— Ну как же Михаил Антонович, очень известная в литературных кругах личность, — произнес Николай Гумилев. — Да? И чем же он известен? — Хм-м… Поэт, писатель, драматург… Сильно повлиял на русских акметистов… — Ну да, язык у него подвешен что надо, прямо как у Ленина с Троцким вместе взятыми. Хотя на самом деле Климов подумал о кубинском лидере Фиделе Кастро. Вот один в один, как начнет трепаться с трибуны и так минимум на час. И ведь что интересно — в стихах! Более того, он даже конституцию для своей конфедерации и ту в стихах написал! «Прямо массовое нейролингвистическое программирование какое-то!» — поражался он, рассматривая фотографии в газетах, эти огромные толпы народа, коих этот эротоман доводил до исступления и это северян, считающихся выдержанными людьми. Михаил подумал, что живи этот Габриэле чуть попозже и он мог бы создать какую-нибудь мощную тоталитарную секту, объявив себя каким-нибудь миссией, по сравнению с которой даже всякие Свидетели Йоды и прочие каинтологи курили бы нервно в сторонке. — А еще он бабник каких поискать, — криво усмехнулась Елена. — Донжуан нового времени… Перед войной скрывался во Франции от своих кредиторов… и там долгов успел наделать. — Ясно… Вот с этим неоднозначным типом, к которому присоединился Муссолини, став его правой рукой, пришлось иметь дело полковнику Климову. Взяв власть в свои руки на севере Д’Аннунцио, решил наконец разобраться с русскими. Все-таки иметь в своем тылу чужую мощную военную силу было напряжно. Но в первую очередь он конечно захотел получить тот секретный договор. Климов его естественно отдал. — Мы просим дозволения проехать на восток и покинуть территорию Италии. — Но там австрийцы… — Пробьемся, — сказал Климов, не став рассказывать о миссии генерал-майора Николаи, что вообще-то должен этот вопрос разрулить с австрийским командованием. Но имелась вероятность того, что у него что-то не получится, потому Михаил решил немного подстраховаться. Да и в будущем все понадобится. — Но перед этим, я прошу вашего содействия в подготовке прорыва. — В чем именно эта подготовка будет заключаться? — В основном в ремонте и модернизации техники, а также в постройке самолетов. У меня хватает двигателей и их частью я могу расплатиться за работу, а также золотом. К тому же люди обносились и им не мешает пошить новую форму, за что так же будет заплачено, как деньгами, так и бартером. — Это интересно… — кивнул команданте. В общем договориться удалось быстро. РОД спустился с гор и обосновался под Миланом –крупнейшем промышленном центре Италии, а теперь Падуанской конфедерации. Так что пока солдаты оттягивались в городе, оккупировав публичные дома, тратя «французские фантики», на предприятиях Милана в две смены шла работа. Первым делом стали переделывать захваченные у франков пушечные стволы в миномёты, от легких бомбометов стреляющих надствольными минами из снарядов до тяжелых классического типа. Резали стволы, вставляли заглушки с шипом, отливали плиты с шарниром, изготавливали двуноги-лафеты с винтом, хомуты с клапанами-газорегуляторами, и все прочее необходимое. Так же изготавливали боеприпас к ним. Но нормальные мины — это долго и дорого, потому пришлось обойтись дешевым и простым в изготовлении суррогатом. В ход шло все, от жестяных банок кои набивали взрывчаткой с поражающими элементами, до отливки чугунных бомб, а так же штамповки из дрянного железа. Общим у этих мин было то, что для лучшей аэродинамики им приделывали сверху жестяной конус а снизу — стабилизатор из метровой трубы малого сечения. Делали обычные нажимные мины, мины направленного действия и «лягушки», а так же гранаты, на основе все тех же консервных банок, благо что тут ничего сложного нет в принципе. Снятые с битых американских танков пушки-окурки устанавливали на низкопрофильные лафеты с широкими колёсами — получались пехотные орудия для затыкания пулемётов и ПТО в одном флаконе. Переделывались часть пулемётных «рено» в САУ. Вместо башни открытая рубка с пушкой 75 миллиметров. Снятые башни, а так же уцелевшие годные башни с подбитых американских танков ставились на грузовики взятые во Франции. Для лучшей защиты, получившиеся боевые машины обвешивали противопульной броней. Из одного состава Климов решил сделать эрзац-бронепоезд. На платформы, укрепив дно железом, поставили поворотные круги, а на них укрепить снятые с колёс пушки 6 и 4 дюймов, с щитами как на «Авроре» закрывающими с боков и сверху. К бортам приклепать броню от пуль и осколков, в виде открытой рубки. Пригодится, особенно в России. Ну и авиация, собственно. Мебельные мастерские были завалены заказами на корпуса для аэропланов. Большую часть планировалось везти с собой в разобранном виде. Но из дюжины сразу сформировать