Прохожие останавливались, провожая его изумленным взглядом, уступали дорогу. Он отключил сигнализацию, сунул ключ кудряшке, распахнул дверцу и упал на пассажирское сиденье: — Поехали! Скорее, скорее! Колдунята тоже на машине приезжали, в ней водитель мог остаться. Может заметить. — Ну, ты гад! Ну, ты сволочь! Подонок, подонок! — Утирая сопли, плача и ругаясь, Роксалана завела машину, воткнула самую дальнюю передачу на АКПП и до упора вдавила газ, не включив поворотника и не пропустив никого из ехавших по улице. — Меня из-за тебя, сволочь, чуть не изнасиловали! Ты, ты просто дерьма кусок! Подонок, подонок! Почему… Почему ты сел в этот чертов «Мерседес»?! Почему ты вообще пошел с этим лупоглазым членистоногим? — Откуда же я знал? — все еще не мог отдышаться Олег. — Ты же колдун! — Я… Я магию могу отличать. Заклинания, нежить, ворожбу. Но я не умею отличать плохих людей от хороших. Этого вообще никто не умеет! По виду, естественно. — Ты знаешь, что они со мной сделали? Они меня всю излапали! Истискали! Заслюнявили! У меня теперь синяки будут, козел! — Боюсь, у меня тоже. — Тебе-то что, мужика шрамы украшают. А девушек уродуют. Олег увидел на полочке под стеклом знакомый телефон. Взял, раскрыл записную книжку: — Кажется, мой… Он открыл окно, высунул руку и уронил аппарат на дорогу. Роксалана подрезала какого-то ухаря на «Фольксвагене», притормозила перед указателем, повернула направо и вдавила газ. Покосилась на спутника: — Скажи, тебя, что, все на свете хотят убить? — Нет, не все, — покачал головой Олег. — Аркаим хочет взять меня живым. У следующего указателя кудряшка повернула налево. Середин успел заметить надпись «Geneva» и облегченно откинул голову. Машину покачивало, в голове кружилось, в салоне было тепло и спокойно, мерно гудел мотор, тихонько шипели по асфальту широкие шины… Очнулся он от хлынувшей в лицо прохлады. — Давай, вылезай, — посторонилась девушка. — Смотреть на тебя противно. Весь в крови, в пиве, воняет, как от бомжа… Машина стояла на низком галечном спуске. Впереди, метрах в ста, отражало ночные звезды широкое и гладкое, как зеркало, озеро. Справа и слева, насколько хватало глаз, вперемежку с машинами стояли десятки и десятки разноцветных палаток, подсвеченных изнутри, словно китайские фонарики. — Тебя послушать, так я только с дипломатического приема… — Топай-топай, отмывайся. Одежду можешь сразу выбрасывать. Такое не отстирывается. — Где мы? — Это дорога на Невшатель. А как озеро называется, не знаю. Иди, не отговаривайся. Дитя малое, ей-богу. — Я и не отговариваюсь, — не понял ее сентенцию Середин и, стаскивая на ходу рубашку, направился к воде. Озеро оказалось теплым — он себе дома ванну прохладнее набирал — и абсолютно непрозрачным. Волны гасли, словно в желатине — поверхность оставалась гладкой, как он ни крутился. И Олег не плыл, а буквально парил в открытом космосе: звезды сверху, звезды вокруг, звезды везде. А за спиной, подобно гигантскому космическому кораблю, тянулся черный пляж со множеством странных светильников. Он несколько раз нырнул, обмывая лицо, потом выбрался на сушу, кое-как отерся ладонями. В багажнике достал из сумки чистую футболку, тренировочные штаны и куртку. Потом забрался в салон. Роксалана уже откинула сидушку, организовав себе узкий длинный диван, и вытянулась во весь рост, подсунув руки под голову. Середин сдвинул свое сиденье вперед, так же откинул спинку и расположился рядом. — Олег, — тихо окликнула его девушка. — Олег, мне придется сказать тебе одну вещь. — Говори, Роксалана, — так же шепотом отозвался ведун. — Ты только не обижайся, хорошо? — Попытаюсь. — Олег, ты понимаешь… Ну… В общем, Олег… В общем, мы должны расстаться. Только пойми меня правильно. Ты мне нравишься. Правда, нравишься! Но мы очень разные люди. Мне эти… В общем, я не готова к такой жизни. — Ты же любишь приключения? — Середин с трудом подавил смех. — Только давай без скандалов, хорошо? — несколько суше предложила Роксалана. — Это не приключения, это… Едрическая сила, всего за один день меня дважды чуть не убили, один раз чуть не изнасиловали, я поменяла три машины, потеряла новую коллекционную тушь, все ногти и сто миллионов нервных клеток! А до этого неделю голая на крюке висела и меня ножом на куски резали! Ты называешь это приключением?! Тебя бы на мое место! Приключение — это… Это… Приключение — это свежий воздух, простор, снег, красота! А все это… Это какой-то малобюджетный китайский детектив! С плохими европейскими актерами. — Ну, извини, — улыбнулся ей ведун. — Я старался, как мог. — Я понимаю… — Девушка протянула руку, осторожно