпути до конуса. Плато Горгорот, окутанное мглой и дымами, укрытое Тенью, было почти скрыто от глаз. Глянув вверх, Сэм чуть не вскрикнул от радости, только не смог издать ни звука пересохшим горлом. Он ясно увидел вьющуюся между выступами и провалами склона тропу! Она шла откуда-то сбоку, змейкой опоясывала Гору, доходила до основания вершинного конуса с восточной стороны и исчезала. Прямо над ними тропа спускалась, и в этом месте Сэм ее не видел, ибо вид ему заслонял большой камень, но догадывался, что если еще немножко приналечь, то можно будет на нее выйти. Вот и снова есть надежда одолеть Гору. «Будто нам кто-то нарочно показывает путь», — подумал он. Но тропу здесь, конечно, прокладывали не для Сэма. Хоббит не ведал о том, что смотрит на дорогу Саурона, соединяющую Барад-Дур с Огненными Подвалами Шаммат Наур. Дорога выходила из Больших Западных Ворот Черного Замка прямо на железный мост, перекинутый через глубокую пропасть, затем около гона вилась по плато между двумя дымящимися трещинами, поднималась по наклонной дамбе на один из восточных отрогов Огненной Горы, по нему зигзагами доходила до северного бока вершинного конуса, но к огнедышащему кратеру не шла, а ныряла в темное отверстие, обращенное к востоку, прямо к окну Башни, из которого смотрел страшный глаз Саурона. Буйствующие подземные печи Огненной Горы часто засыпали тропу пеплом, разбивали и заваливали камнями, но бесчисленные отряды рабочих орков ее тут же снова расчищали и выправляли. Сэм глотнул воздуха. Значит, тропа есть. Еще неизвестно, как до нее добраться. Сначала надо дать отдых ногам и спине. Он прилег рядом с Фродо. Оба молчали. Постепенно вокруг становилось светлее. Вдруг Сэм, непонятно почему, почувствовал, что надо спешить. Будто кто-то крикнул ему в ухо: «Скорей, скорей, а то поздно будет!» Он собрал все свои силы и встал. Фродо, наверное, тоже услышал зов, потому что поднялся на четвереньки и прошептал: — Я поползу, Сэм. Шаг за шагом, как два серых муравья на темном склоне, они наконец добрались до дороги. Дорога была широкая, засыпанная щебнем вперемешку с пеплом, крепко утоптанная. Фродо вступил на нее и медленно обратил лицо к востоку, будто кто-то насильно повернул его голову в ту сторону. Между ними и вражеским замком в воздухе плавали густые тени, но то ли они сами беспокойно раздвинулись, то ли порыв ветра из других стран на мгновение разорвал их, и Фродо увидел черные очертания башен, темнее самой Тьмы, с Железной Короной на высоком центральном шпиле. Мгновение было очень кратким, но хоббит успел заметить красную молнию, сверкнувшую из верхнего окна, которая полетела на север. Это был всепроникающий пламенный взгляд страшного Глаза. Мгла и туман сомкнулись, видение исчезло. Глаз не увидел хоббитов. Он смотрел на север, где у ворот Страны Мрака стояли войска Западных Полководцев. Туда сейчас были направлены мысли Саурона, готовящегося нанести противнику смертельный удар. Но Фродо, пораженный тем, что увидел, упал на землю. Его рука потянулась к цепочке у шеи. Сэм нагнулся над хозяином. Фродо слабо, почти неслышно зашептал: — Сэм, помоги. Помоги Сэм, придержи руку. Я… не могу… Сэм обеими руками обхватил руки хозяина, сложил их ладонь к ладони, прижался к ним щекой. И вдруг подумал: «Нас заметили! Все пропало или сейчас пропадет. Теперь нам конец, Сэм Гэмджи!» Он быстро взвалил Фродо себе на спину, продолжая держать его за руки, так что ноги Фродо свисали почти до земли, и стал, пыхтя, подниматься в гору по дороге. Это оказалось не так легко, как он думал. На их счастье, последний выброс, который они наблюдали с перевала Кирит Унгол, был направлен в другую сторону, и лавовые потоки текли по юго-западному склону, так что дорога почти не пострадала. Она лишь сползла в отдельных местах, и кое-где ее пересекали трещины. Некоторое время тропа шла вверх и на восток, потом сворачивала под острым углом на запад. В этом месте она прорезала большой растрескавшийся камень, в Незапамятные времена извергнутый Горой. Тяжело дыша, согнувшись под своей ношей, Сэм проходил поворот и тут краем глаза уловил какое-то