Хенрик перевёртыш. Комендант Кейн. Сумасшедший Волшебник с Дюн. У каждого из них часть артефакта. Заберите эти части. Сложите вместе. И начнутся дьявольски изящные события. Награда: свят-свят, мальчик. Свят-свят, мальчик. Пришла песчаная буря, и мы забились в личное пространство. Несмотря на титанические усилия горожан подготовить город к буре, всех стараний оказалось недостаточно. Когда налетел ветер, не отремонтированный ещё навес был сорван, и все обитатели были вынуждены спрятаться в домах. Было ясно: к тому времени, когда буря утихнет, город будет погребён под песком. Когда навеса не стало, каждый из нас получил квест, призывавший «спасти» город – создать убежище из вышедших из строя воздушных шаров. Это был рядовой бронзовый квест, и я возложил его на Луиса, Фираса и Лэнгли, которые к этому времени закончили обследовать руины второго города. Они могли использовать накопленный опыт. Остаток дня они провели в поисках и сборе лута. В городе не осталось признаков того, что какие-то бактрианы выжили, за исключением единственной зоны безопасности в баре. Наша группа также обнаружила неповреждённый гномий самолет «Падающий медведь». Пилота поблизости видно не было. Ребята оттащили машину к границе другого города и накрыли брезентом. В секторе земли Гвен и её команде наконец удалось пробить все стены, но они оказались у центрального входа в замок, магически запертого. Теперь они ломали голову над тем, как проникнуть внутрь. Волшебник пока так и не появлялся. Рейдеры гробниц оказались заперты в зоне безопасности. Катакомбы были затоплены. У людей были десятки свитков, связанных с водой, но и этого было недостаточно. Пока что эта команда была парализована. Крис-Мэгги по-прежнему были похоронены в катакомбах. Пончик видела их точку на карте всё время, пока стояла поблизости. Помещение было наполовину затоплено и казалось угольно-чёрным, что не могло не наводить страх. Мы отправили Мордекая работать. Для его зелья ему требовалось некое вещество под названием «зверский укроп». Мордекай ещё не нашёл его и искал альтернативу, используя торговый интерфейс и опрашивая народ в клубе «Десперадо». Я не мог выбросить из головы вопрос о том, как поступить с Крисом. Быть беспомощным – одно дело, но переносить то, что он переносил, было запредельно. Чем больше я думал о Крисе, тем больше жалел, что не вытянул его из его беды. Я понимал то, что сделала Пончик. Чёрт возьми, будь у меня голова на плечах, я бы и сам сделал то же самое. И всё же я чувствовал, что это решение было неверным. Простой выход. А при таких обстоятельствах простой выход обычно оборачивается гнилыми последствиями. Но следовало освободиться от всех этих мыслей и сосредоточиться на ближайшей задаче: захватить тронный зал гномов. Итак, вот что нам было известно. После того как мы сшибли «Бесплодную Землю», оставалось лишь одно здание, удерживаемое в воздухе гигантским магическим воздушным шаром. Само здание – просто дом, не более того. Весь воздушный флот гномов находился теперь на земле. Было похоже, что в доме только две живые души: комендант и его дочка. Ребёнку лет десять. Это всё. Когда песчаная буря закончилась, до темноты оставалось два часа. Вокруг нас активизировались верблюды и принялись откапывать город. Я достал Дальновидец и принялся осматривать окрестности, пока не нашёл небольшой домик в вышине. Он плыл к вершине пузыря, как детский воздушный шарик, который вырвался из рук маленького владельца и застрял под высоким потолком. – Мы можем сбить его выстрелом, – предложила Катя, вставая рядом со мной. – Могли бы, – поправил я. – Не исключено, что это самый лёгкий путь. Но я предпочёл бы заполучить карманные часы. К тому же если дом упадёт, то упадёт, боюсь, за пределами «миски». И что нам делать тогда? – А ещё ты не хочешь причинить вред ребёнку, – сказала Катя. – Мне кажется, я уже достаточно хорошо тебя узнала. Я кивнул. – Наверное, ты не ошибаешься. – Они всё делают намеренно. И не зря держат там, наверху, ребёнка. Я согласился: – Да. Но им пора бы уже знать мои взгляды на убийство НПС. Я не хочу этим заниматься, и всё-таки думаю, что им лучше, когда они мертвы. Потому не стану колебаться, если обстоятельства вынудят меня к этому. Даже если речь о ребёнке. Мы стояли бок о бок и какое-то время молчали. – Ты когда-нибудь хотел иметь детей? – наконец спросила Катя. Я повернул голову, удивлённый вопросом. Я знал, что у Кати имелись какие-то болезненные точки, связанные с этой темой, но никаких деталей. – Нет, – сказал я. – Я не стал бы хорошим папой. Беа говорила мне о своей беременности раз десять. Беременной она не была никогда. Первые несколько раз, когда я думал, что это правда, меня охватывал дикий страх. – Я… Мне трудно увидеть тебя с той женщиной. – Катя тряхнула головой. – Я-то не могу иметь детей. – Она снова умолкла, глянула вниз, оглядывая себя. – Не могла, когда была человеком. Собиралась взять приёмного. В Исландии это возможно даже для одинокой