Ка-блам! Луис и Фирас полетели на пол. Пламя вылизало пол в подвале. Разные предметы упали с мест, а немыслимый грохот на какое-то время полностью оглушил меня. Металлическая чушка оказалась пробита в середине и просто раскрылась, словно печёная картофелина. Распорка, поднимавшаяся с пола и поддерживавшая потолок, выдержала. Но дверь разлетелась в щепки. Подвал снова наполнился дымом, чёрным и удушливым. Один верблюд пустил в дверь ракету. По-моему, через секунду полетела ещё одна ракета. – В дыре огонь… – пробормотал я. Меня бил кашель. Я швырнул один из своих новых Хоблобберов восьмикратной мощности в развороченный дверной проём, и он покатился по полу длинного коридора. Я скорчился. Взрыв точно был, но я его не услышал. Стены дрогнули. И тут же раздался второй взрыв, ещё сильнее первого. Обвалилась часть потолка. Перед глазами побежали уведомления о набранном опыте. Теперь не смей, гад, никогда выносить взрывчатку на улицу. Я всё ещё ничего не слышал, но всё здание тряслось. Запах пороха и дыма был невыносим. Дым был настоящий – дом горел. Я проглотил Зелье исцеления, и боль в голове утихла. По опыту я знал, что слух восстановится не раньше чем через минуту. И Фирас, и Луис лежали на полу. Луис кричал, зажав уши ладонями; его руки до локтей были исполосованы, всё туловище – испещрено ожогами. Этому кретину нужен панцирь. Фирас широко раскинул руки и лежал без сознания, но в остальном выглядел нормально. Ракета прорезала весь подвал насквозь и раздолбала стены. Но металлическая пластина, как щит, предохранила их. Пончик запрыгнула на спину Монго. Оба они укрывались в дальнем конце помещения и вроде бы не пострадали. Кошка приблизилась к Фирасу и истратила на него один из своих драгоценных целительных свитков. Пока враги нас не видели, но это должно было измениться через миг. Я бросил к своим ногам одну из последних хобгоблинских дымовых завес. Карл: «Пончик, выбираемся отсюда». Пончик: «А ЧТО Я ПО-ТВОЕМУ ДЕЛАЮ?» Пончик ударила Дырой в дальнюю стену, и там образовался выход. Пролом открывался в аллею, и так как мы стояли справа от него, перед нами был прямой обзор одного из главных проездов до самой стены нашей «миски». Верблюды были повсюду, и все двигались в нашем направлении. Дым от завесы, чересчур мощной для такого ограниченного пространства, валил из нашей магической дыры, но было понятно, что когда верблюды, обозначенные на карте белыми точками, подберутся поближе, они нас всё равно увидят. А этого не должно было случиться. Необходимо было двигаться быстро. Пока мы отодвинулись к краю пролома в стене. – Луис, прими зелье, – прошипел я, доставая из инвентаря мягкую фигурку Пехотинца Грульке[69]. До моих ушей начинало доноситься знакомое шуршание, и это означало, что слух возвращается. Эту мягкую погремушку дал мне Баутиста. У него ещё оставалась чуть ли не тысяча штук таких, и все разные. Он постоянно использовал их, исследуя вместе со своей командой свой подземный сектор, который, пожалуй, можно было сравнить с муравейником. Я сорвал с куколки ярлык и бросил её в дыру, то есть в аллею. Пришлось пропустить несколько бесценных секунд, которые требовались для призыва игрушки к действию. Луис наконец-то справился с Зельем исцеления и поднялся на ноги, хныча и потирая предплечья. Он был весь покрыт кровавыми пятнами. Я шёпотом велел ему опуститься на корточки и не приближаться к новому «окну» подвала. Вдруг раздалось могучее кваканье. Это мягкий грульке в аллее встал на ноги и повернул голову, чтобы посмотреть на меня через пролом в стене. Над его головой появился хронометр и начался отсчёт двадцати пяти секунд. Игрушечная лягушка пятнадцатого уровня выглядела точь-в-точь как Мордекай на предыдущем этаже. – Что я здесь делаю? – спросил пехотинец, глядя на меня в упор. Нас окутывал полупрозрачный, но всё ещё густой дым. Со всех сторон неслись крики. Создавалось чёткое ощущение, что здание обрушится с минуты на минуту. Я подумал о тентах, которыми город предохранял свои дома от песчаных бурь. Буря должна начаться меньше чем через два часа. – Как думаешь, ты сможешь выйти на улицу, повернуть направо и допрыгать до городской стены? Я не видел со своего места главного въезда в город, но знал, что до него лишь несколько сотен футов. – Ты