Но ничего этого Николаи не собирался говорить ни Вильгельму и никому другому. В конце концов ни ему ни Климову это просто не нужно. Странный русский полковник вышел на доверительный контакт с начальником разведки Рейха, а о подробностях этого контакта всем прочим знать незачем. Поэтому разведчик ответил осторожно: — В результате восстания в Ирландии сорвана мобилизация. Ирландцы-католики если и идут воевать, то только в Республиканскую Армию. Даже протестанты Ольстера заявили, что не пойдут воевать на континент, а если их попытаются заставить — присоединятся к восстанию. Вместо получения подкреплений, англичанам пришлось задействовать немалые силы для борьбы с восстанием, без особого успеха, замечу. Кроме того, Ирландия, точнее освобождённая республиканцами территория, превратилась в наш аэродром, с которого можно легко достать главные промышленные центры Британии, и основные порты, куда подвозят подкрепления и грузы из–за океана, а также в заправочную станцию для наших U–ботов. В Ирландии много угля и ещё больше торфа. Наши цепеллины помимо оружия, перевезли на остров разработанное нашими инженерами оборудование для кустарной перегонки угля в нефтепродукты, работающее на торфе. Ничего сложного там нет, так что ирландцы быстро наловчились делать такие же, и гнать из местных углей лёгкие и тяжёлые фракции. Часть они используют для собственных нужд, в том числе для создания зажигательных снарядов, которые удачно применяют по бронетехнике противника, а другую часть заправляют в баки наших U-ботов, в укромных бухтах по ночам. Что сильно облегчило работу наших подводников против вражеских торговых и военных кораблей в морях омывающих британские острова, а также Атлантическое побережье Франции. Кроме того, пример Ирландии вдохновил многих в Шотландии и Уэльсе на борьбу против мобилизации и участия их стран в войне. А глядя на эти части Соединённого Королевства, и в Англии стала подниматься волна пацифизма и неповиновения, так что кабинету Ллойд-Джорджа пришлось прекратить мобилизацию и в Британии, хоть и не объявляя об этом официально. Хотя, большую часть мобилизационного ресурса своего острова, они ещё раньше успели перебросить на континент. Это всё что мы можем получить от ирландского восстания. Ирландцы конечно дерутся храбро, но между ними и нами море, контролируемое вражеским флотом, как и между ними и Англией. — Что–то я не замечаю в ваших словах энтузиазма, генерал, — кайзер внимательно взглянул на Николаи. — Вы не верите, что восстание в Ирландии заставит Англию выйти из войны? — Восстание сильно осложнило жизнь англичанам, и доставило им массу проблем, Ваше Величество, — Вальтер твёрдо смотрел в глаза монарху, — но этого недостаточно чтобы выбить Англию из Антанты. Те, кто правит в Лондоне, не готовы расстаться с присвоенным в прошлом веке статусом первой из великих держав. И они понимают, что проиграв войну потеряют этот статус. Уже четыре десятилетия как Англия перестала быть «фабрикой мира», уступив первенство сначала нам, а затем Америке. Потому Лондон и стремится с конца прошлого века любым способом ограничить и ослабить Германию, а лучше совсем уничтожить как единое государство, вернув времена до Седана и Садовы, а еще лучше до Золльферейна.* *Золльферейн — Таможенный Союз германских государств, созданный в 1835 году, положил начало единому рынку Германии, и стал основой создания II Рейха. — К тому же, за время войны, Англия влезла в огромные долги своим заокеанским "кузенам", а эти Шейлоки намерены вернуть каждый свой доллар с процентами, и требуют свободного доступа своего капитала в британские колонии. Стоит Лондону на это пойти, и колонии Англии станут колониями Америки, хотя, скорее всего, американцы объявят их все, или большую часть «независимыми», как поступили англичане с колониями Испании в Южной и Центральной Америке век назад, скупив на корню