Мардоре шагнул ко мне ближе. Я дрожала. Меня трясло так сильно, что стучали зубы. Глаза застилали слезы. Они катились по щекам, и их было невозможно остановить. В серых глазах Мардоре пылала ярость. Размахнувшись, он ударил меня по лицу с такой силой, что у меня потемнело в глазах. — Поклясться? — сжав мой подбородок, прорычал зло. — Как ты смеешь торговаться?! Я и так беру тебя в жены без чести, которую ты потеряла в объятиях другого мужчины! Кажется, того, что я сохраню жизнь твоему любимому Амиру, уже верх благородства! Из моей груди вырвался всхлип. Краем глаза я отметила, как бабушка склонилась над Амиром. «Может, он не умрет», — полыхнула в сердце надежда. Мардоре дернул меня за руку, больно и грубо. — Надевай куртку и иди за мной, — приказал мрачно. Я покорно прошла в прихожую и сняла с вешалки свою куртку. На миг обернулась на гостиную, но Мардоре не дал мне увидеть бабушку и Амира – грубый толчок в спину заставил податься вперед. Когда мы оказались во дворе бабушкиного дома, мое сердце едва не остановилось – люди Мардоре со всех сторон обложили дом сухими дровами и сеном. Старое помещение сгорело бы за считанные часы. — Потушить огонь! — процедил сквозь зубы Мардоре. — Снять оцепление! Мы возвращаемся на побережье. Чтобы через час мои люди покинули город! Полицейские в форме услужливо бежали перед Мардоре и открывали дверцу служебного автомобиля. От сердца отлегло – пожар начали тушить. Меня усадили рядом с ним на заднем сиденье, и черный «мерседес», в сопровождении целого кортежа полицейских автомобилей сорвался с места. Я в последний раз оглянулась на возвышающийся в темноте бабушкин дом, и автомобиль свернул на трассу. Мы возвращались на побережье. Выхватив мою руку, Мардоре сорвал с моего пальца обручальное кольцо с россыпью бриллиантов и безжалостно вышвырнул его в приоткрытое на миг окошко. — Кажется, ты что-то потеряла, — прорычал зло. Извлек из кармана кольцо, в центре которого сверкал крупный бриллиант с оттенком голубизны, и грубо надел его мне на палец взамен выброшенного. — Ты станешь моей женой, Валери, — сжав мою руку так больно, что я охнула, процедил сквозь зубы. — Зачем тебе это нужно?! — онемевшими от ужаса губами прошептала я. — Хм, потому что благодаря твоей выходке с побегом мой рейтинг среди избирателей еще никогда не был так высок, как в последние сутки. Простые людишки обожают любовные драмы. Обманутый жених, украденная невеста… Все в восторге от нашей пары. Я выдвигаю свою кандидатуру взамен кандидатуры твоего отца. Отныне твоя роль – сопровождать меня повсюду в качестве будущей жены. Через сорок дней после смерти твоего отца нас обвенчают. Я встану во главе всего побережья. — Для этого ты убил моего отца?! — Убил?.. Что ты, я его не убивал. Твой отец задохнулся во время сердечного приступа. — Ложь! Мардоре больно впился пальцами в мой локоть. — Ну тогда ты должна понимать, Валери, лучше, чем кто-либо другой, что предатели долго не живут! — прошипел зло мне на ухо. Я отшатнулась и отползла от него в другой угол. Мардоре отвернулся к окну. — Тарас, достань еще один укол, — обратился к водителю спустя несколько минут он. — Господин Мардоре, врач просил не увлекаться, вы же знаете, оно вредно и имеет побочный эффект, — несмело возразил ему огромный полицейский за рулем. — Я сказал, дай мне ампулу и шприц! — заорал на него Мардоре, и тот, вздрогнув, быстро извлек из пакета в бардачке нужное лекарство. Я забилась в угол машины и старалась не дышать. «Значит, не все так гладко у Романа после ранения, раз он держится на обезболивающем», — размышляла лихорадочно. Однако убить моего отца это ему не помешало. Глава 37 Мы ехали молча еще минут пятнадцать, а потом лекарство начало действовать. Бледность Мардоре постепенно отступала, он задышал свободнее. Вальяжно откинувшись на спинку сиденья, он