женщины. Я получила предварительное одобрение. Была зачислена в очередь. Это всё, чего я когда-либо хотела. Но что-то случилось, и меня вычеркнули из списков. Неважно. Но теперь я рада. Я всё думаю о той женщине, Мэгги, о том, как она извратила свою природу. Всё потому, что она мать. Вот что может случиться, если ты потеряешь всё. Я невольно спрашиваю, как бы всё это для меня обернулось, если бы у меня был ребёнок. И… я рада, что его нет. Она сказала это так, что я сразу понял: неправда. Тут было что-то такое, чего мне никогда не понять: потребность иметь детей. Я не ответил, и Катя продолжила: – В общем, я всё-таки предлагаю снять его оттуда взрывом. – Ты просто злишься оттого, что не видишь шанса снова спрыгнуть с неба с парашютом, – сказал я и убрал подзорную трубу. – Обычно я злюсь, когда ты отодвигаешь меня на задний план в своих схемах, – огрызнулась она. – Но в этот раз я довольна, что осталась в стороне. Я погладил её по плечу. Пришло время уходить. За моей спиной Пончик спрыгнула с барной стойки, за ней пристроился Монго и Пончик-робот. Компания-производитель игрушек прислала Пончику ещё три штуки (после пробного экземпляра), и две из них Монго незамедлительно уничтожил. Четвёртый робот оказался, по-видимому, более стойким: он пережил нападение, хотя зубы Монго заметно оцарапали его голову. – Идём, Пончик, – позвал я. – Давай прокатимся. Кошачий робот запрыгнул на моё плечо. Этот вариант был значительно тяжелее предыдущего. Игрушка повернула ко мне голову и сказала: – Ох, Карл, там было много детей. Уж не знаю, как долго они будут плакать в темноте. – Пшла прочь с меня. Я столкнул её с плеча, и она с хрустом упала на спину. Через секунду Монго уже держал робота за шею и тряс. Голова оторвалась, и над игрушкой возник хронометр обратного отсчёта. – Чёрт подери, – проворчал я. – Все, отходим. Мы попятились. Игрушка взорвалась, выбросив поток искр и клубы дыма. Взрыв был не то чтобы большой, но мог бы причинить травмы, стой мы ближе. В общем, взрыв достаточной силы, чтобы оставить жжёную отметину на фасаде «Плюй-глотай». – Да уж, безопасность, – пробормотал я, собирая осколки. Ядром контроллера у робота служил круглый шар размером с марбл[129]. Как и в предыдущих случаях, ядро взорвалось и выглядело как кусок металлического попкорна. – Не знаю, эти ребята из индустрии игрушек или из военно-промышленного комплекса. В любом случае работают они отвратительно. Монго визгом выразил согласие. Настоящая Пончик запрыгнула на моё плечо и заурчала. – Там говорилось, что эта версия неуничтожаема, – пожаловалась она. – Как ты думаешь, у Кардашьянов[130] тоже дефектный товар? Это же обман. – Сомневаюсь, что производители игрушек соображают, что производят, – отозвался я. Лойта: «Карл, вы прекрасно знаете, что реальные модели этих игрушек выдерживают намного бóльшие нагрузки. Проблему создаёт ваша похвальба силой. Игрушка предназначена для того, чтобы ею играли дети. И не в экстремальных условиях Подземелья». Карл: «Здравствуйте, Лойта. Вам следовало бы передать спонсорам Пончика, что родители обойдут стороной игрушки, которые могут и расплавить лица их детей». Пончик: «А ЕЩЁ Я НЕ ГОВОРЮ ТАКИХ ЖУТКИХ ПОШЛОСТЕЙ КАК КУКЛА. ХОЛОДОМ ПРОБИРАЕТ». Зев: «Аудитории нравятся странные модуляции куклы, но я склонна согласиться с обходчиком. Речи куклы не похожи на её разговоры. Мы взяли это соображение на заметку, но «Верилюкскс» свою политику не изменили». Пончик на моём плече подобралась, увидев, что в разговоре участвует Зев. Я помнил, что моя кошка всё ещё тревожится за благополучие своей Куа-тин[131]. Пончик: «ПРИВЕТ ЗЕВ!» Карл: «Никому нет дела до голоса игрушек, если они регулярно взрываются». Пончик: «ОН ПРАВ. ЭТО НЕ КУКЛА КАРЛА». Лойта: «Когда мы поняли, что вы намерены измываться над игрушкой, мы поручили спонсору предложить такую модель, которая будет самоуничтожаться, если она испорчена в достаточной степени. Мы не хотим, чтобы вы получили значимые внутренние детали, не имея на то права. У реальной модели нет свойства самоуничтожения». Карл: «Значит, вы подставляете спонсора. Не сомневаюсь, что спонсоры тоже не в восторге. Я не эксперт по законам рынка, но не могу себе представить, чтобы это изделие имело успех при том, как его представляют». Лойта: «Это не ваша забота. У вас скоро участие в программе спонсора. Нас заверили, что до этого времени вы получите полноценную модель». Пончик: «СКАЖИТЕ ИМ ЧТО Я ДОЛЖНА ИМЕТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ МЕНЯТЬ ИМЯ РОБОТА. КАРЛ ЗОВЁТ ЕГО «РОБОТ ПОНЧИК» НО ЭТО НИКУДА НЕ ГОДИТСЯ. Я ЕЩЁ НЕ ВЫБРАЛА МЕЖДУ ЧАРЛИ И АЙВИ[132]. ТЫ КАК ДУМАЕШЬ ЗЕВ?» Зев: «Обходчик, это несущественно». Когти Пончика впились в моё плечо с такой силой, что я заморгал от боли. Её тело сделалось твёрдым. Я поднял руку, чтобы приласкать кошку. Лойта: «Очень хорошо. На этом мы договорились. Постарайтесь не ломать следующий экземпляр». Зев: «Если нужно выбрать имя, я бы остановилась на Айви».