все эти «республики» и их правителей. А теперь ещё островитяне вынуждены дать статус доминиона своей «жемчужине», на полуторавековом грабеже которой и расцвела их империя "над которой не заходит солнце". Да, какое–то время они сохранят ключевые позиции в экономике нового доминиона и контроль над внешней политикой, как сохраняют в пяти уже имеющихся. Но рано или поздно те, кто будет править Индией, получив независимость во внутренних делах, зададутся вопросом: «Почему страна с населением раз в десять больше, и потенциально намного богаче, должна оглядываться на Лондон?» И это станет концом британского величия. Очень быстро их остров станет тем, чем был до XVII века — европейским захолустьем. Единственный шанс Англии избежать такой судьбы, рассчитаться по долгам и продлить своё могущество, это победить и ограбить Германию, попутно убрав успешного конкурента с европейского и мирового рынка. Ещё у них есть планы на раздел и захват Китая, которые они реализуют с тридцатых годов прошлого столетия, но тут всё неясно. В последние десятилетия у Лондона там появились сильные конкуренты, в лице Америки и Японии. К сожалению, наша политика в Китае была недостаточно энергичной... — Можете не щадить моё самолюбие, генерал, — махнул здоровой рукой Вильгельм. — Она была бескрылой и непоследовательной, чего уж там! Тут все виноваты. И Каприви, и Бетман, и я. Но больше всего Бисмарк, запутавшийся в мелких европейских интригах, пока другие делили мир. Эх, сколько всего интересного в Азии, Африке, Океании было упущено! Вспомнишь, так плакать хочется... Значит, вы считаете что Англия не смирится? — Пока не лишится господства на море, и колоний с их богатствами и рынками — нет, Ваше Величество! — твёрдо ответил Николаи. — Во всяком случае пока в Лондоне не убедятся, что война обходится им слишком дорого, а успеха принести не может. Кроме того, есть ещё Америка, которая хочет вытеснить нас с мировых рынков как самого сильного конкурента. Ресурсами она мало уступает Англии, промышленность имеет мощнее, к тому же, за время войны прибрала к рукам большую часть золота стран Антанты. При этом, не устала от войны и не истощила свои силы. Янки, в силу присущих им самоуверенности и невежества, уверены в быстрой победе, и с энтузиазмом идут в армию. Я, конечно, принял меры... — Какие меры? — заинтересовался мрачный кайзер. — С позволения Вашего Величества, я организовал переброску через Скандинавию и Голландию в пока ещё нейтральные Колумбию и Венесуэлу, а также в некоторые страны Центральной Америки, опытных офицеров, и оружия «продаваемого» подставными скандинавскими и голландскими компаниями таким же компаниям в Южной и Центральной Америке. Эти офицеры должны тайно ввезти оружие с помощью контрабандистов или на наших U–ботах в Мексику и в Никарагуа с Панамой, а также на Кубу, в Гаити и Сан–Доминго, развернув в островных и центральноамериканских республиках партизанскую войну против американской оккупации, а в Мексике активизировать революционное движение, направив его против американцев, ну и англичан тоже. Вальтер перевёл дух. Эти планы он тоже получил от полковника Климова, но детально разрабатывал их уже сам, и считал своими. — Вместо отправки изрядной части войск в Европу, Вашингтон должен будет бросить их на подавление восстаний на юге. Кроме того, я планирую заслать своих агентов через Голландию, в их Ост-Индию, также ввезя туда по фиктивным контрактам между подставными голландскими фирмами, побольше оружия, которое затем можно будет контрабандой перебросить на Филиппины и в Китай для местных националистов, если удастся поднять филиппинцев против американской власти, а китайцев против захватов и вмешательства тех же американцев, японцев, и англичан. Хотя, должен признать, это всё очень сложно, в отличие от Нового Света, и не факт, что получится. В сами Североамериканские Штаты я