Глава 3 Речной дракон Встреча с Речным драконом заставила Терри задуматься о притаившемся рядом враге… Я осторожно перепрыгивал с камня на камень, балансируя на их скользкой поверхности, каждое мгновение рискуя сорваться в ревущий поток внезапно вышедшей из берегов реки. Надо было продержаться совсем немного ― оставалось лишь несколько шагов до привязанной к деревянному настилу лодки, ещё усилие, и, если ноги не сорвутся в ледяную воду, тело, наконец, сможет нырнуть внутрь спасительного корыта… Прыжок, остановка, чтобы перевести дыхание, и снова удачный прыжок… И вот уже, больно ударившись боком о борт хлипкого судёнышка, но торжествуя, я схватил вёсла и, борясь с течением, пытался грести туда, где, медленно заваливаясь на бок, погружался в бездонные глубины прогулочный корабль. Тот, на котором, обнявшись, стояли мои несчастные родные ― папа, мама и братишка Келли. Они ждали меня ― я должен был успеть и на этот раз обязательно спасти их от гибели. Ведь не могут же Избранные из Дома Живительной воды гибнуть от покровительствующей им стихии, так не должно быть. Разве что, кто-то наложил на семью очень сильное проклятие, кто-то безмерно ненавидевший всех нас… Прямо за кормой плеснула мутная бурая жижа, и над тёмной поверхностью всплыла рогатая голова речного чудовища. Его огромные глаза вращались, ища добычу, и, остановившись на мне, замерли, а полная белоснежных зубов пасть открылась, чтобы сказать: ― Ты снова опоздал, единственный наследник Дома… Речной Дракон недоволен тобой, ― и скрыться в глубине, забирая с собой всех, кто был мне так дорог. Я кричал ему вслед, но в ответ почувствовал лишь слабую струйку льющейся в лицо воды… ― Будь ты проклят, речной недоносок, чтоб тебе захлебнуться собственной тиной, сволочь! ― хрипел я, продирая глаза и сплёвывая попавшую в рот воду. Золотистые глаза сидевшего рядом Лиса восхищённо расширились, он и не думал прятать кружку, из которой только что окатил меня водой. Губы довольно улыбались: ― Доброе утро, Терри! Мм… сегодня что-то новенькое ― речной недоносок, звучит интересно, хоть и непонятно. И нечего на меня так зыркать ― сам же вчера просил разбудить пораньше… Что я, бедный, только не делал ― и кричал над ухом, и котелком гремел… Пришлось прибегнуть к проверенному средству. Эй, эй… ты что творишь, бешеный? Подумаешь, умылся водичкой ― спасибо сказал бы, что ли, ― он с хохотом отскочил от моей постели, если так можно было назвать походное одеяло на голой земле. Я уже встал, благо, что одеваться не было нужды ― из-за холодных ночей приходилось спать, не раздеваясь: ― Сейчас, сейчас, Лисёнок, ты узнаешь много новых интересных словечек, тебе понравится, вот увидишь… ― шипел я, натягивая сапоги, но хитрец уже выбежал из палатки, которую теперь делил со мной и Тимсом, крикнув: ― Уверен в этом, только сначала догони! Я вывалился за ним следом, на ходу заправляя штанину в сапог, и столкнулся с Тимсом, нечаянно опрокинув задумавшегося слугу на покрытую изморозью траву. Тот охнул, выразительно пояснив, что думает об Избранных в целом и о нас с Леамом в частности, но я не прислушивался к его трогательным пожеланиям «сдохнуть и многократно перевернуться в ящике для погребения». За последние две недели, что Лис провёл в отряде, ещё не было и дня, чтобы мой верный слуга не ругал двух молодых чокнутых придурков, свалившихся на его бедную голову… Я его хорошо понимал и даже сочувствовал. С нами всё было непросто. Пережив ужасы плена и ожидания непредсказуемого решения Командира, который вполне мог отправить «проветриться на дереве» за предполагаемое дезертирство