А у нас стояла задача – реанимировать «Святую Державу» и оставить ее в игре. Представить дело так, что организация понесла большие потери, но основные фигуры остались на плаву, готовы к борьбе, закаленные и опытные, умывшиеся кровью врагов и пролившие свою кровь. Тут главное сотворить непротиворечивую картину. Понятно, что такой грандиозный провал не мог состояться без внутреннего предательства. И нужно было срочно выбрать достойного кандидата на роль этого самого предателя. Этот кандидат должен быть осведомлен обо всех деталях акции в Красноархангельске и обладать весом. И такой у нас на примете имелся – это погибший во время боя Нормировщик, правая рука Ревизора и лицо, ответственное за контакты с «державниками». Знал он достаточно, чтобы нейтрализовать всю операцию. И вместе с тем не настолько глубоко осведомлен о «Святой Державе», чтобы продать ее НКВД в полном составе. Итак, следующий ход. Зачистить и спрятать всех, кто остался жив и контактировал с Нормировщиком. Кто у нас тут основные? Руководитель «Святой Державы» и по совместительству агент НКВД Асмолов. Его переводим на нелегальное положение, делаем новые документы. Пусть считается, что таким образом он скрывается от властей. Для убедительности поместим его в розыскной циркуляр. А потом снова введем в разработку. Атлета отправили за границу. Нескольких человек, кто нами не завербован, – под арест. Одного пришлось грохнуть при задержании – туда ему и дорога. Так что тут у нас все нормально. У «Картеля» должно создаться впечатление, что «державники» зачистили концы, убрали слабые звенья и вовсе не уничтожены, а отошли на запасные позиции. Великопольский остается в игре. Козел отпущения Нормировщик его знать не мог, а, значит, заложить чекистам, работая на них, был не в состоянии. Так что мой агент чист в глазах зарубежных хозяев. Следующий момент. Надо же еще противника убедить в том, что именно Нормировщик предатель. Об этом в красках поведает перешедший на ту сторону Атлет. Хотя его свидетельств будет явно недостаточно – его самого станут рассматривать под микроскопом. И тут напрашиваются еще несколько незатейливых ходов. Можно быть уверенным, что к Проводнику пожалуют гости из-за кордона разузнать, как погиб Ревизор и как перешел границу Атлет. И для них была заготовлена душещипательная история. Проводник – мужик понятливый, память у него хорошая, так что, думаю, на деталях и противоречиях его не расколешь. А он скажет, что перед героической гибелью Ревизор попросил: «Передай соратникам, что Абхаз (он же Нормировщик) работает на чекистов. Все из-за него!» Еще мы устроили побег части арестованных. Бог с ними, потом все равно найдем. Один среди них имел доступ к явке. А мы его различными хитрыми способами подтолкнули к выводу, что предателем является Нормировщик. О чем он наверняка сообщит связнику. Одного такого штришка, конечно, недостаточно, но когда они все вместе – это уже изображение. Еще парочку таких зацепок подкинули. В комплексе должно сработать. Устроит штаб НОБС эта версия? Трудно сказать. Но от этого зависит дальнейшее сотрудничество «Святой Державы» с прилично потрепанным, но оставшимся в деле «Картелем». А еще жизнь Атлета. Устоит легенда – будет жить. Не устоит – значит, жить не будет. Все просто. Вообще, легенда в принципе не может быть безукоризненной. Даже при бытовом изложении какого-нибудь реального элементарного жизненного факта обязательно будут зиять прорехи. Так что в легенде главное то, чтобы она была непротиворечивой и убедительной, а отдельные детали могут и не всегда быть притерты. Наоборот, слишком гладкая легенда – это подозрительно. И ни в коем случае нельзя при каких-либо несостыковках, когда тебя спрашивают о них, выкручиваться, что-то выдумывать, натягивать. Лучше развести руками и сказать – не знаю, не помню. Особенно если знать и помнить это не обязан. Атлет не мальчик. Он эти вещи хорошо знает. Надеюсь на его опыт и смышленость. Главный вопрос – не перебежит ли сам Атлет. Один раз уже сдал монархистов и переметнулся на нашу сторону. Я считал, что этот человек надежен. Окончательно меня успокоил Воронов, который знал его намного лучше: – Не-а. Он идеалист. – Ну так чисто из идеальных соображений и сдаст нас? – Нет, – покачал головой Воронов. – Лимит справедливых идей у него исчерпан. Только две стороны осталось – их и наша. Теперь его не