собираюсь заслать агентов под видом нейтралов, особенно из Южной Америки, которые организуют там пропаганду против участия в войне, знакомя американцев со всеми её ужасами, объединив для этого изоляционистов, пацифистов, социалистов, анархистов, да всех, кто там будет против войны. Очень удачно что американские власти ввели воинскую повинность во всех штатах и территориях. Американцы очень не любят, когда их гонят воевать принудительно. В прошлый раз, во время войны против Южных Штатов, это привело к восстанию в Нью-Йорке и заговору с целью отделения ряда штатов. Американец военную службу воспринимает как работу. Такую же как на заводе, в конторе, на ферме или ещё где. Он нанялся по собственному желанию, ему платят, он должен за эту плату делать что скажут. Работа в армии может быть опасной, но где-нибудь в шахте тоже опасно. Да и не так уж она и опасна — воевать приходится в основном против индейских племён с каменными топорами и стрелами, или с слабыми странами Испанской Америки погрязшими в междоусобной грызне. Но когда в армии служить заставляют против желания, для американцев это означает приравнивание к неграм на плантациях во времена рабства. На этом можно сыграть... — Мне нравятся ваши идеи, генерал! — повеселел Вильгельм. — Считайте, что получили моё одобрение. Держите меня в курсе. — Непременно, Ваше Величество! — кивнул Николаи. — Проблема Америки и других резервов Антанты, приводит нас к проблеме наших резервов. Их нам категорически не хватает. Ваше Величество, позвольте высказаться откровенно... — Позволяю, барон, — кивнул кайзер, после чего допил остававшийся его рюмке коньяк, зажевав бутербродиком. — Для откровенного разговора я вас и позвал. — Ваше Величество, мы не можем продолжать войну на два фронта! — решительно заявил начальник разведки. — Эта война нас обессиливает и лишает шансов на победу. Разделив наши силы, мы нигде не можем быть достаточно сильны чтобы победить. — И что вы предлагаете? — Вильгельм смотрел с явным интересом. — На Западе нам остаётся только побеждать, — твёрдо ответил Николаи. — Устраивающий нас мир без этого невозможен. Значит надо избавиться от Восточного фронта. Мир с Россией позволит нам высвободить силы которых нам не хватает на других фронтах. С этими резервами мы сможем вообще ликвидировать фронт на Балканах, оккупировав юг Албании и континентальную Грецию, и сбросив войска Антанты в море. Также мы сможем выбить из войны Италию, разгромив Итальянский фронт и заняв «сапог». Или, хотя бы, оккупировав Северную Италию, где сосредоточена большая часть их промышленности, заняв удобные для обороны рубежи в Альпах и Апеннинах. А там можно будет окончательно решить в нашу пользу кампанию во Франции, сбросив Антанту в океан. Далее можно через Турцию перенести военные действия в Азию и Африку, отвоёвывая колонии. — Не думайте, что я этого не понимаю, — нахмурился кайзер. — Я предлагал мир кузену Ники, но он отказался, поставив верность Антанте даже выше безопасности своей любимой семьи. Болтливое ничтожество, правящее сейчас в Петербурге, тем более не способно пойти на сепаратный мир. — Есть те, кто способны. Часть из них уже в России, это социал-демократы — bolschewiki, во главе с Лениным-Ульяновым и Бронштейном-Троцким. В ближайшее время они свергнут упомянутое болтливое ничтожество, и создадут своё правительство. Правда, с ними всё сложно, — теперь нахмурился уже генерал-майор. — У них слишком радикальная программа, с примесью откровенно утопических идей, наверняка вызовет в России гражданскую войну, собственно, они к этому открыто призывают, причём их противники будут искать помощи у Антанты, и не признают подписанного новой властью мира с нами. Кроме того, эти bolschewiki свято верят в мировую революцию в ближайшее время, в том числе и у нас, и будут всячески затягивать переговоры, ожидая победы революции в Берлине и