эскадрилью. Могли пригодиться при прорыве фронта. Касательно формы, то тут тоже пришлось немного поправить ситуацию. Ввел что-то вроде афганок из крепкой конопляношерстяной ткани, усилив брезентом плечи, локти и колени. Вместо идиотских неудобных фуражек быстро превращающиеся в мятое не пойми что на голове — кепи. Неудобные и сковывающие движения шинели долой, вместо них бушлаты с полами до середины бедра, ну и нормальные шапки-ушанки, а то эти папахи… А вот офицерскому составу фуражки оставил — парадный вариант, точнее ввел новые в плане дизайна прямиком из вахи-40, то есть без тульи, прямо как у комиссара Каина. В боевой обстановке офицерам так же предполагалось носить кепи. Ну и вишенка на торте, сделал заказ на наградной знак-орден «За Европейский поход» выполненные из серебра. С правой стороны располагался лавровый венок, а слева — терновая ветвь. В центре изображен Георгий Победоносец. От него, на цепочке свисали небольшие прямоугольные пластинки сантиметр на три с надписями «Македония», «Франция», а еще ниже пластинки названий городов или географических местностей возле которых происходили битвы и в них участвовали конкретные солдаты. Для офицеров и унтеров дополнительно скупили все швейцарские часы. Все это время Михаил ждал сведений от Вальтера Николаи, ведь тот обещал уладить все с австрийцами, а то прорываться через них с боем все-таки очень не хотелось. И судя по тому, что происходило в Италии, на это имелись все шансы. Дело в том, что сначала команданте Д’Аннунцио заключил перемирие с Германией, а потом и в Риме к власти пришли проаватиканские католики из «Народной партии» не доверявшей Антанте, особенно после скандала с договором. Король остался на троне, но стал марионеткой. Новое правительство Струцио немедленно признало Ватикан де-юре суверенным государством, опередив в этом вопросе Муссолини на десятилетие с лишним, и завело через Папу переговоры с Берлином о перемирии, желая получить от Австрии итальянские земли в приграничных районах, а так же Истрии и Далмации в обмен на Ливию и Сомали, где итальянцы с трудом держались под натиском восставших аборигенов которыми командовали турецкие офицеры и немецкие агенты. Чехословацкий Легион и его югославянский аналог что сформировал Анте Трумбич из пленных или перебежавших к итальянцам хорватов, словенцев и австрийских сербов, что сначала отозвали поближе к Риму для защиты от северян, успели эвакуировать. Итальянский флот под командованием проанглийских адмиралов все еще сохранял верность прежнему режиму сбежавшему на Сицилию, сохранив власть и над другими островами, а так же колониями и объявившему об установлении регентства во главе с королевским кузеном принцем Эмануэле-Филиберто Д’Аоста, «до освобождения короля из рук мятежников и предателей», и о «сохранения союза с Антантой до победы». Что до положения дел во Франции, то немцы выдавили верные Петену войска с англичанами и американцами, со всеми прочими, что еще находилось в их подчинении в Бретань и на этом их наступление выдохлось. В конце декабря, когда все подготовительные мероприятия к рывку в Россию были почти завершены, Николаи наконец появился вновь «сыграть в шахматы». — Путь свободен, австрийцы вас пропустят… — сказал он. — Но у вас могут возникнуть проблемы дальше. — Какие? — Англичане при поддержке итальянского флота верного правительству Орландо вместо того, чтобы вывезти Чехословацкий Легион Масарика и Югославянских «войников» Трумбича из Италии во Францию и бросить его против Германии, переправили их в Котар… Но оно и понятно, активные боевые действия прекратились, так что они там пока не нужны… Это привело к тому, что сразу же восстал австрийский флот укомплектованный большей частью славянами, поддержанный восставшими против австрийской оккупации черногорцами и сбежавшимися из южнославянских земель Австрии партизанскими отрядами «зеленых кадров». Из всего этого Трумбич и Масарик быстро сформировали при помощи англичан «освободительную армию» и поддержанные главными калибрами английского, итальянского и частично французского флотов начали быстро захватывать Далмацию и Герцеговину, стремясь к Хорватии, где вам придется проезжать… Более того, мне стало известно, что Чехословацкий корпус, что сформировали в России, англичане переподчинили себе, и также выдвинули их на запад… Так что сами понимаете Михаил Антонович, что вам все равно придется пробиваться с боем не через австрийцев, так через чехословаков и примкнувших к ним… «Ну хоть не попрутся через всю Россию во Владивосток, творя беспредел», — со вздохом подумал полковник. — А там и из Греции с Македонией что-то могут подкинуть… скорее всего в плане артиллерии и авиации, — добавил Михаил. — Верно. — Ясно. Спасибо за