движение, будто с большого камня скатился маленький. В следующий момент на него навалилась новая тяжесть, сшибла с ног, и Сэм упал лицом вниз, обдирая о камни руки, которыми продолжал сжимать ладони Фродо. Только теперь он понял, что произошло, потому что над его ухом раздался знакомый ненавистный голос: — З-злой х-х-хоббит, з-з-злой, — услышал он. — Обманул нас-с! Обманул Смеагола, голм-голм! Туда нельз-зя! Нель-з-зя губить С-с-сокровищ-щ-ще. Отдай С-с-смеаголу, отдай, оно наш-ше! Сэм стремительно вскочил и выхватил меч. Но воспользоваться им не смог. Голлум и Фродо тесно сплелись руками и ногами. Голлум шарил лапой по плечам и груди Фродо, пытаясь схватиться за цепочку с Кольцом. Покушение на Сокровище! Ничто другое сейчас не смогло бы разбудить в хоббите волю и вызвать к действию остаток сил. Он дрался с яростью, которая удивила и поразила не только Сэма, но и Голлума. Кроме того, Голлум сам изменился. Случись эта драка пару недель назад, она приняла бы совсем другой оборот, а сейчас блуждание по диким тропам без еды и питья, в вечном страхе превратило несчастную тварь в мешок из кожи и костей. Глаза Голлума алчно и дико блестели, но в его лапах не было прежней силы. В конце концов Фродо стряхнул его с себя и, весь дрожа, встал. — Прочь! Прочь! — крикнул он прерывающимся голосом и, приложив руку к груди, сжал Кольцо в ладони через одежду. — Прочь, подлая гадина, уходи с моей дороги! Кончилось твое время. Ты уже не сможешь ни предать меня, ни убить! И вдруг снова, как под стеной Эмин Муйл, Сэм увидел двух противников совсем другими. Один, побитый, съежился на земле, словно тень живого существа, жалкая в своей алчности и бессильной злости; другой — на сей раз не знающий пощады, выпрямился над ним, прижимая к груди огненный круг. Из пламени круга шел властный голос: — Уходи и больше не мешай мне. Если ты посмеешь ко мне прикоснуться, будешь сброшен в Роковое Пламя. Жалкая тварь отступила, припадая к земле и моргая глазами, выражавшими одновременно ужас и ненасытное вожделение. Видение исчезло. Сэм снова увидел Фродо, который стоял, тяжело дыша и прижимая руки к груди, и на коленях у его ног — Голлума, опирающегося о землю широко расставленными ладонями. — Берегитесь! — закричал Сэм. — Он прыгнет! Скорей, господин Фродо! — Он сделал шаг вперед, подняв меч. — Идите вперед, я с ним расправлюсь. Идите же! Фродо посмотрел на него словно издалека: — Да, надо идти. Прощай, Сэм. Это конец. На Роковой Горе исполнится Рок. Прощай! Он повернулся и медленно, но прямо пошел по дороге вверх. — Наконец я с тобой разделаюсь! — крикнул Сэм и замахнулся обнаженным мечом. Но Голлум не прыгнул. Он распластался на земле и расплакался. — Не убивай нас-с-с! — хныкал он. — Не рань нас-с гадким ж-желез-з-зом! Поз-зволь нам ещ-щ-щё пож-жить, совсем немнож-ж-ко! Мы погибли, да, мы погибли! Ес-с-сли наш-ша Прелес-сть пропадет, мы пропадем, да, мы умрем, рас-с-с-сыплемся в пыль!.. — длинными костлявыми пальцами он царапал пепел на дороге и шипел. — Пыль!.. Рас-сыплемс-с-ся!.. У Сэма руки задрожали. Хоббит кипел от гнева, вспоминая все обиды, причиненные Голлумом. Справедливость требовала убить предателя и убийцу, сто раз заслужившего смерть. И рассудок говорил ему, что он должен это сделать. Но в глубине души, на самом ее дне, было что-то, что его удерживало. Не мог он ударить лежавшего в пыли, униженного и заблудшего. Он сам какое-то время, пусть очень недолго, нес Кольцо и смутно понимал мучения измельчавшей души и исстрадавшегося тела Голлума, опутанного злыми чарами так, что не было ему ни покоя, ни жизни на земле. Словами Сэм выразить своих чувств не умел, но меч опустил, говоря: — Лихо с тобой, Вонючка, катись отсюда! Чтоб я тебя больше не видел! Не верю я тебе, тебя пнешь, а ты врешь, так что убирайся, а то в самом деле поглажу «гадким железом»! Голлум отполз на четвереньках на несколько шагов, потом оглянулся и, заметив, что Сэм все-таки собирается дать ему пинка на прощанье, удрал по тропе вниз. Сэм тут же про него забыл и вспомнил про Фродо. Посмотрел вверх на дорогу, но там уже никого не было. Верный