не только подозрительного мальчишку, но и его неожиданного заступника, Леам смог, наконец, немного расслабиться. И я помогал ему в этом, потому что и сам до сих пор не пришёл в себя после случившегося. Наверное, это повлияло на обоих, и мы, не скрывая радости, что остались живы, дурачились при первой возможности, так что сначала в отряде на нас посматривали с недоумением, а потом и с раздражением ― мол, снова обнаглевшие детишки-Избранные бесятся с жиру. Однако, когда в один далеко нерадостный день в лесу из внезапно открывшейся прорехи выскочил Монстр, покрытый бронёй, пробить которую оказались не в состоянии ни мечи, ни луки, только вступившие в схватку «детишки» спасли всех от неминуемой гибели. Лис первым бесстрашно бросился наперерез чудовищу, ударив по нему рвущимся из ладоней ослепительно-белым огнём заклинания. ― Заходи слева, Терри, поддай этой дуре ещё жару! ― весело крикнул он, и я сделал это. Сил у меня, конечно, было меньше, чем у первого ученика школы, но, как ни странно, всё получилось ― не выдержав совместного напора, Тварь взревела и через мгновение взорвалась, разлетевшись по округе кровавыми, отвратительно пахнувшими ошмётками… Первый поверженный Зверь в моей жизни… Нас с Леамом с головы до ног обдало сгустками чёрной вонючей слизи, вызвав у «героев» непрерывную рвоту, да так, что подбежавший запыхавшийся Тимс зажал нос и, возмущённо размахивая руками, завопил: ― И как мне теперь прикажите отстирывать всё это дерьмо? Неужели нельзя было увернуться, а, я Вас спрашиваю? А мы, чуть живые от пережитого шока, согнулись пополам в приступе нервного хохота, ведь снова лишь чудом избежали смерти… Однако, после этого случая отношение к нам в отряде кардинально изменилось: теперь при появлении вечно дурачащейся парочки на нас смотрели с умилением, и вместо «ненормальных Избранных придурков» слышалось: ― «Детишки» резвятся ― молодость, так-перетак, что с них взять… Я вприпрыжку догонял дразнившегося Лиса, просыпаясь на ходу и со смехом наблюдая, как под порывами ветра раздувается пузырём на нём моя старая рубаха и бьётся по ней длинная золотистая коса. Поскольку до ближайшего города с его торговыми лавками ещё надо было добраться, одежду и сапоги Леаму пришлось подбирать из моих и так небогатых запасов. Почти новый мундир неожиданно для всех отдал Хорт из Дома Певчих птиц, страшно смутившись, когда бледный, потерявший всё имущество молодой Избранный начал жарко его благодарить и, нарушая правила этикета, крепко обнял вечно мрачного старикана. А вот подходящие по размеру штаны для слишком исхудавшего парнишки найти так и не удалось, и я уже начал заискивающе ныть перед прижимистым Тимсом, чтобы он одолжил Лису хоть что-нибудь из своего безразмерного мешка. На выручку пришёл сам Командир, молча протянувший золотоволосой «побирушке» свёрток. Стоило только представить, как одежда с низкорослого капитана Шверга будет смотреться на высоком красавце, и моё подавленное настроение тут же уверенно поползло вверх. Но поскольку слишком короткие штаны, заправленные в поношенные сапоги, выглядели на Леаме вполне прилично, пришлось отложить весёлые комментарии на другой раз. Шустрый блондин мчался к реке, где уже «ранние пташки» ― бойцы, не боявшиеся замарать руки «немужской» работой ― вовсю трудились, отстирывая бельё, а особо закалённые, посинев до мурашек, даже пытались мыться в холодной воде. Осень же, пусть сегодня и повезло с погодой ― нежаркое солнце надрывалось на чистом небосклоне изо всех сил, но почти не грело, лишь слегка лаская кожу своими лучами… Я подбежал к берегу, когда