Я подхватила зажженную свечу с подсвечником и двинулась по слабо освещенному поместью. Через промежутки в коридоре стояли свечи, давая минимум света. Сердце стучало в груди, будто бы это был мой первый раз. Лирой, дежурящий возле входа, задорно мне подмигнул, желая удачи. Я аккуратно постучалась в двери платиновых покоев и, после разрешения милорда, прошла внутрь. Взгляд мой сразу прикипел к мерцающему светлому шарику, что висел над головой Эйлерта. Удивительно красивое зрелище, а ведь шар света считается одним из простейших заклинаний, которое маги начинают изучать еще будучи учениками. Затем уже я обратила внимание на милорда. Он был занят тем, что всматривался в управляющий жезл лишь с ему одному ведомыми целями. Эйлерт восседал в кресле только в своих пижамных штанах. Его ладно скроенный торс с очерченными мускулами и сосредоточенное изучающее выражение заставило прилить кровь к моему лицу. Пауза, по-видимому, сильно затянулась, поскольку барин нехотя оторвался от своего дела и взглянул на меня: – Игния, ты что-то хотела? – Я пришла скрасить вам вечер, милорд. Эйлерт поморщился и глухо ответил: – Спасибо, я откажусь. Мне показалось, что мое сердце на секунду перестало биться. – Как пожелаете, господин. Спокойных вам снов. – Тебе тоже спокойных снов, Игния. Нетвердой походкой я добралась до каморки прислуги и рухнула в свою постель. – Что случилось? Эй, Игния! – пристала Широль. – Милорд отказал мне. – Значит, теперь я могу попытать счастья? – довольным тоном проговорила горничная. – Как хочешь, – глухо обронила я. Каких-то причин отказывать ей у меня не было. – Может, ему полукровки не по нраву? Или эльфы в целом? Тогда у меня есть шанс, – начала мечтать Широль. Женщиной она была немолодой, однако в целом миловидной, морщины пока не испортили ее лицо. – Игния, одолжишь мне румяна с пудрой? – Забирай. – Спасибо. Торопиться я не буду. Может, у него сегодня настроения нет, все-таки завтра похороны сира Авеля. Как думаешь, это правда, что маги в постели диво как хороши? – Откуда мне-то знать? Сходи вон к Негошу, сама выясни. – Ну не дуйся, Игни. Уверена, что господин еще обратит на тебя внимание. Лайна, как ни странно, помалкивала, жадно ловя каждое наше слово. Делала вид, что ей не интересно, но подергивающиеся ушки выдавали девочку с головой. – Спокойных снов, Широль, Лайна. – Бука. Спокойных снов. – Спокойных снов! – пискнула зверолюдка. Утром следующего дня я привела к хозяину Аятлу и Аютлу. Эйлерт быстро снял с них рабские ошейники с помощью управляющего жезла. Никаких бесед с дамами он вести не стал, отослав прочь. Я приказала Аютле снять форму горничной, которая оставалась в нашей собственности. Присматривающий слуга сноровисто нацепил на них рабские балахоны и одел растерянных девушек в железные кандалы. – Тебе уготовано место в аду, Игния. Какая же я была дура, что доверилась тебе! – с неприкрытой ненавистью процедила Аютла. Нет, ты дура не потому что доверилась, а потому что тебе взбрело в голову напасть на хозяина. Ладно бы ты составила дельный план, так нет же, понадеялась на авось, совершенно не подумав о последствиях. Ее старшая сестра Аятла вообще не понимала, что происходит. Ну, то есть, очевидно, что их повезут на продажу, но про подоплеку она была не в курсе. – Со временем ты поймешь меня, Аютла. Рабыня плюнула в мою сторону. На секунду подозвав конвоира, я передала ему информацию о возможной непорочности младшей из сестер, что позволит выручить за нее неплохие деньги. Отчасти подло так поступать, но с другой стороны, чем раньше она расстанется со всей этой романтичной придурью, тем лучше для нее. Когда девушек увели, я сходила за тряпкой и тщательно протерла пол, убрав следы плевка. Эйлерт в основном гулял, позанимался магией, прокатился по окрестностям на своем ездовом тарантуле Шуни, распугивая бедных рабов на плантациях. К обеду стали прибывать гости в черных траурных одеяниях. Как ни странно, приехал эрл Висконс, хотя ему приглашения никто не отправлял. Быстро слухи расходятся. Они обменялись с сиром Туранном вежливыми любезностями. Все-таки Висконс наш главный конкурент в южном графстве и, как говорят люди: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Вторым сюрпризом стало появление бывшей супруги Авеля – Амелты Данглесс. Родом Данглесс сейчас правил ее брат, сама же она не имела титула, но поговаривали, что дама она достаточно влиятельная. Все были уверены, что после давнего разлада она забыла путь в усадьбу Туранн, однако сегодня Амелта решила изменить принципам ради похорон. Бабушка сира Эйлерта выглядела строгой и сухонькой вечно недовольной старушкой. Для внука она была полнейшей незнакомкой. Налаживанию отношений не способствовало и сквозившие в ее голосе раздражение и надменность. Фамильный склеп Тураннов находился справа от сада, скрытый высокими