Вене... — Они идиоты? — удивлённо спросил Вильгельм. — Фанатики, — пожал плечами Николаи. — Я бы им не доверял. Для них все правила поведения в современном обществе, в том числе соблюдение подписанных обязательств, не более чем «буржуазные пережитки», которые можно отбросить, когда станет выгодно. Но на них свет клином не сошёлся. Другая часть направляется в Россию из Франции. Вы упомянули их в начале этого разговора. — Русский экспедиционный корпус бросивший фронт? — кивнул кайзер, — И его командир, оберст... оберст... как же его? — Климов, Ваше Величество, — пришёл на помощь монарху Николаи. — Да, именно Климов! Вы докладывали о полученных от него листовках ФРФ, которые с помощью наших авиаторов стали спичкой, зажёгшей пламя революции во Франции, а потом о его предложении открыть фронт. Кстати, так как Климов явно связан с ФРФ, вы не считаете, генерал, что этот Фронт появился при участии русских? — кайзер вопросительно взглянул на генерал-майора. — У меня была такая мысль, Ваше Величество, — покачал головой Вальтер. — Помимо листовок, у Климова роман с дочерью русского посла во Франции Извольского, Еленой, которая уже несколько лет общалась с французскими литераторами теперь занятыми в ФРФ пропагандой. Хотя, богемные знакомства ещё ничего не значат — в салонах кто только с кем не знакомится. Кроме того, Климов тесно сотрудничал с русским военным агентом во Франции, графом Игнатьевым, но с вполне определённой целью — дополнительно вооружить сначала свою роту, а затем и бригаду самозарядными винтовками Мандрагона, гранатомётами переделанными из охотничьих ружей предназначенных для охоты на слона, доспехами, бронированными транспортёрами для пехоты и много чем ещё. С одной стороны, всё это может вызвать подозрения. Но честно говоря, я в этом сильно сомневаюсь. Такие смелые ходы не в духе русских, ничего подобного не было уже больше ста лет, со времён создания русским адмиралом Ушаковым греческой республики на Ионических островах, отбитых у французов во время похода Суворова в Италию. Скорее всего, Климов не имеет отношения к созданию ФРФ, как и Игнатьев. Полковник просто познакомился с примкнувшими к партии литераторами через свою любовницу, и оказал им услугу, передав нам их листовки. Тем более что сам Климов очень не любит англичан и американцев, да и к французам относится не сильно лучше, как я понял из разговора с ним. — А как он относится к нам? — Вильгельм проявил откровенное любопытство. — Пока воюем — как к врагам, — Николаи был откровенен. — Но уважает больше, чем «союзников», которых обвиняет в всевозможных подлостях в отношении России. Распространяет среди офицеров своего корпуса брошюрки соответствующего содержания. Интересное чтиво… И он готов сотрудничать, там где ему надо. Собственно, мы это видели. — То есть, вы его не завербовали? — поинтересовался кайзер. — Увы! — Николаи развёл руками. — Хотел бы я иметь такого агента, но чего не случилось, того не случилось. Просто его интересы на данный момент совпали с нашими. Климов хотел прекратить воевать за Антанту, и увести своих солдат в Россию. Без прорыва фронта и прорыва антантовских войск, он не смог бы этого сделать. Но в случае прекращения войны, Климов готов к нормальным отношениям с нами. Его цель — как можно быстрее вывести Россию из войны, но не ценой её интересов. — Революционер? Социалист? — скривился Вильгельм. — Скорее радикальный модернизатор, если судить по программе его карманной партии, созданной в экспедиционном корпусе и названной Социал-демократической партией России. Социализм там присутствует, но сравнительно умеренный. Ничего похожего на шальные фантазии и завиральные идеи господ Ленина и Троцкого. Цель — всестороннее развитие России при сохранении порядка. К интернационалу и мировой революции отношение скептическое, приоритет внутренним проблемам. Я, конечно, не гражданин России, но