Леам, сидя на корточках у воды, осторожно умывался, и, если бы было хоть чуть теплее, с удовольствием «макнул» шутника. Пришлось устроиться рядом, делая вид, что не прочь продолжить водные процедуры ― развёл ладонями тёмную гладь, пытаясь разглядеть дно, но то ли у берега было слишком глубоко, то ли я спросонья ещё плохо видел… Рядом довольно фыркнул Лис, прикладывая к щекам влажные ладони, и, решив подшутить, я легонько дёрнул его за косу, шепнув на ухо: ― Смотри, там в воде Речной Дракон… не боишься, что чудище утащит тебя к себе в гости? От неожиданности он вскрикнул, всплеснув руками, и повернул ко мне испуганное лицо ― потемневшие глаза смотрели с ужасом: ― Где? Ты в самом деле его видел? Мне почему-то стало неловко, и, смутившись, я попытался выкрутиться: ― В действительно веришь в эти сказки? То же мне, учёный… Ох, демон меня задери, где твои очки, Ле? Он захлопал пушистыми ресницами, с тоской глядя на воду: ― Вот же болван, кажется, уронил… ― и, быстро стянув через голову рубаху, начал закатывать штаны. Но я остановил его, схватив за плечо, со страхом рассматривая пересекавшую спину друга явно свежую багровую полосу, похожую на след от хлыста. ― Это ещё что такое? Я же вылечил твои раны… Откуда взялась эта дрянь? По озабоченному лицу Лиса было видно, что он не собирался отвечать на мой вопрос и, хмуря чёрные брови, продолжил сосредоточенно подворачивать штанину. Решительно оттолкнул его от воды: ― Не хочешь говорить, ладно ― потом с тобой разберусь. Но в реку полезу сам ― это из-за меня очки упали, мне и доставать. И не спорь, а то укушу… ― я клацнул зубами у его уха, но он не засмеялся. Как и Леам, боясь намочить единственную рубашку, я быстро скинул её на траву, зная, что старые рубцы от ремня на спине надолго лишат Лиса дара речи ― дядюшкино «наставление» после выпускных экзаменов, когда я сгоряча высказал всё, что думал о его методах воспитания, заживало очень медленно. Подтянув штаны, подошёл к кромке воды и, как только набежавшая волна ледяным языком прошлась по голым ступням, мысленно прочитав молитву, сделал шаг вперёд. К счастью, там оказалось неглубоко ― вода поднялась только до колен. Я понимал, что действовать надо быстро, или от холода сведёт ноги, и, взглянув на перепуганное лицо Лиса, подмигнул ему, активировав заклинание, осветившее небольшой участок дна. Вместо ожидаемых светлого песка и гальки под ногами темнели густые бурые водоросли, закрывшие горящие огнём ноги по щиколотку. Без труда «усилив» зрение, я продвигался вперёд, каждое мгновение надеясь увидеть желанный блеск стекла. С берега доносился встревоженный голос Леама, умолявший немедленно прекратить поиски, но в ответ с упрямством известного вьючного животного повторял посиневшими губами: ― Сейчас, сейчас, Лисёнок, почти нашёл… Уверен, они здесь. Сосредоточенно вглядываясь в колышущиеся заросли, я не придал значения истошным крикам людей, пытавшимся о чём-то предупредить, и потому оказался совершенно не готов к обрушившейся сзади гигантской волне. Коварный удар водной стихии выбил воздух из лёгких и, мгновенно отключив сознание, утащил меня на глубину… Кажется, я умер, но при этом чувствовал, что ещё совсем недавно донимавший ледяной озноб сменился приятным ощущением тепла. Тело расслабленно качалось в куда-то несущемся потоке, грудь дышала легко, ничего не болело. Приятно… И почему тогда люди так боятся смерти? Перед глазами что-то вспыхнуло, и меня перенесло в прекрасный сад, полный вьющихся растений и цветов. Лишь лёгкая, едва заметная рябь вокруг напоминала о том, что я ― под водой. Из резной