ветвистыми деревьями. Здесь же покоились останки родной матери Эйлерта – Тизали. Рядом в вырытую яму опустили и гроб с телом Авеля. Службу проводил священник Локтара Единого. Подготовился он хорошо, упомянув о всех значимых достижениях и наградах почившего. А также не пожалел святой воды, которая ограждала тело усопшего от разупокоения. Во время процесса погружения гроба я расслышала, как Эйлерт тихо пробурчал что-то вроде: – Совсем тут расслабились, целое тело хоронят. Темных пришествий на вас нет… Похороны прошли без эксцессов, если исключить напившегося до беспамятства эрла Тюджармо. С гномьей настойкой надо быть осторожнее. В целом на данном мероприятии не принято долго засиживаться, так что еще до наступления ужина гости разъехались. Эйлерт получил несколько предварительных приглашений на балы и званые ужины. Теперь, когда молодой барин стал официальным хозяином имения Туранн, он превратился в намного более значимую фигуру в округе. Условия, которые выставил Авель, также быстро разошлись слухами среди господ. Им было интересно, какими способами молодой наследник намерен удерживать имение, ведь необходимо увеличивать состояние рода аж на пятнадцать процентов в год. Учитывая, что оно копится десятилетиями и столетиями, задача перед сиром Эйлертом стояла непростая. Этим вечером Широль решилась посетить хозяйские покои. Прихорашивалась она долго, поправляя прядки волос или замазывая огрехи кожи лица. – Широль, зачем ты красишь кожу? – полюбопытствовала юная волчица. – Чтобы хозяин счел меня красивой. – М-м, но это же обман. Ты прячешь себя, вуф! – Все верно. Чтобы предстать перед мужчиной в выгодном свете, необходимо уметь обманывать и знать множество хитростей. Горничная подвела брови угольной палочкой. – У-у-у, как сложно! – Да уж, это тебе не голышом перед милордом скакать. – Ва-а-ф! Зато я ничего не прятала! Широль усмехнулась и обернулась ко мне: – Как тебе? – Отлично. Дерзай, – произнесла я без энтузиазма. – Сегодня точно мой день, вот увидите! – уверенно произнесла горничная и направилась на выход. Сон решительно не шел, поэтому я просто валялась в постели, считая минуты и искренне надеясь, что у нее ничего не выгорит. – Получается, что вы с Широль хотите быть красивыми, чтобы спать рядом с хозяином, вуф? – заметила Лайна. – Грубо говоря, да. Мужчина и женщина могут вместе заниматься интересными и приятными вещами, но ты пока еще слишком мала для этого. Как-нибудь я тебе расскажу. – Расскажи сейчас, ваф! Расскажи! Расскажи! – Не приставай, мелюзга, не то без завтрака оставлю. – У-у-у! – обиженно протянула-завыла Лайна. Через несколько секунд в каморку ворвался Эйлерт собственной персоной, подсвечивая себе путь ярким магическим шариком. По его резким движениям сразу была видна его раздраженность. Я поспешно вскочила и встала на колени на всякий случай. За ним зашла испуганная и бледная Широль. – Что еще за паломничество в мою спальню вы устроили, демон вас задери?! – Простите, мой господин, – синхронно сказали мы с Широль, кланяясь. – Простите, мой господин, – повторила за нами Лайна, очевидно, не понимающая подоплеки случившегося. Да и тон ее голоса был скорее шкодливым, нежели кающимся. – Ладно… – Эйлерт сразу подуспокоился. – Я не давал вам никаких приказов. Если у вас чешется одно место, всегда можете уединиться с каким-нибудь слугой. Я же не запрещаю. Или вам Авель запрещал? – Нет, милорд. Главное не понести, остальное его не заботило… – Своими ночными походами вы меня оскорбляете. Вы рабы, вы лишь имущество. Все равно, что… табуретка, – взгляд Эйлерта упал на предмет мебели. – Стал бы я трахать табуретку? Не знаю, какие у вас раньше с дедом порядки были, я не намерен марать о вас руки. Признаю, я не был праведником в прошлом, но людям свойственны перемены. Чтобы я, благородный маг, кого-то принуждал к сексу? Пользовался теми, у кого нет выбора? Так низко опускаться я не намерен! Что бы сказала на такое Элайна? Да она бы смешала меня с грязью, окунула в ведро помоев и до кучи покрыла сверху слоем нечистот! Я хотела сказать, что нас никто не принуждал, но ошейник резко сдавил горло, и я не смогла вымолвить ни слова. Довольно быстро давление ослабло, и мы получили возможность вдохнуть. – Ладно, извините. Похоже, мне и впрямь стоит сбросить пар. Спокойных снов. – Спокойных снов, милорд господин, – ответили мы слитно. Барин покинул нашу каморку вместе со своим светляком, погрузив комнату во мрак. – Страшно, ваф! – подала голос Лайна. – Я думала, у меня сердце остановится… – заметила Широль. – Что же, теперь мы немного лучше узнали хозяина и больше не повторим своих ошибок. Верно, Широль? – Да… конечно, Игния. Если он сам не прикажет, я к господину ни ногой. – Тогда спим, – заключила я. – А все-таки не надо вам было красить лица, ваф, тогда бы и хозяин не осерчал, – пробормотала Лайна.