– Те грехи ты давно отработал. А сейчас? – А сейчас я понимаю, где правильная сторона… Мой отец был белым офицером у Колчака. Погиб на Дальнем Востоке. Воспитывал меня дядя, фанатичный монархист. Рос я под лозунги, как России нужна отеческая рука царя-батюшки. Знаете, я таким создан, что мне нужно большое, честное дело. И мне казалось, что я нашел его, вступив в «Державу». Они петь красиво умеют. – Да, этому монархисты обучены с гимназий. – Вот именно. И такая меня радость взяла от моей новой роли в этом мире, что рассказал все дяде. Думал, обрадую старика, и он меня благословит на подвиги. Он уже на смертном одре был – до сих пор мое сердце кровью обливается, что он ушел. Выслушав меня, он аж в лице переменился. Думал, встанет с кровати и отходит меня палкой. Взбесился, обозвал неучем и верхоглядом, объявил, что я ровным счетом ничего не понял из того, чему он меня учил. Да, России нужен царь, державный хозяин. Но поборники старой Руси проиграли. А царь появился. И надо служить именно ему, а не тем, кто тянет Россию в прошлое. У белого движения будущего нет. А у Сталина есть. Жестокий правитель, как Иван Грозный или Петр Первый. Но иначе страну не вырвать из оков вековой отсталости, и против супостата, зарящегося на русские земли, не выстоять. Так и сказал: «Вот оно, наше новое самодержавие. И не приведи господь тебе идти против»… Каждое слово врезалось мне в память. И как просветление нашло. Ну а потом сотрудничество с вами. Благодарю Бога, что оно состоялось. – Понятно, Данила. А что собираешься делать теперь? – Когда «Святая Держава» рухнула? Готов работать дальше на благо, так сказать, и во имя, – он улыбнулся. – И где прикажете. – Нет. «Держава» будет действовать. Почти как раньше. – Но… – Найдем способ снова запустить эту машину. Она нам еще послужит. – Значит, и у меня работа будет, – хмыкнул Атлет. – Не придется переквалифицироваться в управдомы, как написано в модном ныне романчике «Золотой теленок». – Старые рамки ты перерос. Есть мысль забросить тебя в самое логово. За границу. В НОБС. Атлет озадаченно посмотрел на меня, побарабанил пальцами по столу. – Это очень нужно, Данила. Мы чуть не проспали мощнейший удар. И нам нужны источники в их штабе. Подумав немного, Атлет беззаботно махнул рукой: – А, где наша не пропадала. – Даниил. Ты там будешь совсем один. Твою спину никто не будет страховать. В случае провала – страшные пытки и смерть. Ты готов к этому? – Вы меня хотите разагитировать? Зря. Я согласен на это задание. Я кивнул. Какое-то давящее чувство возникает, когда посылаешь человека к черту в пасть. Вроде не раз это проходил, а привыкнуть невозможно. Ладно, согласие получено. После разговора у меня возникло стойкое чувство, что Атлет свой долг выполнит. Но это будет чуть позже. А сейчас нам нужен Ревизор. И я знаю, где его искать… Часть пятая. Операция прикрытия Глава 1 Фадей был бледен. Ничего в жизни он не боялся, всегда был на отчаянном кураже. А тут опал с лица. И его можно понять. Наш закупленный в Америке «Дуглас», взмывший с взлетной полосы аэродрома Быково в ночное небо и набирающий высоту, трясло немилосердно. Так, что зубы стучали. Казалось, воздушные потоки договорились изничтожить крылатую машину, бросившую вызов стихии. – Не, ну точно шлепнемся сейчас, – Фадей сжал кулаки. На самолетах ему приходилось летать нередко. И каждый раз он пребывал в таком вот взвинченном состоянии, даже если полет проходил спокойно. Чего уж говорить о такой дикой болтанке. В салон заглянул пилот: – Не беспокойтесь. Небольшая область турбулентности. – Турбо чего? – уставился на него Фадей. – Экий у вас, летунов, язык нечеловеческий. Трясучка это! Стихия откликнулась на его вызывающие слова, тряхнув самолет еще сильнее. Пассажиров в салоне было трое – я, Фадей и Атлет. Мы устроились на жестких сиденьях. Остальное пространство необычно просторного по сравнению с тесным «Р-5» гулкого дюралевого салона было заполнено патронными ящиками, холщовыми мешками и прочими нужными в хозяйстве погранвойск предметами… В кабинет начальника УНКВД мы добрались ранним утром. Но нас там уже ждали. Кроме начальника там присутствовал уже хорошо знакомый нам лейтенант Стасов, отвечавший здесь за операцию «Ворота» и контактировавший с Проводником. Местные сотрудники были в курсе, что Москва провела какую-то масштабную чекистско-боевую операцию в Ярославской области. И якобы там было много жертв. В подробности вводить мы не имели права. Но в общих чертах я описал, что мы смогли заманить в ловушку значительную часть боевых групп антисоветского подполья. Вот только один из главных противников – Ревизор – сбежал. – Вот сволочь хитрая, – сказал Стасов, который прекрасно знал, кто такой Ревизор и как к нему надобно относиться. – И вы полагаете, что он бросится сюда? – с сомнением спросил начальник Управления. – А куда ему еще? – пожал плечами Фадей. – В его окружении любой может оказаться предателем. Явки провалены. Зато есть определенная уверенность, что окно на границе еще функционирует в рабочем