— Касим Аль-Хабейли — сын Самеда Аль-Хабейли, нечестивого и забывшего шариат правителя этого многострадального княжества, решившего стать вассалом многобожной Русни и ненавистного мне Белого царя. И с этими словами — Абу лицемерно провел ладонями по лицу, словно совершая сухое омовение. Конечно, он позабыл сказать о том, что Самеда Аль-Хабейли убили с его наводки, и что по степени нечестивости и развращенности… Абу всего за несколько лет сотворил такое, чего не было за всеми предыдущими правителями рода Аль-Хабейли вместе взятыми. — Сын Вашего предшественника? — Увы… — Абу вздохнул — А кто он? — Он купец. Купец в Адене. Самый богатый купец в Адене, он торгует с русистами и с племенами дает деньги в рост, он учился в Русне и научился так, как лицемерить, лгать, подкупать и убивать. — И русские дали ему денег? Абу закашлялся — Помилуйте. Каких денег. Эта земля — забыта Аллахом, здесь ничего нет, кроме пустыни и гор, почти ничего не растет. Зачем эта земля русистам? Насчет этого — сэр Роберт мог и поспорить. — Но зачем он это делает? — Касим Дхала — Абу начал растолковывать политическую обстановку начальнику станции как малолетнему ребенку — рвется к политической власти. Ему не нужна эта земля, плевать он на нее хотел, он давно ее покинул — да и его отец, не слишком то ее любил, надо сказать. Но, несмотря на это — он сын нашего народа и вынужден подчиняться его традициям и устоям. Одной из традиций, через которые он не может переступить — это тхаар, кровная месть. Кровь его отца — должна быть отмщена моей кровью — потому что все считают меня убийцей его отца и узурпатором власти. Если он не выполнит тхаар — ему ни за что не добиться места и власти на Федеральном совете. У него достаточно денег, чтобы купить себе место главы Федерального совета, и у него поддержка русистов за спиной. Но он никогда не станет правителем в Адене, пока не совершит тхаар. А Шук Абдалла — ему не нужна, зачем ему этот город… Сэр Роберт пытался осмыслить сказанное — То есть, он пытается убить вас в обмен на политическую поддержку в Адене? — Можно сказать и так. Хотя он ненавидит меня. Если он поднимет против меня племена — ему удастся свершить задуманное. Сейчас он купец — но не воин. — А нельзя… обойтись примирением? — Почему же, можно — пожал жирными плечами Абу — в сущности, к этому мы и идем. Допустима плата за кровь, кихит. Кихит — допустим лишь в случае ненамеренного убийства или если кровную месть нельзя свершить по тем или иным причинам. Если этот негодяй увидит, что племена не поднимутся против меня, то он вынужден будет пойти на примирение. Он возьмет деньги и мой голос за него на Федеральном совете. Вот и все. — Но для того, чтобы согласиться на кихит — он должен обозначить намерение — догадался сэр Роберт — Вы начинаете понимать все тонкости нашей политической жизни… — ответил Абу — А как же Идарат? — Ха! Идарат — это общество, созданное горными бандитскими кланами. И оплачиваемое купцами, не желающими платить подати. Что-то мешало поверить. — И вы не считаете его угрозой? — Абсолютно нет. И все-таки — что-то мешало поверить. — Видите ли… — сэр Роберт тщательно подбирал слова — я считаю, что активные действия наемников в горах прямо противоречат интересам Британской Империи в регионе и несут угрозу всем нам в этом городе. Поэтому — я просил бы содействия и помощи в пресечении этой угрозы. В моем распоряжении есть люди, способные это сделать, но нам нужен кто-то, кто сможет послужить рафиком[13] и показать нам врага. Остальное мы сделаем сами… Абу потер подбородок — Сколько это будет стоить? — Нисколько. — Военная сила всегда чего-то стоит. — Это будет стоить вам клятвы верности интересам Британской короны, сударь… Абу расхохотался, схватил колокольчик и затряс им. — А вы мне нравитесь. Хотел