– Шансы, конечно, не велики, – продолжал задумчиво рассуждать тот, – но попробовать стоит. – Да не тяни ты, говори, что придумал. – Надо лететь по ее следам. – Не лететь, а ехать. Только где же след? – В каждый век поочередно в восьмидесятые годы. Даже если на всю экспедицию потратить двое суток, то на каждый век придется часов по пять. – А спать когда? – По четыре часа. К тому же часть веков можно пропустить. – Это почему? – заинтересованно спросил Вадька. – А ты помнишь, что цифры на подлокотнике, когда ты объяснял, совсем другие ставил? – Да, другие. – Значит, эти поставила Даша. Представь себе, если она даже и не собиралась никуда улететь, то все равно на подлокотнике выставила те цифры, вернее, тот год, который ее чем-то привлекал. А чем может привлекать десятый или там пятнадцатый век? Я про них, честно говоря, и не знаю ничего. – И я не знаю, – печально подтвердил Вадька, – я и про ваш-то век мало чего помню. – А вот шестнадцатый, семнадцатый века, я понимаю, это уже интересней, – продолжал рассуждать Павел. – Чего в них интересного-то? – Ну, не знаю, – пожал плечами Павел, – балы там всякие, гусары, Пушкин, а что еще девчонку заинтересовать может? Во всяком случае, хоть какая-то цивилизация уже была. Получается, если несколько веков отбросить, то в каждом из оставшихся еще больше времени проводить можно будет. – Да хоть за целый день, чего мы там узнать-то сможем? – Не знаю еще, но она обязательно о себе какой-то след оставлять будет. Не думаю, что она туда переселиться решила и догадывается, что мы ее искать будем. Значит, шанс есть. – Ты же сам говорил, разброс времени и все прочее. Может, мы совсем в другом месте земли очутимся от нее. Как тут искать? – И все равно, хоть небольшой шанс, да есть. Или ты можешь что-то лучше предложить? Вадька задумчиво засопел. – Нет, не получится, – наконец сказал он. – Почему? – А мы сюда вернуться все равно не сможем. – Это почему? Ведь ты говорил, что машина настраивается на точку отправления, и если нажать на ту кнопку, то она возвращается в исходный пункт. – Но ведь исходный пункт – лаборатория! – А перестроить на это место нельзя? – Конечно, можно. – Так настрой. Вадька не стронулся с места. – Чего ты? – нетерпеливо спросил Павел. – Но ведь тогда я не смогу точно и в свое время попасть домой, – негромко и как-то виновато сказал парнишка. – У, черт, – от отчаяния Павел вновь сел на землю, обхватив голову руками, – но не можем же мы оставить ее там одну, без помощи. Он сидел так, не замечая ни ночной прохлады, ни комаров, облепивших его обнаженный торс. Сидел и отчаянно пытался придумать выход из этой ситуации. Погруженный в свои мысли, он даже вздрогнул, когда подошел Вадька и положил ему руку на плечо. – Вставай, я перенастроил кресло. До Павла не сразу дошел смысл сказанного. – Перенастроил? – переспросил он. Вадька молча кивнул. Поняв, что произошло, Павел вскочил, схватил паренька за плечи и взглянул ему прямо в глаза. – А ты-то, ты-то как? Обратно-то? Может, еще чего-нибудь придумали бы? – Семь бед – один ответ, – безнадежно махнул рукой тот и отвернулся, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза непрошеные слезинки. – Я-то все равно домой смогу вернуться. Может, не в лабораторию и не совсем в свой год, но все равно к себе. Хоть и накажут меня крепко, может, и брату из-за меня достанется, но все равно поймут. А тебе же тут никто не поверит, да и девчонку жалко. – Ну ты молоток! – радостно сказал Павел. – Спасибо. – Он протянул пареньку руку, и они обменялись крепким рукопожатием. – Так что, поехали? – смутившись, спросил Вадька. Павел сходил к кустам, высвободил свою куртку и натянул ее на плечи. – Ты знаешь, – сказал он, вернувшись к креслу, – только вместе нам ехать никак нельзя. Я один должен. – Так мы не договаривались, – покачал головой Вадька и добавил: – Если уж один, так я поеду, а ты – нет. – Да ты пойми, – загорячился Павел, – нам сейчас как можно меньше глупостей наделать надо, а то совсем запутаемся и все потеряемся. – Вот поэтому я и поеду, – решил Вадька, – ведь я же лучше машину знаю. – Машину-то, конечно, лучше, – согласился Павел, – а Дашу? Ведь ты ее как следует и в лицо-то не запомнил. Это во-первых. Во-вторых, я все ее привычки знаю, а ты совсем из другого времени, даже если она оставит какой-либо знак, ты его можешь даже и не заметить. Ведь для тебя что семнадцатый, что двадцатый век – явление прошлое, так что мне-то легче будет ее след отыскать. С этими доводами Вадик был вынужден согласиться. – Но почему не вместе? – все же спросил он. – Ведь здесь от меня никакого толка не будет, а там я чем-нибудь помог бы. – Ты только не обижайся, – Павел положил руку на Вадькино плечо, – я не знаю, как у вас там, в будущем, делается техника, а вот нашу – знаю. Так у нас во многих механизмах предусмотрена так называемая защита «от дурака». Может, ты слышал, это для того делается, чтобы кто-то незнающий не мог по своей глупости вывести технику из строя. Мне кажется, и у вас должно быть предусмотрено что-то такое на непредвиденный случай, и в этой машине тоже. Может быть, она след какой-то оставляет. А может, в лаборатории где-то фиксируется, куда она уехала. Может такое быть? Вадька кивнул. – Я даже помню, – сказал он, – что брат уезжал на выручку к какому-то своему коллеге-историку, который был в прошлом на своей машине времени. Только как это делается, как он его искал, я не знаю. – И он печально вздохнул. – Вот видишь. Представь, что тебя начнут разыскивать, прилетят сюда… – Приедут, – поправил Вадька. – Ну, приедут, а ты уже по другим векам путешествуешь. Даже если я останусь, они меня не знают, ведь им нужен только ты, только тебя они знают, только с тобой они пойдут на контакт. А тогда вместе вы сможете помочь и мне, и Даше, если что случится. Вот это и есть в-третьих, почему ты должен оставаться здесь. С этими доводами трудно было спорить, и Вадька лишь согласно кивнул. Грустным взглядом он оглядел окружающие их кусты, поежился от ночной прохлады и еще раз печально вздохнул. – А вот это уже в-четвертых, – улыбнулся Павел, поняв его невеселые мысли, – если мы с Дашей исчезнем отсюда даже на два дня, не сказав никому ни слова, бабуля не только весь город, всю страну на ноги поднимет. Шуму тогда не оберешься. Поэтому ночевать тебе здесь ни к чему. Пойдешь ко мне домой и будешь перед бабулей «держать оборону». – Да она меня на порог не пустит, что я ей скажу-то? – Это ты зря, бабуля у меня – свой парень. Только что бы ей получше сочинить-то? – Он немного задумался. – Во! Скажешь, что мы с Дашей встретили дядю Петю, и он уговорил нас поехать с ним на дачу, на рыбалку, денька на два. А домой заскочить не успели, так как опоздали бы на электричку. – Куда вы делись – понятно, а откуда я взялся? – Ты? – Павел почесал затылок. – Скажешь, что приехал к родственникам на недельку, а их дома никого не оказалось, куда-то уехали. Вот ты и гулял по берегу, встретил нас, мы тебе дали свой адрес, чтобы ты переночевал да пожил денек-другой, пока родственники не вернутся. Годится? – Вроде ничего. – Только говори уверенно, а то бабуля тебя враз расколет. Она у меня почище Штирлица. – Кого? – Да это разведчик был такой в кино. – А-а, – так ничего и не поняв, протянул Вадька. – В общем, запоминай адрес: улица Декабристов, дом шесть, квартира пятьдесят один. А бабулю зовут баба Надя. Запомнишь? – Баба Надя, улица Декабристов, дом шесть, квартира пятьдесят один. – Точно! Пойдешь прямо по этой тропинке к городу, выйдешь на набережную, во второй переулок направо свернешь, дойдешь до старой пожарной каланчи, еще один квартал вниз, и будет тебе улица Декабристов, а там по номерам сориентируешься. А теперь давай еще раз подробнее объясни мне, как эта машина работает.