режиме. Пока отсюда не было ни одного провала. – Если уже не перешел, – продолжал нагнетать неуверенность начальник УНКВД. – Мы бы знали. Оповещение с Проводником пока не подводило, – твердо произнес Стасов. Нравится мне этот парень. Опытный оперативник, болеет за дело. Отвечая за работу с Проводником, организовывал сопровождение переброшенных через границу врагов. Отработал качественно, так что и враг под контролем, и агент-перевозчик вроде ни при чем. Молодец, на ходу подметки режет. Я присматривался к нему и подумывал, как бы перетянуть к себе в отделение. – Да вряд ли успел бы он сюда добраться, – возразил Фадей. – Самолета у него нет. Железкой пока будет опасаться передвигаться. Наверняка учитывает, что у каждого встречного постового может быть на него ориентировка. – Может, у него другой канал? – продолжал занудствовать начальник УНКВД. – Может, он тайный сын Николая Второго или тень отца Гамлета, – хмыкнул я. – В этом мире может быть все. Но это не значит, что оно есть на самом деле. Так что исходим из простых и реалистичных предположений и условий задачи. Ревизор жив – факт. И он пойдет здесь через границу – это предположение. И мы ему помешаем – это решение задачи. – Трудно в селе Вары засаду будет организовать. Все на виду. Но мы справимся, – заверил Стасов. – В гостинице Управления номера для вас готовы, – засуетился начальник УНКВД. – Отдохните. А мы пока все организуем. – Да какая гостиница, – отмахнулся я. – Сейчас принарядимся, если поможете. Машину нам. И к Проводнику… Глава 2 Воротник брезентовой крутки тер мою шею. Привык я в последнее время к белым рубашкам и галстукам. Забыл, каково оно – в поле работать. Чтобы не светиться, мы взяли грузовик-полуторку с закрытой будкой в кузове и надписью на ней «Связь». Она использовалась по большей части службой наружного наблюдения УНКВД для маскировки и всяких хитрых театральных представлений. В кузове для пущей убедительности имелись мотки проволоки и различный инструмент. Ну а где реквизит – там и клоуны. Меня, Фадея и Атлета трясло в кузове немилосердно. Лучше всех устроился Стасов. Он на легковой «Эмке» уже добрался до райцентра, где располагался штаб погранотряда. Должен нас ждать там… Добрались до точки. Встретились со Стасовым. Соорганизовались. И двинули в Вары. Ближе к вечеру с шиком и в клубах пыли наша полуторка затормозила около кирпичного одноэтажного длинного здания бывшей панской усадьбы с колоннами у входа и черепичной крышей. Там теперь располагались сельсовет и библиотека. Перед кабинетом председателя Варовского сельсовета ждали приема две полнотелые колхозницы. – Связь. Из области! – небрежно бросил я, проходя в кабинет. – Служебная необходимость. В спину, конечно, услышал на ядреной смеси украинского, польского и русского языков нечто типа: «Рожа наглая городская. Прет без очереди. У них в области все такие». За двухтумбовым резным столом сидел усталый председатель – пузатый и усатый мужичок лет пятидесяти и угрюмо выслушивал распалившуюся гражданку. – Из области, – объявил я на пороге. – Связь чиним. От Никифорова! – А я, товарищи, жду вас, – обрадовался председатель сельсовета, получив возможность выпроводить просительницу. – Иди, Глафира. Видишь, из области лично ко мне пожаловали. – Ага. Из области! А с выпасом что? Тоже у областного начальства просить?! – Да решим с твоим выпасом. Иди, не отвлекай от государственных вопросов. И скажи, что прием закончен… – Прием – не прием. Морда уже шире, чем у барина была, оглоед! – хлопнув дверью, посетительница вышла. Председатель сельсовета знал меня в лицо. Мы вытаскивали его на встречу вместе со Стасовым, когда прорабатывали вопросы контроля за Проводником и передачи его сообщений. – От Порфирия сигналы были? К нему кто-то приходил? – спросил я. – Он неделю по своим лесам шарился. Вчера только вернулся. Гостей у него не было. А то я бы сообщил. Вон, телефон выделили, – с гордостью показал он на черный телефонный аппарат. – Один он, говоришь? – Один. Я у него утром был. – Пойду-ка я его проведаю, – я с кряхтеньем поднялся со стула. – Дела тут у нас, председатель, жаркие намечаются. Будь готов ко всему. – Так мы как пионеры. Всегда готовы, – кисло улыбнулся председатель, которому вовсе не хотелось геройствовать, а хотелось решать вопросы с выпасами и пашнями, скандалить с односельчанами и с боем и криком решать их многочисленные проблемы. Взяв под мышку папочку, я размеренной походкой направился в сторону дома Проводника. Чинно здоровался со всеми встречными – тут так принято. Пару раз мне даже поклонились, сняв шапку. – Хозяин, открывай! С области по твою душу, – радостно крикнул я, остановившись перед нужным забором. Толкнул калитку. Зашел на территорию. Поднялся по ступенькам. Толкнул дверь и шагнул за порог. – Порфирий Порфирьевич, вы где? – крикнул я. А потом сознание ушло куда-то на периферию, и включились наработанные за всю мою беспокойную жизнь рефлексы. Шаг назад – и пуля проходит в сантиметре от моего носа, впивается в отштукатуренною стену, выбивая кусок.