бы я, чтобы у меня было побольше таких подданных. Я прикажу помогать вам. Но и вы со своей стороны — не таите того, что собираетесь делать. Я тоже — не сижу, сложа руки, и не собираюсь отдавать им трон. На зов — зашел караульный — Найди Али… — Слушаюсь, эфенди… — караульный исчез — Будьте осторожны с племенами… — сказал Абу, словно размышляя — жизнь ожесточила их и лишила что веры, что верности. Сам подонок Касим думает, что он купил их своими деньгами. Ха! Они возьмут и деньги и оружие, но потом все равно сделают все по-своему. Вот почему — я никогда и ничего им не даю… Появился Али, начальник охраны, он был где-то неподалеку. — Я здесь, эфенди… — Поможешь ему… — Абу указал рукой на англичанина — и передай всем, пусть с этого дня, его зовут не иначе как Роберт-паша. Такова моя воля. — Слушаюсь, эфенди… Смешно. Али был его агентом — и теперь он был кем-то вроде лица над ним начальствующего. Смешно… Они вышли из покоев правителя. Прошли в покои Али, находившиеся неподалеку. Там было скромно. Мало вещей. В углу — прислоненный сошками к стенке, стоял ручной пулемет… — У тебя есть люди — спросил сэр Роберт — надежные люди? Те, с которыми можно пойти в горы и воевать там? Али не удивился — Есть. Сколько нужно? — Человек пятьдесят. И ослы. Мне нужны ослы… Горы, регион Хадрамаут. Вади ас-Саль. 29 июля 1949 года Не привыкнуть никак к тишине На войне, на войне, на войне… Тишина это только обман — лишь обман. По тропе крутой По земле чужой Мы уходим — на караван! А. Розенбаум Пятьдесят человек сэр Роберт попросил не просто так. Это был тот самый максимум туземных солдат, которыми могли эффективно управлять восемь бойцов САС. Два патруля — и он сам — вот и все британцы, которыми он по-настоящему располагал. Еще один патруль остался в Шук-Абдалле на всякий случай. Сэр Роберт понимал, что несанкционированный командованием выход в горы вместе с туземными частями — может стоить ему места начальника станции. В Сидре — ему явно дали понять: высовываться не стоит. Но по-иному он не мог. Пятьдесят человек, которых дал ему Али — были горцами, поклявшимися на Коране защищать правителя. В основном — это были представители мелких родов и кланов, которые могли выжить и противостоять крупным кланам и племенным объединениям, лишь цепляясь за власть и выступая от имени власти. По сути же — это были точно такие же разбойники, каких было полно в горах. Некоторые из них — и впрямь были разбойниками, либо приговоренными за что-то к смерти бандитским сообществом, либо — повесившие на себя кровную месть и вынужденные скрываться от общества. Последнее было широко распространено: в горах постоянно убивали, и те, на кого был тхаар — кровная месть — часто шли в гвардию правителя, рассчитывая там скрыться от мстителей. Все-таки город — не горы, а за убийство гвардейца — полагалась позорящая мусульманина смертная казнь через повешение. Это были низкорослые (в среднем на фут ниже британских солдат) лихие и даже веселые люди, которые не носили обуви и зубы которых были черны от ката, который они постоянно жевали. Кат — позволял лучше переносить нагрузки на высоте — хотя из-за его употребления человек становился раздражительным, нервным, периоды эмоционального подъема часто и беспричинно сменялись глубокой депрессией. Однако. Это были единственные солдаты, какими располагал сэр Роберт. Они были вооружены винтовками казенного образца — и на пятьдесят человек у них были два устаревших пулемета БРЭН. Сэр Роберт дал им еще два пулемета — но пока приказал не брать их с собой: пулеметчик не обычный стрелок, его надо долго учить. Восьмерке бойцов САС — он приказал вооружиться только пулеметами и снайперскими винтовками: гвардейцам была необходима поддержка. Хорошо понимая психологию местных, сэр Роберт решил