подозреваю что у многих из них эта программа будет популярна. Николаи усмехнулся. — Капитан, командовавший ротой, в одночасье стал полковником и командиром дивизии, — кайзер не скрывал иронии. — Только в России бывали такие карьеры, да и то лишь при Екатерине Великой. — В Европе тоже бывали, ваше величество, — не согласился генерал-майор. — Вспомним капитана Бонапарта в Тулоне. Он из капитанов даже не полковником, а генералом стал. А потом и императором. Климов идет по уже проторенной дороге и если мы ему немного поможем, то он тоже имеет все шансы на верховную власть. — Вы ещё скажите, что этот Климов военными талантами равен Бонапарту, — развеселился Вильгельм. — Вообще–то, Климов тоже довольно талантлив, — Николаи тоже заулыбался. — Вспомните доспехи, гранатомёты, панцер-транспортёры... Взятие Свиной Головы не сравнить с Тулоном, конечно, но талант он проявил. Даже у нас переняли его задумки. — Н-да… И как он собирается попасть в Россию со своим корпусом и программой? — скептически спросил кайзер. — Какие о нём последние известия? — По последним данным, Климов вёл бои на железной дороге из Лиона в Женеву с четырьмя американскими дивизиями, пытавшимися покарать его корпус за неподчинение и оставление фронта. Они для этого даже сами ослабили северный фронт, так велика их жажда мести! Американцы понесли большие потери. В самом начале их противостояния уничтожена попившая нам много крови эскадрилья «Лафайет». Уничтожен штаб группировки во главе с главнокомандующим Американских Экспедиционных Сил генералом Першингом! Далее в боях американцы потеряли минимум две, а то и три дивизии убитыми, ранеными и взятыми в плен. С учетом этих потерь и теми, что они понесли от нас, американский экспедиционный корпус потерял две трети своего состава! Я уже молчу про артиллерию и танки. — Вальтер улыбнулся. — После чего корпус Климова отступил в Женеву, перейдя швейцарскую границу. — Да он просто монстр какой-то… — потрясенно произнес кайзер Вильгельм, став очень серьёзным. — Он намерен интернироваться в Швейцарии? — Не думаю, Ваше Величество, — Николаи покачал головой. — Не такой он человек. Да и после грабежа Лионских банков его вряд ли станут укрывать швейцарцы. Он явно навострился на Родину. — Но как?! — Вильгельм очень удивился. — Путей из Швейцарии только три, — пожал плечами генерал–майор. — Или в Германию, где мы должны взять их в плен. Целый корпус в запломбированных вагонах не перевезти, скандинавы тоже не пропустят, да и обвинение в измене прилипнет намертво — это не штатские щелкопёры-эмигранты. Или в Австрию — результат тот же. Или через северную Италию, а затем, прорвав австрийский фронт, через Балканы к русскому фронту. — Ну, это сказки какие-то! — не поверил кайзер. — Как эти русские пройдут через Швейцарию и Италию? — Одни русские уже прошли, ваше величество, — невозмутимо ответил Николаи. — Суворов и его армия. А корпус Климова посильнее будет. — Только Климов совсем не Суворов! — возразил Вильгельм. — Но в военном деле тоже соображает, — заметил Вальтер. — На фронте он это доказал… как и сейчас, фактически разбив американцев. — Как и из нас попив немало крови! — кайзер сурово взглянул на своего начальника разведки. — Война, — пожал плечами Николаи. — Полковник выполнял свой долг, как и мы. — Ладно… — смягчился Вильгельм. — Вы прямо предлагаете сделать ставку на приход к власти этого Климова и его партии… Что нам это даст? — Во-первых, быстрое подписание мира, которое позволит забрать с Востока наши и австрийские дивизии, разгромив противника на других фронтах, –быстро ответил разведчик. — Во-вторых, для нас он будет выгоднее, хотя бы просто потому, что вменяем и в отличие от Ленина с Троцким не станет разжигать революцию у нас, дестабилизируя обстановку, а станет именно торговать. — Мир… На каких условиях? — после короткой паузы произнес кайзер и бросил