Ведьма окинула меня презрительным взглядом: ― Как скажешь, детка, однако если попытаешься схитрить, с ним случится то же самое… ― она отошла в сторону. Худенькая рука Миры указала на сидевших под деревом разведчиков, и прежде чем я успел крикнуть: ― Не трогай их, стерва! ― огромные ледяные иглы проткнули тела ребят… Оставалось только бессильно наблюдать их биение в предсмертных судорогах. Как ни в чём не бывало, поправив волосы, Мира надула губы: ― Сам виноват, слишком туго соображаешь, ― она с любопытством заглянула мне за спину и, улыбаясь, добавила, ― следующим станет этот мелкий придурок. Ах да, я обещала тебе Дара ― получи… Налетевший ветер стряхнул снег с небольшого сугроба под соседним деревом ― Дар лежал на голой земле, беспомощно свернувшись калачиком, его седые волосы по-прежнему топорщились, а припорошенные снегом ресницы на бледном лице казались особенно пушистыми. Я чуть не закричал, опускаясь рядом на колени: ― Сволочь, никогда не прощу… Ведьма хохотнула за моей спиной: ― Я выполнила свою часть договора ― ты просил вернуть старика, не уточнив, что он должен быть живым. Твоя очередь… Дрожащая ладонь прикоснулась к ледяному ёршику волос друга, ласково скользнув по щеке. Я встал и не спеша подошёл к колдунье: ― Всё верно, Избранные не могут нарушить данное слово, ― она довольно улыбнулась, ― в следующее мгновение мой меч нырнул в грудь Миры, легко скользнув обратно. И, глядя, как кровь капает с клинка на упавшее в снег тело, я вытер лезвие её плащом: ― Свяжусь с Леамом, как и обещал ― прости, но уговора сделать это до того, как я тебя прикончу― не было… Ноги подкосились, бросив тело в снег рядом с несчастным Даром. Закрыв глаза, положил руку на его холодное плечо, слова слетали с губ тихими прозрачными облачками: ― Где ты сейчас, Ле? Твой друг-неудачник попал в беду, из-за меня погибли люди… В отчаянии не знаю, что же делать, как выбраться из этой западни… Ответа, разумеется, не последовало… И на что, дурак, рассчитывал, поверив ведьме? Тяжёлые веки открывались с трудом ― невольные слёзы сразу застывали на ресницах, склеивая их. Холод всё больше сковывал тело, а рядом, обняв дрожащие колени и беспомощно всхлипывая, замерзал испуганный Дрю: ― Не хочу умирать, не хочу. Мне так страшно, мамочка… Я точно был не в себе ― нельзя же обрушивать на человека столько боли сразу… И поэтому, наверное, крепко зажмурившись, закричал так, что стало слышно, как осыпаются с ветвей лавины снега: ― Я соскучился по тебе, Ле, слышишь? Так соскучился, что больше не могу терпеть! ― и, сорвав голос, прохрипел, ― где же ты, болван, отзовись… Невидимая рука опрокинула меня на спину, закружив перед глазами кружевной рой снежинок. Их быстрое мельтешение слилось в воздушное полупрозрачное облако, в центре которого… был он, Лисёнок. Золотая коса, в нарушение правил не заправленная за пояс, развевалась под порывами ветра. Меч уверенно мелькал, пронзая смутные фигуры, окружившие его со всех сторон. Лицо было сосредоточенно и серьёзно, впрочем, как и всегда. Ещё несколько взмахов, и Леам прервал этот удивительный смертельный танец, стряхнув рукавом капли пота с разгорячённого, но улыбавшегося лица: ― Как же давно я не слышал твоего знаменитого вопля ― думал, оглохну от такой радости… Не беспокойся обо мне, как видишь, твой друг-болван справляется, и ты сможешь. Вспомни заклинание, что мы выучили на последнем привале ― если в теле осталась хоть искра жизни, оно поможет. К тому же, со смертью ведьмы её чары разрушатся. И, Терри, ― он смутился, краснея, ― я тоже очень по тебе