беседки выпорхнула стая бабочек, окружив восхищённого гостя… О нет, это были дивные любопытные рыбки, словно сами просившиеся в ладонь. Но стоило протянуть к ним руку, как они бросились в рассыпную, и я с сожалением сглотнул, так некстати вспомнив, что давно ничего не ел… Приятный мелодичный смех за спиной заставил напрячься ― не люблю, когда подкрадываются сзади. Рука потянулась к поясу за мечом или хотя бы ритуальным кинжалом, беспомощно скользнув по шёлковому белому одеянию, спадавшему на пол свободными складками. Обидно… Быстро развернулся к «весельчаку», помня, что крепкий кулак ещё со мной, а промахиваюсь я редко. Прекрасное создание, чьё бледное утончённое лицо подозрительно кого-то напоминало, стояло напротив меня и ласково улыбалось. Светлые, почти прозрачные глаза смотрели с любопытством, длинная серебряная коса подметала идеально чистый пол. Похоже, это и был сам Хозяин Реки. Пришлось спрятать кулак за спину и, по возможности, вежливо поклониться: ― Я ― Терри из Дома… Он поднял тонкую руку: ― Я всё знаю про тебя, наследник Дома Живительной воды. А вот ты вряд ли догадываешься, кто перед тобой, ― голос звучал так, что и последний болван понял бы ― это королевская особа. Или ещё кто покруче, например, божество… Безумно раздражавший меня смех снова заполнил всё вокруг, и пришлось сильно постараться, сохраняя любезное выражение лица, что, похоже, ещё больше развеселило обладателя чересчур длинной косы: ― А ты догадливый юноша, я ― тот самый Речной Дракон, которого ты совсем недавно называл… ― и этот хитрец сделал вид, что у него проблемы с памятью. ― Могу напомнить, ― волна гнева, поднявшаяся в душе, была куда опасней той, что притащила меня сюда, и божество, смутившись, слишком поспешно сказало: ― Не стоит, Терри. Ты заблуждаешься ― клянусь, я не убивал твою семью. Зачем мне лишаться друзей, столько поколений верно служивших Трону? Ищи своего врага среди людей, он очень, очень близко, ― и, видя, что я стою с открытым ртом, растерявшись от этих слов, речной Владыка по-дружески взял меня под руку и повёл среди стаек разноцветных рыб, ― собственно, и позвал-то тебя сюда, чтобы сказать об этом. Я кивнул: ― Владыка, прости за те глупые слова, не хотел тебя обидеть. Но что я могу сделать здесь, если враг ― на берегу? Он снова внимательно посмотрел в лицо, и мне стало как-то не по себе от мысли, что я точно где-то его уже видел, только не могу вспомнить, где и когда: ― Верно, Терри. Поэтому отправляйся наверх и сделай то, что должен. От радости перехватило дыхание: ― Значит, я оживу? Речной Дракон наконец догадался перекинуть косу через плечо, чтобы она не волочилась по мраморным плитам, и улыбнулся: ― Ты и не умирал, просто я ненадолго погрузил тебя в необычный сон, ― с этими словами он обнял меня за талию, притянув к себе, недвусмысленно приблизив свои розовые губы к моим. Я попытался вырваться, но это оказалось невозможно. Утомлённое таким упрямством божество тяжело и слегка раздражённо вздохнуло: ― Да не дёргайся так, болван, не собираюсь я с тобой целоваться ― надо просто вернуть воздух в лёгкие. Или предпочитаешь навсегда остаться здесь? Я помотал головой, обречённо закрыв глаза: прикосновение волшебных губ было похоже на невесомое дуновение прохладного ветра, слегка отдававшее запахами нелюбимых с детства водорослей и сырой рыбы. Меня замутило, но я мужественно сдержался, чувствуя, как промокшая от ледяной воды одежда снова прилипла к коже, горло взорвалось острой болью, а чьи-то сильные руки, обхватив шею, куда-то потащили безвольное тело под осточертевший смех Речного Дракона…