взгляд на карту Европы на стене. — Насколько я понял, граница пройдет примерно по нынешней линии фронта. Николаи тоже взглянул на карту. — Мы получим русскую часть Польши, Литву, Курляндию. Жителей этих территорий, судя по обмолвкам Климова, он не любит, и их потерю не считает вредной или унизительной для России. Русским — занятая ими часть восточной Галиции и Буковины, а также занятая ими часть Азиатской Турции прилегающая к их Кавказу. При необходимости и желании можно что-то обменять. — А как же мой брат Карл и Султан? — поинтересовался Вильгельм, серьёзно задумавшись. — Австрия компенсирует себя за счёт Румынии, Сербии и Италии, — ответил Вальтер. — Турция за счёт английских владений в Аравии и за счёт Персии, это не проблема. Не такие уж ценные земли они отдадут русским. Это всё решаемо. Конечно, никаких контрибуций Климов платить не станет. Но может поставить в Германию продовольствие и сырьё в обмен на промышленные товары, станки и прочее в том же духе. На блокаду Антанты можно будет напревать. У Климова тоже выбор окажется не богатый. В Англии, Америке, да и Франции, его после всего случившегося долго не простят. Торговля с нами для него станет оптимальным вариантом. — Гинденбург, Людендорф и прочие генералы, убеждают что Германия может захватить плодородные русские чернозёмы до Дона, а то и Волги, Кавказ с его минеральными богатствами, Крым... — задумчиво произнёс кайзер, глядя на огонь в камине. — Они будут против мира с такими незначительными, по их мнению, приобретениями. — Пусть сначала завоюют север Франции, юг Балкан, Италию, ваше величество! — отрезал Николаи, — Мечтать о победах и завоеваниях они мастера, но их успехи на полях сражений не сказать, что сильно впечатляли, до недавнего прорыва, да и то благодаря Климову. Мы можем наступать в России хоть до Волги и Урала, но ничего не получим кроме партизанской войны, как Наполеон в 1812 году. Я уж молчу о том сколько солдат нам понадобится для оккупации такой территории. Ни о каких резервах для Запада нельзя будет и мечтать! Пусть сначала порадуют Германию реальными достижениями на западе и юге Европы, а потом посчитают во сколько нам обойдутся их восточные мечты о чернозёмах и рудах. Колонии в Африке и Азии получше русских лесов. Там тепло, а всего ценного не меньше. — Хорошо! — Вильгельм встал, Николаи последовал его примеру. — Генерал, вы должны отправиться в Швейцарию, встретиться с Климовым, и обсудить будущий мир и отношения Германии и России, если он придёт к власти. И постарайтесь быстрее спровадить русских из Швейцарии. Мне не нужны побоища в этой стране, слишком много мы оттуда всего получаем. — Так точно, Ваше Величество! — Николаи, вытянувшись щёлкнул каблуками. — Я отправлюсь немедленно! Глава 17 42 Оказавшись в Швейцарии, Климов не позволил себе расслабиться ибо у Женевы их ждали. Понятно, что швейцарцы не могли не отреагировать на происходящее возле их границ. Не зная, что ждать от русских о которых сложилась крайне неблагоприятная репутация, усилившаяся грабежом Лиона, а главное выносом золота из банков этого города, швейцарцы опасались повторения подобного у себя и подтянули к городу максимум войск, что могли перебросить за это время. С армией у Швейцарии правда обстояло не очень. Нейтральная страна, и в начале войны они для защиты своего нейтралитета мобилизовали почти полмиллиона человек из них двести пятьдесят тысяч строевых, что оказалось крайне накладно для этого небольшого государства. Но так как никто на их территорию не покушался, а так же из-за экономических и социальных проблем вызванных мобилизацией, правительство постепенно сократило свою армию и сейчас ее численность составляла порядка двадцати пяти тысяч человек. К Женеве для возможного отпора русским они смогли подтянуть лишь пятнадцать тысяч. Что в два с лишним раза меньше, чем вторглось русских солдат в их страну.