дернул меня к себе. — Ну-ка, Валери, докажи мне искренность своего намерения стать моей женой, — приказал развязно. Заломив мне руки за спину, он впился в мои губы жадным поцелуем. Его язык против моей воли врывался в рот. Губы буквально пожирали, заставляя подчиниться. Я задыхалась, не имея возможности вдохнуть. Забилась в его крепких руках, а он задрал мою футболку и дернул чашечки лифчика вниз. — Хочешь исполнить будущий супружеский долг прямо сейчас? – Оглаживая грудь с заостренными сосками, поинтересовался хрипло. Я дернулась. К горлу подступила тошнота, а в следующий миг меня вырвало прямо на него. — Фу! Б…ть! Тарас, останови машину! — грубо оттолкнув меня в сторону, не своим голосом заорал Мардоре. Водитель резко притормозил, а следом за нами на обочину съехал весь сопровождающий кортеж. Выбравшись на свежий воздух, я наконец смогла вдохнуть. Тут же одернула футболку и застегнула куртку до самого горла. — Чем бабка тебя накормила?! Мухоморами?! Надо было сжечь ее хату вместе с твоим любимым Амиром! — Рычал стоящий рядом со мной Мардоре, оттирая салфетками пятна желчи на пальто и темном свитере из дорогой шерсти. Я его не слушала. Тошнота подкатила к горлу второй волной, и я согнулась пополам. Меня выворачивало наизнанку от поцелуя человека, который убил моего отца и даже не поморщился. Когда мне стало легче, Мардоре затолкнул меня обратно в машину и грубо вложил мне в руки пакет. — Не смей ко мне придвигаться, пока тщательно не почистишь зубы, — брезгливо произнес он. Остаток пути я молча таращилась в окно, стараясь лишний раз не шевелиться. Мысленно я готовилась к худшему. Понимала – Роман везет меня прямиком к себе в особняк, чтобы получить то, что у него отняли, и в этот раз меня ничто не спасет. Своим добровольным согласием я купила жизнь Амира и бабушки. А еще наш дом остался цел. «Не то, что пекарня», — пронеслась печальная мысль. Примерно около полудня наш автомобиль притормозил у высокого забора из кованого металла. За забором показался трехэтажный особняк в английском стиле, больше похожий на дворец. Да, тот самый дом, в который я должна была войти хозяйкой. Мардоре удостоил меня лишь колючего взгляда. — Вот и прибыли. Ну, же, Валери, не стесняйся. Тебе предстоит очень долгая ночь в моих объятиях, а завтра мы вместе похороним твоего отца. После этого я официально объявлю о том, что выставляю свою кандидатуру на выборы. Он первым выбрался из машины. Я вжалась в сиденье и тряслась, как осиновый лист. Я была готова отдать, что угодно, лишь бы не выходить! Но Мардоре заглянул в салон и грубо дернул меня к себе. — Не томи меня! Иначе я могу разозлиться, и тогда тебе не поздоровится. Помни о том, что бывает с предателями. Твой папаша наглядный пример. И он поволок меня за собой по выложенным мраморной плиткой дорожкам в свой особняк. Двери распахнулись, и мы оказались в роскошном холле. Милая женщина средних лет в строгой униформе приветливо улыбнулась. —Доброе утро, господин Мардоре! Все готово. — Можете быть свободны, — сквозь зубы процедил Роман и толкнул меня вперед. Двери позади нас автоматически захлопнулись. Мы оказались один на один в полумраке сверкающей идеальным интерьером прихожей. Его взгляд был полон раздражения и презрения. — Сначала ты примешь ванну и переоденешься. Я не намерен наблюдать рядом с собой заблеванную грязную шлюху! — приказал он и повел меня вперед. Я молча шла за ним следом. В голове шумело. Мысль о том, что мне придется лечь с ним в постель, до безумия меня пугала. У одной из комнат он притормозил. Толкнул дверь, и я поняла, что это ванная. Она была настолько просторной и роскошной, что я растерялась. Да, по сравнению с Мардоре Якоби были нищебродами. — После того как отмоешься, я буду ждать тебя в столовой, — раздался ядовитый голос за моей спиной. — Не задерживайся!