скучал… Из последних сил пытался дотронуться до протянутых мне тонких пальцев, но белое полотно мгновенно распалось сотнями снежинок и, покружившись, упорхнуло в никуда… Я продолжал лежать, улыбаясь и в возбуждении не замечая, как тело медленно, но верно теряет последние остатки тепла. Возникшая прямо передо носом лопоухая физиономия Дрю привела «мечтателя» в чувство: ― Терри, а Терри! Вставай скорее, ты уже почти такой же синий, как старая курица в сарае любимой бабули… Дай руку, вот так. И чего разлёгся? Понимаю, что пришлось не сладко, но ты вон какой молодец ― гадину завалил. Я уж собрался помирать, когда кое-кто вдруг заголосил, как сумасшедший: ― Я соскучился, так-перетак! ― меня от страха аж подбросило выше вон той ветки, сразу вспотел, словно голой ж… сел на осиное гнездо. Ну, чего смеёшься? Очухался, наконец? Тогда выводи нас скорее из этого страшного места, ты же теперь за командира, и маг, к тому же… Смахнув с глаз теперь уже слёзы смеха, кивнул: ― Спасибо, Дрю, что напомнил, кто я. Пойдём к Дару, надо попробовать одно заклинание… Чудеса бывают, особенно, если знаешь «нужные слова» ― я сам в этом убедился, прочитав их сначала над командиром разведчиков, а потом и над уцелевшими тяжело ранеными бойцами. Разбуженные удивительной магией Избранных, они постепенно пришли в себя, не сразу поверив сбивчивому и сильно приукрашенному буйной фантазией рассказу Дрю о «героических подвигах» молодого господина Терри, спасшего всех ― ну, или почти всех ― от козней коварной ведьмы… Дар обнял меня, напоив крепким самогоном из своей фляги, и, с умилением похлопывая по спине, пробормотал: ― Молодец, сынок… Никто и не сомневался, что ты со всем справишься! ― но на робкую попытку расспросить его о таинственном монахе, помрачнев, нехотя буркнул: ― Не лезь в это, Терри, опасное дело… Леам оказался прав и насчёт ведьмы ― запретное колдовство исчезло вместе с ней, и за шумными обсуждениями моих «подвигов», даже не заметили, что стоим у городских ворот. А когда к нам подбежали обрадованные бойцы, так и не смогли толком объяснить, как здесь оказались. На всякий случай позвали местного священника, прочитавшего отгонявшую зло молитву и окропившего уцелевших разведчиков святой водой. Капитан Шверг отправил Дара в город на несколько дней «долечиваться» и, перемигнувшись с ним, сказал мне так, чтобы слышали все: ― Избранный Терри-Ворон! Ты доказал, что достоин нашего доверия, поэтому, пока Дар не вернётся в отряд, направляю тебя «старшим» к разведчикам. Уверен, ты справишься, но и об обязанностях мага не забывай. Придётся покрутиться, парень, держись, ― под одобрительные вопли бойцов он пожал мне руку, надев на перевязь заветный синий жетон. На отдых времени не было, и после лёгкого перекуса, основную часть которого составило большая кружка крепкого горячительного ― убийца любой заразы ― отряд отправился в путь. На этот раз я ехал рядом с разведчиками, впервые за многие дни не чувствуя на себе осуждающих и насмешливых взглядов, вдыхая полной грудью сырой весенний воздух и улыбаясь собственным мечтам… Нет, это было не мимолётное счастье от долгожданной «победы» ― меня, наконец-то, признали те, кем я всегда искренне восхищался, или радость от того, что в очередной раз удалось обмануть старуху-смерть. Перед глазами снова и снова проносилось видение, в котором Ле, задорно смеясь, подшучивал над одуревшим от счастья другом, лихо расправляясь с врагами, и мог видеть… Он признался, что тоже скучал, и только от одной мысли об этом глупое сердце Ворона заходилось в щенячьем