провела пальчиками по его щеке. — Давай останемся друзьями? У Олега появилось нехорошее ощущение, что где-то когда-то она тщательно репетировала эту сцену и теперь решила воспользоваться «домашней заготовкой». — Что же ты просто не уехала, пока я купался? — Что, я ненормальная, что ли, человека в незнакомом месте бросать? — искренне удивилась она. — Довезу тебя до Женевы, до нее всего часа два или три осталось. Высажу в аэропорту. И там мы разойдемся в разные стороны. Тихо, без скандалов, без публичных сцен. Договорились? — Я буду помнить о тебе, Роксалана, — притворно всхлипнул Середин. — Я тоже, Олег. — Она опять погладила его по щеке. — Ты мне, честно, нравишься. Но так надо. — И как же я без тебя? — Ведун громко сглотнул, рывком перевернулся на другой бок и чуть не затрясся от смеха. Интересно, что это она и с какой стати вообразила? Что он бросится под поезд из-за дуры, успевшей надавать ему по морде, облаять, как собака и все время висевшей на шее, словно хомут? Баба с возу — кобыле легче. Пока они здесь — без переводчика ему не обойтись. Но как только его нога ступит на порог самолета… «Надеюсь, она забыла про условие научить ее настоящему колдовству?» Он зевнул, переложил удобнее голову и закрыл глаза. — Вставай, сова, лето проспишь! — На лицо брызнули холодные капли. — Ну, вылезай, тетеря! Роксалана, уже в купальнике, дернула его за руку, потом разбежалась и с разбега ушла в пенистые волны. Олег выбрался из машины, скинул треники и рухнул в озеро четверть минуты спустя. Однако уже метров через сто он нагнал девушку, поднырнул, схватил за бока и дернул вниз. Это было ошибкой. Кудряшка оказалась настоящей торпедой — едва вынырнув, уже через секунду ведун ощутил, как его дернули за ногу, потом за другую. Он пытался отбиться, уйти от агрессивной спутницы под водой, улепетывал саженками — ничего не помогало. Неведомо где хватая воздух, Роксалана нападала раз за разом, притапливая молодого человека по три раза каждую минуту. Пришлось отступать — Середин кое-как выбрался на мелководье и на глазах у изрядной толпы туземцев выбрался из озера. Следом, торжествующе смеясь, вышла и девушка. — Слушай, а чего они не купаются? — кивнул на зрителей Олег. — Может, тут вода ядовитая? — Не обращай внимания, — отмахнулась Роксалана. — Европейцы, дикие люди. Им страховые компании только в бассейне в воду заходить разрешают. Ладно, поехали. Я тут перед поворотом ресторанчик видела. Перекусим и в Женеву. Второй раз они увидели это озеро только через час. Оно мелькнуло между горами справа от автострады и оказалось плотно усыпано треугольниками белых парусов. — Невшатель. — Что? — Указатель был. Смотровая площадка озера Невшатель. А-а, черт! — За съездом к площадке шла неширокая полоска, засыпанная рыхлым гравием. На нее неожиданно и выскочили двое полицейских, отчаянно сигнализируя жезлами. — Кажется, мы влипли… Роксалана включила поворотник и съехала к краю дороги метрах в пятидесяти за ними. — Может, удрать? — Сообщат по рации, устроят погоню. Неужели ты с ними не справишься? — Взволнованные больно, — глянул на бегущих полицейских Середин. — Таких успокаивать и заморачивать трудно. Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Но попробую. Стражи порядка что-то закричали. — Спрашивают, не видели ли мы ребенка на дороге? — Нет, конечно. — Ты это им объясни… Ладно, я пошла. Спросят документы — скажу, что у тебя. О, просят открыть багажник. Может, и правда малыша кто-то потерял? Роксалана забрала ключи, пошла назад. Крышка багажника подпрыгнула вверх. Еще через секунду девушка крикнула: — Они просят выйти из машины и открыть дверцы. Руки положить на капот. Середин покачал головой, вышел, открыл сперва заднюю, потом переднюю дверцы: — Смотрите… — Bitte! — удерживая руку на пистолете указал вперед полицейский. Он не желал осматривать салон, пока за ним наблюдает посторонний. — А если он наркотики или оружие подбросит? — громко спросил Олег. — Ты свою рожу в зеркале видел? — захлопнула багажник кудряшка. — Я бы к тебе тоже спиной не повернулась. — Bitte! — снова сурово потребовал полицейский. — Ты еще скажи, что я младенцев на костре жа… — Ведун повернулся, чтобы отойти к капоту и в тот же миг скрючился от страшной боли, которая свела судорогой все мышцы, что только были в теле. Он мешком рухнул на землю. Судорога исчезла, но тело оставалось непослушным, словно мокрая тряпка. Он владел собой ничуть не лучше забытой в пыльном чулане старой марионетки. На запястьях звонко защелкнулись наручники. — Я сама! Сама! — в отчаянии завизжала Роксалана. — Не надо электрошокера! Я сама!