призвал меня, чтобы я для тебя бегал, как собачонка? – Да. Отправляйся. И торопись. У лягушки оставалось только десять секунд жизни. Солдатик что-то проворчал, но выпрыгнул на улицу, приземлившись перед парой ошарашенных верблюдов. Затем он свернул направо, взвился в воздух, звучно шлёпнулся, прыгнул ещё раз и скрылся. – Теперь и ты подключайся, – попросил я Пончика и использовал ещё одну дымовую бомбу; на этот раз она полетела на улицу. Мне категорически нужна немагическая модель этого оружия, которая действовала бы не только на отмечаемых красными точками мобов, но и на неигровых персонажей. За нашими спинами, из-за искалеченных останков двери слышались крики. Всё новые дромадеры забегали в дом, хотя он был охвачен огнём. Скоро у Пончика закончится запас заклинаний. Пора навострять лыжи. Луис подхватил всё ещё приходящего в себя Фираса, и мы телепортировались. Пончик своим Прыгуном через лужи пронесла нас вдоль всей улицы до того места, где та сворачивала вместе с городской стеной. Я быстро огляделся. Поблизости шатались несколько верблюдов, но все они неотрывно глядели здание ратуши, выпускавшей клубы дыма в воздух. Из окна второго этажа вырывалось пламя. – О-хо-хо, а это намного дальше, чем я думал, – признал я, выпрямляясь во весь рост. – Хорошо бы, чтобы ты больше никогда таким трудом не занималась. – Теперь это заклинание позволяет переносить нас очень-очень далеко, – отозвалась Пончик, тоже озираясь. Футах в десяти стояла верблюдица и пялилась на нас, удивлённая нашим внезапным появлением. – Господи, да что случилось? – спросила её Пончик самым невинным своим голосом. Верблюдица ответила не сразу, она долго не находила объяснений. Её взгляд сфокусировался Фирасе, которого поддерживал Луис. Я вытянул из своего инвентаря пустую бутылку из-под виски и приложился к ней, делая вид, будто мы только что вышли из ближайшего бара. Зверюга как будто расслабилась. Она моргнула два раза и наконец сказала: – На ратушу напали какие-то лягушки. Никто не знает, откуда они взялись. Я своими глазами одну видела. Спрыгнула прямо с крыши дома и поскакала прочь из города. – Всегда ненавидела лягушек, – заявила Пончик. – Мерзкие твари. Ты видела их языки? Липкие. Нельзя доверять тем, у кого липкие языки. Как это можно – когда у тебя во рту постоянно липко? Дромадер кивнул и вернулся к созерцанию пылающей ратуши. Тент в форме тюльпана над зданием так и не загорелся, но всё сооружение должно было с минуты на минуту осесть на землю. Появились верблюды на ходулях, они заливали пожар водой из вёдер. Конечно, такая мера не могла помочь. К нам подошла Катя – в своём обычном, человеческом виде. В одной руке она держала стакан с чем-то похожим на холодный чай, в другой – небольшой зонтик. Сделала глоток из стакана и поинтересовалась: – Какие у нас теперь планы? Ах да, я вспомнила. Вы собирались проникнуть внутрь, выяснить, что там прячут, и незамеченными выйти. Дело хорошее. – Ну, бывают и резервные планы, – заметил я, не отрываясь от огненного зрелища. – Они хотя бы не знают, что виновны на самом деле мы. – Обман с лягушками долго не продержится, – с сомнением сказала Катя. – Мир слишком тесен, чтобы афера не раскрылась. Горожане рано или поздно придут сюда и не увидят лягушек. Или даже хуже: найдут игрушку, в которую твоя лягушка уже превратилась. Тогда они непременно вспомнят, что о лягушках упоминали новые в городе люди. Не высшая математика. – А мне казалось, что всё прошло отлично, – возразила Пончик. – К тому же здесь жабы, а не лягушки. – А так всегда бывает? – вдруг спросил Луис. У него было такое лицо, словно сейчас возобновится рвота. Фирас вроде бы вылечился, но просто сидел на земле и раскачивался. – Так – это как? – спросил я. Он не ответил. Тогда я опять обратился к Кате: – У нас есть более важные задачи, чем думать, вычислят нас или нет. Когда гномы узнают, что их заложник погиб, они захотят превратить этот город в ад. Мне хотелось, чтобы этого не произошло, но как избежать такого варианта, я не знаю. – А откуда они вообще узнают? – спросила Пончик и посмотрела в небо. Два солнца продолжали сближаться. На улице всё ещё стояла невыносимая жара. Я взял у Кати её напиток и глотнул. Нет, не ледяной чай. Какой-то дамский алкоголь. – Не могу