сдвинешь. – Это такая психопатия? – Да если покопаться – все мы психопаты. Иначе не играли бы в такие игрушки… Глава 5 Заканчивался в заботах сентябрь. Скрепя сердце я вернул обратно Антонину с котом под мышкой. Несмотря на то что боевые ячейки «Картеля» перемолоты, нет никакой гарантии, что ко мне опять не пошлют убийц. Бай на свободе. Бай продолжает действовать. И Бай имеет ко мне счет. Но не всю же жизнь теперь прятаться. Придется рискнуть. Собой – что уже привычно. И Антониной – что как нож по сердцу. Но иначе она не согласна. Она хочет быть рядом со мной, что бы ни происходило. После возвращения пригласили в нашу квартиру Фадея с семьей – женой и двумя дочками. Насладились немножко мирной и спокойной жизнью – с друзьями за столом, пирогами, блинами, бутылочкой вина и штофом водочки. Но такие фокусы действуют недолго. Спокойная гавань в бурлящем море – это иллюзия. А реальная жизнь закрутила нас дальше с новой силой, вновь доказывая, что мы не просто сторонние наблюдатели за сущим, а частички истории страны и мира. Отбыл на Западную Украину Воронов, прихватив с собой двух наших оперативников и трех агентов-маршрутников. Польская власть оставила после себя на этих территориях армию террористов, диверсантов, шпионов, эмигрантов, антисоветчиков. Да и кто только не создавал там резидентуры – и немцы, и англичане. Оружия подпольщикам было оставлено столько, что мы только успевали его собирать. Кроме того, множились и вооружались экстремистские националистические польские и украинские движения, подбивавшие народ на бунты под лозунгом «Большевики всех в колхозное рабство загонят!». А своя чистенькая хата и достойный земельный надел для тамошнего сельского населения – это такой рай на земле, за который куркуль готов грызть зубами кого угодно. Нетрудно спрогнозировать, что с нарастанием коллективизации единоличники все чаще будут браться за оружие. Так что ситуация складывалась непростая. Нашим органам там гарантирован широкий фронт деятельности. Уже вовсю шли массовые аресты и высылка враждебно настроенного, буржуазного и кулацкого элемента, а также не смирившихся с нашим приходом польских чиновников. Изымались горы оружия. Выявлялись вражеские агентурные сети. Пресекались террористические вылазки против представителей советской власти. Но лилась кровь и советских работников, и мирных граждан. Думаю, эти места нам вычищать от всякой погани еще долго. Но у нашего отделения там были более узкие задачи. Проводник со сдвигом границы фактически оставался не у дел – куда он теперь будет водить? В соседнюю область? Так что придется нам присмотреть другое окошко. А лучше не одно. Это было основное задание для Воронова. Игра продолжается, и нам нужен маневр. Но и мне в Москве тоже скучать не приходилось. Продолжались активные мероприятия по зачистке выявленных боевых групп. Все-таки приятно собирать урожай. Даже интереснее, чем его взращивать. В числе приоритетных фигур в списке розыска у нас был некий Поляк. Он был заброшен из-за рубежа и являлся приближенным Ревизора. И, скорее всего, присматривал за ним от имени неких серьезных сил, сотрудничающих с «Картелем». Он мимолетно возникал несколько раз в поле нашего зрения еще до бойни в Красноархангельске и тут же исчезал, как Летучий Голландец. Настораживало то, что сфера его интересов была больше разведывательной, чем организаторской. А вот какую разведслужбу он представлял – мы очень надеялись услышать от него самого, когда он окажется в наших руках. Была закинута широкая сеть. И один за другим в нее попадались фигуранты. Однажды пришло сообщение, что в Витебской области приняли под белы ручки этого самого Поляка. Местные товарищи отследили гада и взяли. Заодно нахлобучили явочную квартиру, выявили еще одного агента, о котором раньше не слышали. – Собирайся, – велел я Фадею. – Поляка взяли. В Витебске. Надо поговорить с ним по душам. Заодно попытаемся подчистить и тамошнюю агентурную сеть. – Нищему собраться – только подпоясаться, – беззаботно воскликнул Фадей. – Только давай на поезде. – Размечтался. Нет времени. Нас на Тушинском аэродроме ждет военный борт. – Ох, – застонал Фадей. – Я же кавалерист, а не ангел небесный… Хотя, может, в душе и ангел тоже. – И черт… Через два часа кабриолет у подъезда… Глава 6 Поляк нарисовался на явке в Витебске. Ее несколько месяцев назад вычислили местные чекисты