сосредоточиться на грабеже караванов снабжения. Он знал, что в горах есть группировка русских и наемников и она постоянно увеличивается, готовясь к чему то. Атаковать ее в лоб было глупо — он не знал численности этой группировки, но знал, что они с минимальными потерями для себя взяли укрепленную пограничную крепость. Гвардейцы — несмотря на всю их браваду — не пойдут атаковать в лоб сильного противника, и кроме того — к бою подключится ополчение горных племен. По правилам горского гостеприимства, позаимствованным из Корана — гость неприкосновенен и хозяин должен сражаться за него даже с родным братом, если того потребуют обстоятельства. Даже твой кровник, постучавшийся в дверь твоего дома — гость и неприкосновенен. Значит, как бы не относились к русским и наемникам племена — они встанут на их сторону при лобовой атаке. И тогда — всей затее конец. Ну и напоследок — атакованный караван снабжения можно разграбить, а обещание богатой добычи — звало людей в бой на протяжении столетий. Пусть и он — станет главарем еще одной шайки грабящей караваны… Сэр Роберт собрал своих людей и выступил в пеший поход. Часть ослов и мулов, которых он купил на рынке — он загрузил только бурдюками с водой. Как только они сделают свое дело — бурдюки будут пустыми и они нагрузят то, что сумели взять в бою. Проводником у них был Рифкат. Бывший бандит и грабитель караванов, который по каким-то причинам предпочитал теперь находиться на стороне законной власти. Он сказал, что и в пустыне и в горах — караваны ходят по давно известным тропам, и перехватить их — не составит никакого труда. Путь караванов — зависел не столько от удобных дорог, сколько от наличия на пути источников воды. Людям надо пить и животным надо пить: для похода в горы в караван берут ослов и мулов, а они, в отличие от верблюдов — не могут без воды. Для засады — он выбрал прямой отрезок караванного пути в Вади ас-Саль, одном из многочисленных вади, живущих тем, что приносят муссонные облака в сезон дождей. В отличие от безжизненной пустыни — здесь была зелень круглый год и здесь — была вода. Но была еще одна проблема. Такие места — редкость и потому они густо населены горцами, на склонах — кипит сельскохозяйственная работа. Несмотря на то, что здесь нет телефонов — предупредить можно и другими способами, например — выслав гонца. Сэр Роберт вынужден был оставить двадцать человек в близлежащей деревне, чтобы не допустить этого, и кроме того — заплатить местным. Шейх местной деревни — небольшой и не входящей ни в одно из племенных объединений — подчинился силе и принял деньги — но было видно, что при других обстоятельствах он перерезал бы сэру Роберту глотку. Сэ ля ви… И сейчас — сэр Роберт лежал у чудом здесь сохранившейся карликовой горной сосны вместе со своей винтовкой и ждал караван. Он расположил своих людей в линию, через равные промежутки, за выложенными вручную каменными стенами, которые нужны были, чтобы задерживать почву на горных склонах. Сигналом к атаке — должен был быть его выстрел. Он сам — отнес свою позицию на двести метров от крайнего стрелка, расположившегося на террасах. Сэр Роберт — был человеком осторожным и понимал, что смертный приговор ему уже вынесен. Среди его людей — могли быть тайные сторонники Идарата. А пуля в бою — может прилететь не только спереди… Ну и еще — у него была винтовка с мощным оптическим прицелом — но на небольшой дистанции большая кратность прицела, скорее, помеха, а не подмога… Караван… Они пропустили уже несколько человек, в том числе двоих, которые не шли пешком — а ехали на ослах. По местным меркам — это богатые люди, любой, кто не ходит пешком — богач. Любой из них — мог быть проводником, посланным вперед, чтобы проверить дорогу. Оставалось надеяться, что они — ничего не увидели…