Глава 6 – Едем в бордель! – заявил Эйлерт на следующее утро после завтрака. – Простите, милорд, но в таких заведениях в Латернии в основном работают рабы, – вспомнила я о его вчерашних словах. – Серьезно?! Прям только рабы? – Простите, мне подробности неизвестны. – Милетт? – Сир Авель редко посещал подобные заведения, – невозмутимо пояснил камердинер. – Если вас интересуют бордели со свободными, то мне они неизвестны. К тому же, всегда можно на время снять ошейник. Я слышал, что существуют такие заведения, где одну из рабынь наряжают в дорогие наряды и представляют поиздержавшейся дворянкой, которой срочно требуются деньги. – О как! Похоже, придется по старинке клеить девушек. – Осмелюсь посоветовать вам завести официальную любовницу, – добавил Милетт. – Предлагаешь мне жениться? – Нет, милорд. В Латернии в целом нравы более свободные, чем в соседних странах. В Таликане, к примеру, церковь запрещает женам разводится с мужьями. Мужчина же имеет право поменять супругу, когда захочет. В Шемтене можно найти много вдовствующих дам, что не против легких, ни к чему не обязывающих отношений. – Интересное предложение. Знать бы еще наверняка, отчего скончались их мужья… Для начала я хочу съездить в город, посмотреть, как он поменялся за годы моего отсутствия. – Как пожелаете, милорд. Отбытию эрла Эйлерта в Шемтен помешал неожиданный приезд сира Хальтера. Хозяин вежливо поинтересовался, что ему понадобилось на сей раз и зачем Бристоф зачастил в поместье, на что Хальтер заявил о необходимости проведения плановой инспекции нашей усадьбы. Ведь Авель назначил его проверяющим лицом, которое должно следить за исполнением условий завещания. Милорд предоставил в его распоряжение Кибрука и финансовые журналы, решив не навязывать свою компанию. Однако поместье покидать не спешил. Мысленно я пожелала Хальтеру поскорее скопытиться от проклятья. И для чего он пожаловал с проверкой всего через пару дней после того, как Авель тщательно ознакомил его со всеми документами? Он мог бы вообще приезжать раз в год или хотя бы ежемесячно. Никаких значительных трат, за исключением похорон, поместье не понесло. Хотя Бристоф пристал к Эйлерту с очень долгими расспросами, когда узнал о его задумке с вольной грамотой для рабов, которую мы можем заработать со временем, преемник эрла отнюдь не был недоволен данным новшеством. Ведь провал Эйлерта в рабской политике будет ему выгоден. Хальтер не оставил своих планов по наследованию усадьбы. Ох, надеюсь, милорд сможет что-нибудь придумать! На вечерней прогулке Эйлерт обходил территории, прилегающие к саду. Ни я, ни охранники ничего не успели сделать или понять, как барин внезапно бросился в сторону канавы, а затем оттуда раздался жуткий потусторонний визг. Из рук Эйлерта вырвалось яркое бушующее пламя и опалило землю перед ним. Несмотря на возможную опасность, я подалась вперед, не сдержав любопытство. Мне было интересно поглядеть на то, что может сотворить могущественная и разрушительная огненная магия в исполнении милорда. Трава и кустарники зажглись, как списки, повсюду плясали язычки пламени, земля была опалена. В центре лежала странная закопченная туша размером с собаку, мерзко воняющая и испускающая черный дым. Потрясающе! Такая мощь в руках человека завораживает. – Что это? – спросила я, прикрывая рот платком. – Тварь с болот, вестимо, – заметил Лирой, тыкая труп копьем. – Видом походила на крысу, – объяснил Эйлерт. – Порчей от нее разит за километр. Похоже, она тут давненько гнездует. Скотина не пропадала? – Именно так, милорд. Рабы докладывали, что периодически кур недосчитываются. – В следующий раз сообщайте сразу. Надо обследовать территорию. Покажите