сказать, как. Но про заложника в том, другом, городе они узнали. – Я в подробностях рассказал о проваленном в подвале квесте. – Я догадываюсь, что эти подземные козлы вели себя так же и в том городе. Убили заложника (неважно, кем он был) в попытке любым способом добраться до карты, которая, скорее всего, была для них недоступна. Что бы ни произошло там, оно вызвало бомбардировку. Не сомневаюсь, что сейчас мы повторяем то, что случилось там. У нас чуть больше часа до бури, потом два часа буря, два часа послештормовые сумерки и два часа – ночь. Наверное, столько времени до возвращения аэростата в этот район. Что бы мы сейчас ни надумали, выполнять придётся быстро. Как будто нарочно подчёркивая остроту положения, с крыши ратуши обрушился минарет и упал на улицу, заставив верблюдов шарахнуться во все стороны. – Карл, ты упорно разрушаешь административные здания, – сказала мне Пончик. – Скоро люди подумают, что у тебя затяжной конфликт с властями. Очень скоро несколько дромадеров приступили к обычной физической работе: принялись устанавливать над городом противоштормовую защиту. Городская ратуша была самым высоким зданием города, но жители города были готовы к возможным эксцессам. Бригада дромадеров без устали разворачивала вспомогательные конструкции, предназначенные для поддержания щита. Работали они быстро, натягивали материю, затеняя город. – Этот материал выглядит так, как будто раньше был частью воздушного шара, – заметила Катя. – Несомненно, он магический. Я наблюдал за тем, с каким энтузиазмом верблюды трудились для защиты своего города. Да только настоящие ли они дромадеры? Или, может быть, перевёртыши? Катя была свидетельницей того, как какой-то оборотень убил двух дромадеров; отсюда понятно, что верблюды не знали о проникновении чужаков в их иерархию. Какое-то весьма заметное просачивание дерьма, некое «Вторжение похитителей тел»[70]. Карл: «Существует возможность установить, какие из этих молодцев – настоящие?» Мордекай: «Я давно об этом думал. Есть у меня идея. Пончик, твои солнечные очки дают возможность видеть на основе тепловой сигнатуры[71]?» Пончик: «Я НЕ ЗНАЮ. ЕСТЬ МНОГО СПОСОБОВ. НАВЕРНОЕ». Мордекай: «Если такая возможность есть, то настоящий дромадер и перевёртыш будут иметь почти одинаковую тепловую сигнатуру, но мозг перевёртыша намного горячее. Следовательно, температура его головы будет несколько выше. Может быть, разница окажется совсем небольшой, но не исключено, что таким образом ты сможешь их различать». Пончик: «ОТЛИЧНО Я ПОПРОБУЮ НО НЕ ОЧЕНЬ-ТО НАДЕЮСЬ. ИЗ-ЗА ИХ ПЛАТКОВ РАЗГЛЯДЕТЬ ЧТО-НИБУДЬ БУДЕТ ОСОБЕННО ТРУДНО». Я отправил Луиса и Фираса в зону безопасности. В этом городе имелась только одна настоящая зона безопасности для тех, кто не имел личного пространства, и находилась эта зона на аллее Странного Дерьма. Мы там ещё не бывали, ведь все побаивались этого места. Но я всё равно велел этим друзьям идти туда. Они оба получили по несколько достижений за участие в нашем бою, как и те ящики, которые у нас уже были. И по-детски восхищались наплывом просмотров и последователей. После того как они собрали лут, им требовалось прицепиться к Лэнгли и его лучникам, которые намеревались покрутиться за воротами до того, как ударит буря. Нам тоже не помешала бы хорошая драка. Этот этаж точно заставит нас немало времени провести в мастерской, а значит, останется меньше времени для повышения уровней. Видимо, замедление роста обходчиков было задумано изначально. Мы не могли полагаться на схватки с боссами, которые теоретически должны были дать нам массу опыта. Так что устаревшие регулярные вылазки были важны. И не только из-за того, что тоже приносили опыт: они позволяли нам потренировать навыки. Мы постоянно искали приключений. Мы слегка опережали прочих обходчиков, но лучники стали свидетельством того, как сильно отставание всего на одном этаже может поджарить задницу. – Привет, – обратился я к проходящему мимо дромадеру. Пончик забавлялась тем, что настраивала свои очки, стараясь разобраться с тем, как работает система тепловой сигнатуры. Она хотела, чтобы я задержал этого верблюда, чтобы она научилась читать термические схемы. – Гномы собираются сейчас бомбить этот город? Сделать с ним то же, что они сделали с другим?