– Мне всё ещё не верится, что вы на этом летали. – Мы, собственно, не летали. Использовали его вместо воздушного шара, чтобы подниматься в воздух. – Так вот, дружественные бомбы готовы. – Отлично. Тогда иди и начинай их сбрасывать. Детонаторы у Пончика в инвентаре. Дружественные бомбы представляли собой не что иное как трёхслойные мешки для мусора с различными частями мёртвых тел, снабжённые заряженными в одну восьмую силы Хоблобберами. К каждому мешку прикреплялся кусок Хобгоблин-пуса[180]. Все они были привязаны к одному детонатору, что означало: когда Пончик нажмёт на кнопку, они одновременно взорвутся и выпустят в океан внушительное облако гноя. Мы планировали сбрасывать эти бомбы у того места, где в океан вливался поток воды из некрополя. Возможно, мешки начнут протекать ещё до того, как мы доберёмся до места, но это значения не имело. Единственное, что мне было нужно, – отвлечь первый слой подводных дежурных, Консьерж-акул. Нам требовалось удержать их как можно дальше от места нашей высадки. До сих пор мы не погружались достаточно глубоко, чтобы столкнуться с другими обитателями океана. Вадим встречал некоторых, включая медуз, кальмаров и акул-молот. Этот человек держался невозмутимо, не выказывая эмоций, в отличие от его спутницы Бритни, которая, как мне казалось, постоянно находилась на грани истерики. Когда я закончил осмотр самолёта, Катя спросила: – Лэнгли говорил тебе об этом типе, Вадиме? Я ответил не сразу: – Нет. А что с ним такое? И откуда они друг друга знают? Насколько мне было известно, Вадим и Лэнгли никогда не встречались. – Как я поняла, доктор Вадим весьма знаменит – то есть был знаменит – на Украине. У его клиники пластической хирургии реклама на телевидении, плакаты и всё такое прочее. Он постоянно попадал под суд за неудачные операции. Лэнгли говорит, что у него штук пятьдесят детей. Известно, что он оплодотворял многих своих клиенток. – Вот это да! – воскликнула Пончик. – Я ужасно люблю такие сплетни, это же прелесть! Но зачем он тогда сделался ящерицей? Я когда-то знала одного рыжего перса, такой же был. Распространял своё семя где только можно. Его звали Сантана Соло Знаменитый. Во время одного мероприятия Ассоциации любителей кошек он выскочил из клетки и обрюхатил сфинкса. Вы можете представить? Всё равно что принц оплодотворяет курицу. Вот был скандал! Как думаете, Вадим завалил Бритни? Она, кстати, похожа на такую, которая отдастся пластиковому хирургу. – Откуда Лэнгли известно про этого украинского молодца? – спросил я. – Лэнгли сам оттуда. – А я считал, он финн. Пончик притворно вздохнула. – Он из Финляндии. Нет, правда, Карл. Иногда мне кажется, что ты слишком рассеянный. Лэнгли родом с Украины, иммигрировал в Финляндию не так давно. Почти все парни его группы из других стран. Меня не волновало, кто из какой страны, если они все с Земли. Хотя история Вадима не оставила меня совсем уж безучастным. Если это правда (а где в таких историях правда, узнать невозможно), тогда этот Вадим – плут и хитрец, и идти с ним на опасное дело не хотелось. Особенно когда впереди маячит большой куш. – Бритни не беременна, – сказала Катя. – Если бы она входила сюда беременной, это, скорее всего, сейчас уже было бы заметно. А в Подземелье женщины не беременеют. На предыдущем этапе мы получили уведомление, что теряем способность к зачатию до окончания обхода. – Правда? – удивился я. – Мне ничего подобного не приходило. Едва договорив, я понял, какую глупость сморозил. Впрочем, я помнил одно странное место в кулинарной книге. Рикард, автор последней редакции, добавил к её содержанию не очень много, но сообщил, что водил в Подземелье с беременной женой. Однако в момент прохода через ворота жена исчезла, и он больше её не видел. Вероятно, это была одна из форм защиты от появления детей. Я знал парней, по-прежнему способных к половым контактам. Брэндон погиб из-за того, что один из его прежде престарелых подопечных на третьем этаже столкнулся в проулке с суккубом[181], и она родила несколько сотен монстров с лицом этого мужика. – Кто-нибудь видел в Подземелье беременную женщину? – спросил я. Катя пожала плечами. – Думаю, нет. Разве что Зачинщица с предыдущего этажа[182]. – А ещё дварф Юнис[183] на третьем этаже! – вспомнила Пончик. – Они обе – неигровые персонажи. Хотел бы я знать, делают ли здесь что-нибудь особенное с обходчиками, – сказал я. – Возможно, и что-то страшное, – предположила Катя. – Но я не могу представить, чтобы женщина, если она беременна, вошла сюда добровольно. В дверь гаража засунулась голова Фираса. – Мы на месте, где надо сбрасывать дружественные бомбы, – сообщил он. – Ствольные установки тоже на местах. Готовы к тому, чтобы ты заряжал. У нас пять часов до темноты и шесть до песчаной бури, первой в равноденствие, так что шевелитесь. – Хорошо, – сказал я. – Раз так, то за работу. * * * Сбросив дружественные бомбы, мы быстро облетели угол некрополя и заняли позицию непосредственно над подлодкой. У Луиса и Фираса имелась особая система, позволявшая регулировать высоту подъёма дома и ловить воздушный поток, который понесёт воздушный шар в желаемом направлении. Ребята отлично управляли этой системой, Луис даже сказал, что они заработали полдюжины достижений за полёты на магическом шаре. Когда мы начали снижаться к уровню океана, я скомандовал Пончику: – Включай. Кошка слегка подпрыгнула и толкнула