восторге. И всё же… Что-то меня смущало, не давая радоваться в полную силу. После мрака последних «встреч» с Леамом, эта― была слишком уж светлой. Как ему удалось так быстро справиться с проблемами: похоже, нашлась полная карта для поисков «Золотой сети», и с глазами всё вдруг стало в порядке даже без особенных очков… Разве в жизни так бывает? Бывает, если ты по уши в дерьме, имя которому ― Запретное колдовство… Во что же ты опять вляпался, Лисёнок? Умоляю, скажи, что я ошибся… Глава 7 Погоня за монстром После отступления из разрушенного монстрами Мехора, отряд капитана Шверга бросился вдогонку за Тварями из прорехи, чтобы уничтожить убийц… Старый Мехор дымился, как брошенная в костёр мокрая трухлявая деревяшка. Чёрный дым и пепел его пожаров ещё долго сопровождали наше отступление, раздражая горло и заставляя глаза слезиться, хотя у многих бойцов отряда капитана Шверга обветренные щёки намокли совсем по другой причине… Подготовиться к тому, что мы увидели вчера, войдя в город, когда-то бывший столицей Герцогства и слывший по всему Западному побережью «истинным украшением Империи» ― было невозможно. А ведь мы спешили на помощь изо всех сил… Распахнутые ворота, чьи стальные пластины были вспороты Тварями из прорехи и смяты, словно листы серебристой бумаги. Разрушенные, ещё недавно казавшиеся такими надёжными укрепления, новые пушки, раздавленные гигантскими лапами как скорлупки лесных орехов, огромные вмятины и дыры на фасадах прекрасных соборов, сброшенные на землю священные колокола… Всё это не так пугало, как впитавшееся в рыхлые камни старинных зданий и брусчатку улиц море крови. И тела несчастных горожан ― разорванные, поруганные монстрами, словно специально выставленные на показ, чтобы мы, опоздавшие, боялись… И нам было страшно ― даже тем закалённым в боях ветеранам, что, видя усеянное трупами поле боя, обычно цинично сплёвывали себе под ноги, ругая паршивых командиров и свои неуспевающие заживать раны. А что говорить о молодых новобранцах, для которых этот поход стал первым, если даже Избранные, наделённые сильной магией, дрожали, пряча глаза и потея, как простые солдаты. Потому что все были бессильны перед этими исчадиями тьмы, как, брызгая слюной, называли их священники в красных рясах. Те самые, которых боялись не меньше Тварей, ведь вместо того, чтобы усердно молить бога о помощи или хотя бы поделиться собственными богатствами с Империей для борьбы с этой напастью, они предпочитали отправлять на костёр любого, заподозренного в недостатке веры… Губы скривились в горькой усмешке, и пришлось быстро спрятать её от любопытных глаз, ведь за одни только подобные мысли даже высокородного Избранного ждали пыточные подвалы, а, возможно, и жаркое пламя «очистительного костра». Дар догнал меня у поворота дороги, ведущей в Призрачный лес, прозванный так в народе за многочисленные странные происшествия, байки о которых достигли даже Императорского двора. И хотя я не верил этой мистической чепухе, но в тайне от не отходившего ни на шаг слуги Тимса осенил себя охранным знаком. Так, на всякий случай. Дар пристроился рядом и какое-то время ехал молча, нежно поглаживая шёлковую гриву своего вороного Понча, которого безмерно любил. Бросил на него взгляд из-под капюшона лёгкого светлого плаща ― солнце сегодня, в последний день весны, разошлось не на шутку, и от его проказников-лучей веснушки на моей белой коже стали ещё ярче ― за эти дни командир разведчиков заметно постарел. Проклятые переживания отнимали у него последние крохи здоровья, и это сводило меня с