слуга что было сил помчался догонять хозяина. Если бы он оглянулся, то, наверное, заметил бы, как Голлум осторожно возвращается, перебегая от камня к камню с безумным блеском в глазах и крадучись, темной тенью продолжает взбираться за ними в Гору. Дорога круто шла вверх, затем сворачивала опять на восток прямо к черному входу в Шаммат Наур. Далекое солнце, поднимаясь к зениту, пробивалось сквозь дымы и пар, как зловещий красноватый диск. Вокруг Ородруина лежал мертвый край, окутанный Тенью, в молчании ожидавший страшного удара. Сэм подошел к зиявшему входу в пещеру и заглянул в нее. Внутри было темно и жарко. Глухие подземные раскаты сотрясали стены. — Господин Фродо! Хозяин! — закричал Сэм. Ему никто не ответил. Он еще минуту постоял у входа, сердце бешено колотилось от страха; потом он набрался храбрости и ринулся внутрь. За ним скользнула темная тень. Сначала он вообще ничего не видел. Попробовал было достать флакон Галадриэли, но он только чуть посветлел в его дрожащих пальцах, а Тьму не рассеял. Сэм находился в самом сердце владений Саурона, в кузнице его древнего могущества, которое покоряло все Средиземье. Любые другие силы здесь слабели. Со страхом хоббит сделал несколько неуверенных шагов в темноту, как вдруг снизу под высокий черный свод с треском взвилась красная молния. В ее свете Сэм понял, что находится в длинной пещере или туннеле в Горе. Пол и стены перед ним с двух сторон прорезали глубокие расселины, из которых время от времени выбивался сноп багровых искр, затем все снова тонуло в темноте. Из глубины все время доносился глухой рокот и стук, будто там работали гигантские машины. Еще раз вырвался свет из расселины, и Сэм увидел на самом ее краю маленький черный силуэт Фродо, застывший в неподвижном напряжении. — Господин Фродо! — крикнул Сэм. Фродо вздрогнул. Когда он отозвался, его голос показался Сэму властным и жестким, как никогда. Слова звучали четко и ясно, перекрывая грохот, треск и гул Ородруина. — Я пришел, — сказал Фродо. — Но не исполню того, ради чего шел. Этого я не совершу. Кольцо — мое! И вдруг надел Кольцо на палец и исчез. Сэм раскрыл рот и глотнул воздуха, но крикнуть не успел, ибо события развернулись молниеносно и неожиданно. Получив сильный удар в спину, он был сбит с ног и отброшен на каменный пол. Мимо него метнулась тень, он ударился головой о камень, и в глазах у него потемнело. Несколько мгновений он ничего не видел. В ту секунду, когда, стоя в сердце Страны Мрака, Фродо надел на палец Кольцо, заявив на него права владения, далеко в Барад-Дуре заколебалась земля и вся крепость задрожала от подножия до зловещей Железной Короны. Саурон почувствовал, где главный противник. Глаз пробил тьму и проник за роковые двери. В мгновенном озарении Черный Властелин осознал непоправимость своей ошибки и понял планы своих врагов. Его гнев запылал всеуничтожающим огнем, но страх поднялся черной дымовой тучей и мешал дышать. Властелин знал, что это — последняя опасность в его судьбе, которая повисла на тонкой ниточке. Разум, управляющий темными силами, в эту минуту отрешился от всех военных замыслов и планов, вся хитросплетенная сеть страха, измен и подлостей расползлась в дым; Мордор заколебался, рабы задрожали от страха, военачальники, сбитые с толку, растерялись, потому что Властелин перестал думать за них. Мысль, воля и власть, которая все сдерживала или двигала, покинула войска, полетела к Роковым Расселинам. По ее зову Призраки Кольца, Назгулы, с раздирающими небо криками, с шумом крыльев, обгоняя ветер, в последнем отчаянном порыве устремились на юг, к Огненной Горе. Сэм поднялся на ноги, оглушенный; кровь из разбитой головы заливала ему глаза. Почти наощупь он шагнул вперед и увидел странную и страшную картину. На самом краю Багровой Бездны Голлум, как одержимый, боролся с невидимым противником. Он качался то вправо, то влево, то вперед, то назад, иногда оказывался так близко к краю, что только шаг отделял его от гибели, иногда отползал от него, падал на землю, снова вставал, опять падал. И все время шипел, хотя не произносил ни одного внятного слова.