дорогу к баракам. – Вы думаете, что есть еще такие монстры, милорд? – спросила я. – Все возможно. По правилам, я должен осмотреть всех людей, что проживают рядом. Порча редко возникает без причины. – Бараки здесь недалеко, хозяин, – вставил Гастен и повел нашу компанию через соевое поле. Кое-где, несмотря на заходящее солнце, еще виднелись работающие слуги, низко кланяющиеся при приближении главы Туранн. Эйлерт потратил около часа, чтобы обойти все постройки поселения рабов, осмотреть скотину и людей. Ничего необычного ему найти не удалось. Барин наметил несколько вещей, которые могли бы улучшить жизнь рабов. Мимоходом я попыталась мягко намекнуть ему о том, что стены бараков тонкие, и зимой без теплой одежды люди замерзают. Эрл пообщался с Негошом (которого мы застали с одной рабыней средних лет), немного поругав. Маг признал вину, сказав при этом, что не замечал соседства с темной тварью. Мы находились в бараке для старшей прислуги, отличающемся повышенной комфортностью и персональными комнатами. Узкие помещения с кроватью, комодом и шкафом. – Здесь моя комната, милорд. Хотя я больше недели здесь не была, – показала я. – Действительно? – искренне удивился Эйлерт. – Ты ночуешь в той общей комнате для слуг? Тогда для чего тебе личная комната здесь? – По правилам, слуги не должны находиться ночью в доме, кроме дежурных горничных и охраны. Однако, по факту, мы зачастую остаемся, дабы быть доступными в любой момент, помочь милорду, подсказать поварам или другим слугам, принять или проводить гостей и посыльных. К тому же это экономит время на путь до дома и переодевание в форму. – Как-то не практично. У нас есть какое-нибудь помещение на первом этаже? – Можно освободить одну из кладовых, милорд. – Отлично. Тогда распорядись, чтобы там поставили перегородки и сделали несколько комнат для слуг. Сколько вам потребуется. Себе можешь выбрать первая, Игния. – Будет исполнено. – Что у тебя в этом ящике? – вдруг спросил Эйлерт и показал рукой прямо на… О пепел преисподней! Совсем вылетело из головы. Но как он смог его почуять? Негош ведь за годы ничего не заподозрил. Я отодвинула ящик комода и достала маленький камешек, слегка светящийся желтым. – Простая безделушка, милорд. Светокамень. Как видите, свой ресурс он уже почти выработал… Негош, не вздумай… – Ты же должна была тогда продать все светокамни, Игния! – воскликнул Негош негодующе, не заметив моего просительного взгляда. Уши мои запылали. Полный провал. Что бы я ни сделала дальше, моя репутация уже не будет прежней. – Этот камень был с дефектом, много за него не дали бы, – попыталась я преуменьшить свою вину. – Я решила оставить дефектный светокамень себе. Мне нет оправдания, милорд. Простите. Эйлерт ухмыльнулся: – У всех есть свои маленькие слабости. Давай заряжу, кстати. Я молча передала камешек в руки эрла, и через несколько секунд он разгорелся, будто небольшое солнце. Негош удивленно крякнул, но я не поняла, к чему это было. Наш маг тоже ведь занимался зарядкой светокамня одно время, и у него выходило ненамного хуже. – Благодарю вас, милорд. Я приму любое наказание, какое вы пожелаете. – Идем дальше. Мы обошли все помещения, где проживали слуги. Я все ждала свое наказание, но милорд предпочел забыть про инцидент со светокамнем. Даже заглянули в большую баню, наличию которой барин немного удивился. По его словам, на западе бани распространены не повсеместно. – Милорд, вы разве не помните, что много лет назад в Латернии лютовал страшный мор? Он унес множество жизней. – Ах да, совсем запамятовал. Тогда один из магов вроде бы заявил, что грязь является причиной многих болезней, и король издал указ, о том, что