сведения… «Осталось придумать, как объяснить всем, почему австрийцы нас пропустили», — озабоченно подумал Михаил. Это был весьма тонкий момент. Его могли обвинить в сговоре с врагом. И если оставление фронта во Франции еще может прокатить, то вот свободный проход через австрийцев, только подтвердит все самые худшие опасения на его счет. «Впрочем можно отбояриться тем, что австрийцы после того, что творится у них за спиной на востоке, решили пропустить нас, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, — снова подумал он. — Более того, зная отношение к нам антантовцев им даже выгодно нас пропустить, ведь пробиваясь через чехословаков и прочих, мы их сильно ослабим и самим австрийцам меньше работы станет…» Глава 21 49 Пока РОД медленно двигался на восток подходя к Триесту, на южном фронте происходили достаточно масштабные события приведшие к тому, что силы Антанты, при поддержке восставших и партизан, мощным ударом отбросили австрийцев достаточно далеко на север, за реки Драва, Дунай и Сегед (Муреш). В таком значительном успехе не было ничего удивительно, учитывая, что на данном направлении Германское командование сознательно ослабило фронт, изъяв большую часть войск в пользу западного направления. А в самой Австро-Венгрии начался процесс распада. Достаточно быстро проехав от Триеста до Загреба РОД двинулся в междуречье Сава и Драва. Ехали медленно, то и дело останавливаясь на несколько дней, часть путей приходилось восстанавливать, Климов запускал воздушную разведку, чтобы его не прихватили врасплох, саперы проверяли пути и особенно мосты. Лишь к пятнадцатому января РОД добрался до Сремска-Митровицы, что располагалась в пятидесяти километрах к западу от Белграда. И снова активная воздушная разведка местности. — От ответвления железной дороги на Шабац и до ответвления на Нови-Сад дорога разобрана… Параллельно дороги от Белграда на Нови-Сад подготовлена оборонительная линия, — доложил Виктор Федоров. Летать самостоятельно врачи ему все еще не разрешали несмотря на снятый гипс с рук, так что руководил эскадрильей на земле, хотя для разведывательных полетов Климов приказал специально для него сделать двухместный самолет. Федоров продолжил доклад. — Проклятье… — поморщился Михаил. Из доклада Воздушного казака выходило, что противник насытил оборонительную линию легкой и средней артиллерией, а за железной дорогой находились позиции тяжелой. Все как он сам сделал во время противостояния с американцами. Вот только разбомбить их, как это сделали с его артой амеры, ему не представлялось возможным. Своя авиация крайне малочисленная, кроме того хоть и у противника с авиацией не густо, но ее достаточно, чтобы парировать авианалеты РОДа. Кроме того, одним из главных факторов, что заставил отступить австрийцев — бронепоезда с корабельной артиллерией, так что стоит подогнать несколько штук на линию Белград–Нови-Сад и огребет РОД по самое не балуй, восполнив потери в арте чехословаков. Так же, как стало известно со слов взятых в плен солдат, у противника на вооружении стоит неизвестное количество речных мониторов. Видимо изготовили где-то в Греции и подогнали по железной дороге. Тоже весьма серьезное по местным меркам оружие и его надо учитывать. — Найдите эти бронепоезда! Они не могут находиться слишком далеко. Если вот эту линию обороны мы еще сможем прорвать, то бронепоезда сводят все наши усилия на нет. — Найдем, товарищ полковник! Им и вправду тут негде спрятаться… А пока пилоты искали вражеские бронепоезда в РОД заявилась делегация из английских и французских офицеров, выдвинув ультиматум, то есть сложить оружие и сдаться на милость трибунала от Антанты. Климов понятное дело их всех послал пешим эротическим маршрутом. На милость ему рассчитывать не приходилось. О том, чтобы попробовать договориться с командирами чехословацких легиона и корпуса он даже думать не стал. Бесполезно. Все они находились в полной зависимости от англичан и воевали за них в обмен на обещание со стороны Антанты независимости своих родных земель в случае победы. И достигнутая, а главное объявленная несколько дней назад независимость от Австро-Венгрии таких государств, как Герцеговина, Босния, Далмация и Хорватия с набирающей силой восстания в Словении их весьма воодушевляло. К вечеру семнадцатого воздушная разведчика наконец принесла необходимые сведения о том, куда запропастились бронепоезда противника. — Один стоит южнее нас у поселка Валево. Второй — на юго-востоке у поселка Смедеревска-Паланка, а третий — на востоке у поселка Пожаревац. Четвертый — не нашли, мешать опять же стали… но как вы и приказывали, бой принимать не стали. — Все в часе езды, плюс-минус от линии обороны, — прокомментировал расположение поездов Михаил.