детонатор Хобгоблин-пуса. Мы находились недостаточно близко, чтобы услышать взрывы мешков, но я знал, что теперь под нами повсюду разлита кровь и разбросаны внутренности и части тел с четвёртого этажа. – Карл, Карл! Я поднялась на один уровень! Теперь у меня тридцать восьмой! – Я думаю, сколько-то из тех акул попали под бомбы. Я надеялся, что это так. Мы с Пончиком потеряли пять дней, которые могли бы отдать тренировкам и практике. Теперь нам было отчаянно необходимо сражаться и как можно больше совершенствоваться, чтобы добыть всё возможное. – Кто-нибудь видит что-нибудь внизу? – спросил я. Мы парили примерно в пятнадцати футах над поверхностью воды, которая поднялась после того, как мы включили слив. Но уровень океана всё ещё был ниже, чем в тот час, когда этаж открылся. Оставалось надеяться, что положение изменится, когда мы завершим свою задачу. – Я вижу подлодку на карте, – отрапортовала Катя. Трэн, также обладавший навыком «Следопыт», кивнул в знак согласия. – Пончик? – окликнул я. – Никаких монстров не вижу. Там и сям маленькие рыбки, но на карте они все белые. – Очень хорошо. Помните: глубинные грузы в воду не скатывать до моего сигнала. Это последний резерв. Пончик спрыгнула с моего плеча. – Есть, капитан Карл, есть! – Она помолчала, переводя взгляд с меня на Катю. – Вы оба берегите себя. Там внизу ужас. * * * – Вот это в самом деле шокирует, – проговорил Трэн, наблюдая за тем, как Катя принимает форму водолазного колокола. – Дух захватывает, – подтвердил он, обходя её вокруг. Я не переставал восхищаться тем, как растёт мастерство Кати. Данную трансформацию она осуществляла экспромтом, без предварительной практики. Мы стояли в углу дома, на неровной почве сада. Катя протянула руку и уцепилась за магическую скобу, к которой был привязан воздушный шар, тянувший нас вверх. Весь дом покосился в сторону того угла, где Катя продолжала набирать вес. Я вспомнил время, когда она только начинала развлекаться со своими способностями менять обличья. Тогда даже самая мелкая перемена приносила физическую боль. Сейчас же Катя могла стать практически всем, что видела, при этом не теряя самообладания. Она так и не достигла совершенства в управлении лицом, для этого ей по-прежнему требовалось зеркало, но в том, что относилось к неодушевлённым формам, стала настоящим мастером. «Акула» лежала на глубине в пятьсот метров. Звучит вроде бы не очень страшно, но это была угрожающая глубина. Вадим говорил, что на подлодке есть рубка для входа и выхода, к ней они пришвартовали одну из своих мини-субмарин перед тем, как захватывать мост. Штурм моста прошёл успешно, но затем что-то случилось, и мини-субмарина взорвалась, из-за чего «Акула» наполнилась водой. Сейчас её нос практически вплотную примыкал к нижней части некрополя, а трубы торпедного аппарата каким-то образом перекачивали в строение большие объёмы океанской воды. Как и в случае с «Бесплодной землёй», которая парила на невообразимой высоте и я не знал, как туда добраться, так и теперь я не знал, как совершить нечто едва ли мыслимое в обычных условиях: нырнуть на пятьсот метров вглубь. Катастрофы подводных лодок чаще всего случаются на глубинах около четырёхсот метров. Но и Вадим, и Бритни в унисон настаивали, что они свободно ныряли на пятьсот и даже глубже, используя свитки подводного дыхания. И всё это без серьёзных последствий для здоровья. Не знаю, какой физический механизм лежал в основе этой хрени, но он был предназначен для того, чтобы мы могли совершить невозможное. Он не хотел, чтобы мы погибли из-за бездумных природных случайностей, разве что по вине намеренно поставленной ловушки или моба. Наблюдать за тем, как мы умираем от кессонной болезни, совсем не так увлекательно, как следить за нападением на нас акулы. Катя открыла дверцу, впуская меня в себя. Я напутствовал Пончика: – Будь осторожна. Катя сейчас очень, очень тяжёлая. Как только мы упадём в воду, твоя штука взлетит в воздух. Не смей выпасть. Пончик только кивнула. Несмотря на её громогласные заявления о том, что она больше не сунется в воду, я знал, что кошка страдала от чувства вины. Я погладил её по голове. – Ты нам нужна, чтобы мы были в безопасности. Уговор? – Будьте осторожны, – сказала Пончик и потёрлась головой о мою ладонь. Я ступил внутрь колокола. Катя сделала свои стенки тонкими, что позволило ей стать очень широкой. Мы втроём – я, Трэн и Вадим – теперь находились в её внутреннем пространстве. Катя заботливо вырастила на уровне пояса человека три поручня, чтобы нам было легко держаться на ногах. Она назвала себя водолазным колоколом, хотя скорее напоминала лифт с диском тяжёлого металла снизу, предусмотренным для того, чтобы не переворачиваться. Также она вырастила по бокам крылышки для замедления спуска при приближении к лодке. Мы хотели как можно скорее акклиматизироваться в воде, поэтому колокол не был задраен. Рассчитывая на Следопыта Трэна и на Факел Вадима, мы надеялись, что сумеем быстро проплыть по затопленным отсекам лодки и оперативно выполнить свою задачу. Побеждённый босс был боссом района, а не местности, и оставленная им карта показывала Вадиму типы монстров, обитавших в округе. Но и у этого босса не было полной схемы «Акулы» – обстоятельство весьма прискорбное. Вадим сказал, что в луте такой схемы тоже не было. События тогда развивались очень быстро. – Читаем заклинание, – скомандовал я.