ума, ведь сейчас для Терри-Ворона не было человека дороже. Разве что Леам ― глупый Лисёнок, вечно попадавший в неприятности друг, от которого после происшествия с ведьмой до сих пор не было известий… Усталый голос «Старика», как между собой разведчики с любовью называли Дара, показался мне особенно печальным: ― Что скажешь, сынок? Такого ужаса даже я не припомню ― столько жертв посреди хорошо укреплённого города… Как Тварям удалось пробить ворота? Неужели нашёлся сумасшедший, пустивший их внутрь? ― Всё проще, Дар ― прореха открылась прямо за крепостной стеной в районе рыночной площади, сегодня там было много людей ― никто не убежал, да и невозможно спрятаться от такого… Я определённо почувствовал характерные следы магического возмущения, а вот ушли они через ворота, напоследок вволю «порезвившись». Их трое, уверен. Свидетелей, конечно, не осталось, но в воздухе слабо видны отпечатки, напоминающие что-то продолговатое с крыльями. Думаю, Твари скрылись в этом лесу… В ответ он только кивнул: ― Что ж, тогда вперёд… Нельзя допустить, чтобы эти… убийцы и дальше творили подобное ― соседний городок всего в трёх днях пути. А что если они направляются туда? Сейчас пора весенних праздников, там соберутся сотни людей… Он не договорил, потому что возле нас резко остановился серый конь, накрытый дорогой, вышитой серебром попоной. Я завёл глаза к небу, корча недовольную мину, а Дар, усмехаясь, тихонько ткнул меня в бок, чтобы не паясничал, вежливым тоном обратившись к спешившемуся молодому Избранному, чей надменный взгляд вызывал у меня желание немедленно оттаскать его за слишком ухоженную косу, ткнув носом ну, хотя бы, вон в тот муравейник. Или усадить на него высокомерную задницу зазнайки Граста из Дома Звёздного неба. Однако пришлось ограничить разгулявшуюся фантазию, сплюнув прямо под ноги серого коня и выражая взглядом своё презрение к типу, недавно посмевшему у всех на глазах ударить замешкавшегося солдата: ― Долгожданное пополнение, надутый заср…ц, так-перетак… Новичок Избранный, неделю назад «осчастлививший» своим присутствием отряд, церемонно отвесил поклон, процедив: ― Приветствую брата-Избранного… ― его холодные прищуренные глаза обещали, как минимум, выпотрошить мои внутренности. В общем, мы друг друга поняли… Граст смотрел куда-то поверх головы уже спешившегося Дара, слова слетали с его губ, как колючие льдинки: ― Командир Шверг прислал меня к Вам, чтобы получить сведения о проведённой разведке. Я выразительно поднял брови, сделав «удивлённые» глаза: ― Да неужели? ― но, взглянув на недовольного Дара, надел маску «смирения и скуки», прислушиваясь, как Старик рассказывает новому магу-Избранному то, что мне итак уже давно было известно, одновременно вглядываясь в обманчиво спокойную зелень раскинувшегося перед нами леса, по слухам, населённого призраками погибших бойцов. А ещё поговаривали, что все увиденные здесь сны ― вещие. Ну-ну… ― И какие олухи верят в подобные россказни? ― я хмыкнул, и в этот момент совсем недалеко раздался сильнейший взрыв, от которого заложило уши. Кони заржали и, рванув поводья, сбросили своих седоков. Повсюду раздавались стук копыт, тревожное всхрапывание испуганных животных и крики растерянных людей ― на ногах удержались только Дар и новый Избранный, ведь они итак уже стояли на земле. Я же не выпал из седла, потому что хорошо выдрессированный Верный был, как всегда, спокоен: легко взбрыкнув, он ограничился недовольным фырканьем и, прядая ушами, «пританцовывал» на месте, скосив умные глаза на поднимавшийся к небу серебристый дым.