и использовали как ловушку, притягивая разный антисоветский элемент. Вроде использовали достаточно успешно, но пару месяцев назад явка была законсервирована. Однако содержателя решили не арестовывать. Может, еще какая птичка в сети залетит. Контроль продолжался. И оперативники не ошиблись – в силки попалась не какая-то жалкая колибри, а настоящий орел. То есть Поляк, который находился в бюллетене розыска как особо опасный объект. Наружка потаскала его пару часов. Без особого толка. А когда он занервничал и начал проверяться на наличие хвоста, было принято решение его брать. Группа захвата попыталась задержать его около городского рынка. Он почувствовал чекистов на подходе и бросился бежать. Догнали. Слава богу, огнестрельного оружия у него не было, но ножом он работал с отчаянием и умением опытного уркагана, изрыгая проклятия на польском языке. Одного сотрудника чиркнул лезвием. Угомонился, только получив пулю в плечо. Сразу сдулся и послушно опустился на колени, дав возможность защелкнуть на запястьях наручники. Худощавый, подвижный, стриженный бобриком, с вдавленным носом и выступающей нижней челюстью, он был маленького роста, недостаток которого компенсировал гигантской спесью и великим презрением к окружающим. Образцовый шляхтич. На нас смотрел как на букашек, но от диалога не отказывался. Гордость гордостью, но после задержания местные товарищи его хорошо вразумили – теперь под обоими глазами синяки, губы разбиты. Хороший стимул к откровенному разговору. Узнав, что по его душу прилетели аж из самой Москвы, он даже приосанился. Тщеславен как-то по наивному, как ребенок. Но для поляка это нормально. – Итак, первый вопрос – на кого работали? – начал я доверительную беседу. – На разведку польского Генерального штаба, – криво усмехнулся он. – Чего теперь таиться? – Ну да. Нет теперь ни польского Генштаба, ни его разведки. – Но остались наши разведчики, – наставительно изрек шляхтич. – Которые без работы отсиживаться не будут. – Планировали переход через границу? – Планировал. Было у меня в Белоруссии окошко на границе. Но теперь уже и границ нет. Хотя кое-какие возможности остались. Западная Белоруссия – это же наша земля. – Нет, это наша земля, по ошибке на некоторое время оказавшаяся в ныне не существующем государстве Польша, – поддел я. В ответ меня ошпарили яростным взором и одарили репликой: – Польша не сгинет никогда! – Вопрос дискуссионный… Лучше скажите, кому вы в дальнейшем хотели предложить свои услуги разведчика? – Проще всего англичанам. Но и немцы будут не против. – То есть завоевателям? – Оставьте этот назидательный тон. Для настоящего разведчика понятие Родина становится иногда очень условным. «Вот же продажная тварь», – подумал я. – Теперь придется поработать на вас, – страдальчески скривился он. – Вас это так коробит? – Конечно. Вы, русские, прирожденные рабы. А прирожденному хозяину, рыцарю, работать на сиволапое быдло… – С вашей хваленой польской заносчивостью вы дошли до того, что на ваших улицах немецкие танки. То ли еще будет. – Все меняется. – Ладно, это философия. Вы так уверены, что мы нуждаемся в ваших услугах? – Уверен. НОБС, с которым у меня были партнерские отношения, раскинул такую широкую агентурную сеть в СССР, которую вы самостоятельно не вытащите никогда. Тут вам понадобятся знающие помощники. – Есть резон в ваших словах… Вот вам бумага, чернильная ручка. Пишите все. – Все? И вы меня сразу расстреляете? Я не такой дурак. Начнем с малого. А позже я найду способ стать вам более полезным живым, чем в бездыханном состоянии. И он сдал агентурную ячейку в Витебске. Законсервированную и не слишком важную, но на дороге не валяется. – Еще один вопрос, – произнес я. – Не многовато ли для одного дня? – приподнял бровь Поляк. – Если не ответите, договоренностей не будет. Поляк нахмурился и вопросительно уставился на меня. – Агент НОБС Бай. Кто он и где его искать? – Есть такой. Кто он – мне неизвестно Его даже от меня закрыли. Слишком высоко он парит. Знаю только, что сейчас он в Москве. Так что потрясите свой ЦК. Интересно поглядеть будет… Возвращался я в Москву в сумрачном настроении. Поляк подтвердил все мои опасения. Бай никуда не делся. И находится в Москве, возможно, в высших сферах власти. И чего он там может натворить – одному черту известно. А заодно он одержим идеей посчитаться с капитаном Ремизовым.