всем жителям, включая рабов, надо мыться не реже двух раз в неделю. – Да. Сир Авель подходил к данному правилу строго, поэтому банный день у нас действительно дважды в неделю. – Похвально. Итак, ничего похожего на порчу в бараках я не нашел. Однако моя интуиция твердит, что не все чисто. Чтобы подтвердить опасения, мне нужен колодец. Мы все больше разрастающейся толпой проследовали к центральному колодцу рабского поселка, который находился аккурат в середине построек. – Глубоко здесь, – глянул в проем Эйлерт. – Усадьба расположена на возвышенности, уровень болот находится ниже. В засуху наши колодцы совсем могут пересохнуть, вот тогда нам приходится туго, – пояснила я. Эрл сбросил ведро вниз и набрал воды. Вытащив ведро, его магичество внимательно присмотрелся к жидкости и поводил над ней руками. После чего выдал: – В воде есть порча. Хотя ее очень мало, не каждый заметит. Поэтому к Негошу претензий нет. Церковь Локтара разве не проводит периодические проверки? – Проводит, милорд. Последняя, если мне не изменяет память, была около пяти месяцев назад. Но они сказали, что плохая вода у нас из-за Шемтенских топей, – объяснила я. – С которыми они ничего сделать не могут? Ясно. Кстати, вы в курсе, что если употреблять такую воду годами, то это может серьезно отразиться на организме. Особенно немолодом. Слабость, болезни, бесплодие, скудоумие – все это вызывает порча. – Милорд, вы полагаете, что эрл Авель из-за этого… слег? – Все может быть. Обследовать труп деда я не собираюсь, но разобраться в ситуации надо. Подобная слабая концентрация вряд ли серьезно коснется людей или скота. Однако может попасться кто-то восприимчивый, вроде той порченой крысы. Буду проверять. Принесите мне курицу и топор. Искомое быстро приволокли. Эйлерт приспособил животное на пенек и слитным ударом отрубил курице голову. Некоторое время эрл следил за растекающейся кровью, которая образовала маленький ручеек. – Что-то здесь еще осталось. Нечто приманивающее и источающее порчу. Эйлерт резко двинулся по направлению ручейка и зашел в простой дом, служивший общей кухней, где готовили и раздавали рабам пищу. Кормили здесь два раза в день, и ужин – или, если точнее, вечерняя кормежка рабов – уже миновал. – Мой господин! – Главный кашевар склонился в низком подобострастном поклоне. – Мое имя Дюстэн. Ваш смиренный слуга руководит готовкой еды для рабов. Эйлерт не двигался несколько секунд, пытаясь что-то рассмотреть в слуге, на лице которого застыло почтительное выражение. Дюстэн, светлый эльф средних лет, обладал типичной для своей расы внешностью. Хотя по людским меркам его можно было считать стариком, по эльфийским он был зрелым мужчиной. Зеленоглазый блондин с короткой практичной прической, длинными растопыренными острыми ушами, стройный, среднего роста. – Милорд, – тихо зашептала я, склонившись к самому уху эрла. – Сейчас я вспомнила, что на него мне поступали жалобы от рабов. Простите, не знаю, почему я забыла вам сообщить… – Ну, тут твоей вины нет. Эта тварь умело маскировалась и пудрила мозги окружающим. Даже я проглядел его на сборе слуг. Дюстэн дернулся в сторону, по-видимому, услыхав слова эрла, однако Эйлерт был быстрее. Маг вытянул руку и прошил грудь эльфа мгновенно сформировавшейся ледышкой. Негош ругнулся, а Лирой с Гастеном выдвинулись вперед, быстро обнажив оружие. Дюстэн же не умер на месте, как должно было быть в случае таких ранений, а начал грязно поносить Эйлерта и… преображаться. Черты лица заострились, кожа стала мертвенно-бледной, глаза почернели, а волосы стали пепельными. Лицо приняло выражение лютой злобы: – Ты не понимаешь, что творишь, маг. Присоединяйся к нам! И ты обрете…