– Ни капли не морочит, – подошел к ней Кирилл, крепко обнял за плечи. – Для меня ты самая знатная из принцесс... * * * – И крепко ее поцеловал, – закончил за старика Олег. – Чи целовал, чи нет, про то Витька не сказывал. Не слышал боле ничего. Ну а коли не слышно из-за двери, так и вниз пошел, к дружкам своим, – продолжил Ворон. – Я времени даром не терял, в музее маненько поморочил, дабы там все телефон и адрес Кирилла этого забыли. А Аркаша дело его из отдела кадров стащил. Так что найти его простым спросом ноне ох как непросто. Так я мыслю, что колдуны твои сюда уж давно примчались. Все же две недели прошло. Однако же у дома невольницы твоей и хахаля пока все тихо и спокойно. Видать, не выследили еще. Не зря я с учениками старался. И деньги пожертвовал не зря. – Надо же, – скривился Середин. – Не ожидал от Урсулы, не ожидал. – А чего ты хотел? Верности и самоотверженности? Так она рабыней с младенчества воспитана. В послушании и преданности господину. Ты был хозяином – тебе была предана искренне и до глубины души. Хозяин поменялся – она к новому так же относится. «Рабская преданность» называется. Слыхивал про такой термин? От «собачьей преданности» отличается тем, что собаки хозяев менять не умеют. – Умом понимать одно, Ливон Ратмирович, а воочию увидеть – совсем другое. – Не огорчайся. Заберешь ее обратно, она станет относиться к тебе, как и раньше, никаких отличий не найдешь. Прекрасная невольница. На таких можно положиться без всякого сомнения. В наше с тобой время больших бы постов достигла. Ключницей бы стала, хранительницей печати али распорядительницей гарема. – Угу, любимой женой, – кивнул Середин. – Не, женой вряд ли, – ухмыльнулся старик. – Однако же у распорядительницы гарема али ключницы власти поболе, нежели у жены хозяина бывает. Жен много, ключница одна. – Хочешь сказать, я зря ее сюда притащил? – Не зря. Кабы не ты, затоптали бы ее дружинники после победы, али померла бы в нищете на пепелище торкском. Но и она держалась за тебя прочно, коли не один год ты ее при себе держал. И это с твоей-то судьбой скитальческой! Теперь бедолага музейный за нее живот сложить готов, хоть потеет от ужаса. Сильны бывают бабы в слабости и преданности своей, ох сильны! Токмо ни в мечах, ни в копьях силы этой не измерить. – Хочешь сказать, она нами пользуется? – В том-то и дело, что нет! – расхохотался Ворон. – Даже и не думает! Просто она сама по себе такая... Идеальная женщина. А разве кто-то способен расстаться с идеалом? Посмотри на себя в зеркало, эк тебя колбасит! – Меня не колбасит, я думаю, – хмуро парировал Олег. – Мне нужно убить двух колдунов, и без твоей «идеальной женщины» сделать это невозможно. – Чадо... Ты на меня, старика, не серчай. С невольницей своей делай, что пожелаешь, право имеешь полное. На меня, коли нужда будет, полагайся. Однако же учеников своих я в твою свару не допущу. Они в этой ссоре посторонние. В клуб они учиться ремеслу ратному и знахарскому пришли, а не кровь проливать. Посему в сечу их не пошлю! – А в сечу и не надо, – улыбнулся Середин. – Мысль у меня появилась одна, пока я сюда по дорогам всяким добирался и по сторонам смотрел. Полей вокруг столько бурьяном заросло, хоть плачь. Не все, само собой. Иные запаханы, иные покошены, иные под паром стоят и полынью зарастают. – Целое поле полыни... – передернул плечами Ворон. – Ужас. – Именно, Ливон Ратмирович! – вскинул большой палец Середин. – Но только не нам одним эта травка неприятна. Колдуны ее тоже терпеть не могут. Это ведь в десять раз страшнее, чем в церковь войти! Полынь недаром над дверью вешают али под порог закапывают. Она нечисти всякой в дом войти не дает. А тут – целое поле! – Ты, никак, учить меня вздумал, чадо? Нечто забыл, кто тебе про сии премудрости рассказывал! Быть тебе за гордыню наказанным! Сегодня без пива... – Ворон повернулся на кресле, качнулся вперед, дотянувшись до холодильника, открыл дверцу, выхватил с полки стеклянную бутылку и качнулся обратно. Щелкнул пальцами. Дверца медленно закрылась. – Ну, не смогут чародеи каимские на поле войти, и что? – Как ты это сделал, Ливон Ратмирович? – Лицо ведуна вытянулось. – Нас ты телепатии не учил... – Эх, поглумиться бы над тобой... – мечтательно закатил глаза к потолку учитель. – Жаль, не ко времени. Ну что, научить? – Конечно! – азартно вскинулся Середин. – Холодильник криво стоит. Вот дверца сама и закрывается. Сам мог бы догадаться, башка твоя стоеросовая! И это мой лучший ученик! Позор на мою седую голову... – Ливон Ратмирович открыл бутылку, сделал несколько глотков и закончил: – Два дня без пива. Так зачем тебе поле из полыни? – Я знаю, как уничтожить колдунов. – Я тоже. Отрубить голову – и вся недолга. – Только напортим, Ливон Ратмирович. Только напортим. Если уничтожить одного, сделаем сильнее другого. – Это почему же? – У второго больше не будет противовеса. Пока оба живы, в мире удерживается баланс. Останется один – баланс разрушится. И этот уцелевший тип, может, мир и не перевернет, но шороху наделает. Тогда нам точно придется твоих учеников под копье ставить и в мясорубку посылать. – Вижу, вижу, план у тебя есть. Ишь, как глазенки горят! Давай, выкладывай. – Узнал я из надежных рук, Ливон Ратмирович, что взаимоуничтожатся они оба, если вместе сойдутся в присутствии катализатора. – Ты издеваешься, да, бородатый отрок? – Ну, это я так, образно, – попытался оправдаться ведун. – В общем, силы в них равные, просто разведены в стороны. И каждый – противоположность другого. Чтобы сила сгинула, они должны встретиться в присутствии Урсулы. Это та самая тайна, из-за которой они девушек с разноцветными глазами ненавидят и избавляются от них всеми способами. – Значит, они встретятся, – приподнял брови Ворон, – Урсула возьмет их за руки и: «П-пах!» И нету больше никого. Я знал, что ты с нежностью относишься к невольнице, но не думал, что до такой степени. – Ничего с ней не случится, – пообещал Олег. – Похвист рассказал, как их с Хорсом точно так же силой наделяли. Если она исчезнет, то останется то, что было изначально. Их же не из «ба-ба-ха» создавали? Они всего лишь превратятся в обычных людей. Представляешь, какой они испытают восторг. – А-а, так тебе этот шкодливый пацаненок колдунов заложил?! – обрадовался Ратмирович. – Помню, помню. Ну, и как он ныне? – Как ныне, не знаю, – пожал плечами Середин. – А когда встретились, баловал вовсю. Бегал по ведьмам, морочил путников, играл с нежитью в кости. – Морочил путников, а напоролся на тебя? – сообразил Ворон. – Бедолага, не повезло. – Почему. Он выглядел вполне довольным. – А он всегда довольный, хохотун. То снега в июне насыплет, то дождем в декабре польет. И веселится, ровно ему пятки перышком щекочут. – В общем, магов нужно свести вместе, – вернулся к теме Олег. – Да так, чтобы и Урсула была там же. – И как ты это сделаешь? – Я уже придумал. Они оба хотят завладеть Урсулой. Я предложу им устроить аукцион. Кто больше заплатит – тому и девушка. – Когда они узнают, где девушка, они заберут ее силой. Или хотя бы попытаются. – Об этом я и говорю. Чтобы они согласились на аукцион, нужно доказать, что иначе получить ее они не смогут. Дать им попытку – и с особым цинизмом раздолбать. – Чем дальше в лес, те веселее леший. – Ворон допил пиво и потянулся за новой бутылкой. – Ты собираешься в одиночку разгромить двух колдунов, каждый из которых сильнее даже меня? И не забудь, это весьма богатые субъекты, каждый имеет свою армию. – Армию не привезут, чай не дома. Ну, сотню-другую бойцов, не больше. – Для тебя это пустяк, чадо? Ну, тогда ты не так безнадежен, как кажешься. Так и быть, возьми себе бутылочку хмельную и сказывай, чего ты там задумал. – Случилась недавно у меня в дороге одна неприятность. Если кратко, то чудом лишь не съели. Вот я и подумал: а почему нет? Ты же нас учил зверюшек завораживать, воле своей подчинять. Ну, чтобы в лесу не задрали, стая бродячая не кинулась, в гостях не покусали. Волков нам взять неоткуда, но для такого и обычные бездомные псины сойдут. Каждому ученику по одной заморочить и себе подчинить. Упражнение простое и безопасное. Для учебы полезное. Но главное, никто из ребят ни в коем разе не получит ни царапины. Они будут в стороне, на безопасном расстоянии. Что скажешь, Ливон Ратмирович? – Коли без риска... – Старик приложился к бутылке. – Коли без риска, то тогда можно и попросить. * * * – А-а-ай! – испуганно взвизгнула Урсула и спряталась за спину молодого человека. Скукожилась там, тяжело дыша, но через минуту осторожно выглянула. Картинка на экране сменилась, дети уже успели спрятаться под дерево, а гигантский тираннозавр побежал куда-то дальше. – Они настоящие, боярин? Настоящие, да? – Это же телевизор! – Реакции девушки раз за разом вызывали у Кирилла смех. – Просто картинка. – Но ты же сам сказывал, они там бегают, а их в маленькие штучки записывают и потом в телевизор кладут! – возмутилась Урсула очевидной лжи. – Ты говорил! – Все правильно. Дети бегали, а их снимали. А зверюгу этого просто нарисовали. – Если нарисовали, то почему он вместе с ними? Как нарисованный зверь может мужа взрослого сожрать? – Сейчас, подожди. Я тебе покажу, что нарисованные существа вытворять способны... – Реставратор выключил «Парк Юрского периода», потянулся за диском «Тома и Джерри». Но тут в дверь позвонили, и он, положив фильм на проигрыватель, повернул ко входу. – Кто там? – Мне нужны Кирилл и Урсула. В общем, свои. – Витя, ты? – Молодой человек повернул флажок замка, дернул дверь. – Привет. В комнату вошел мужчина. Широкие плечи, холодные голубые глаза, длинные русые волосы и коротко стриженная борода такого же цвета. На вид гостю было уже близко к тридцати, украшенные золотой печаткой, крупные, обветренные руки указывали на его привычку к тяжелому труду на солнце и в непогоду. А толстые кожаные штаны и косоворотка, сшитая из заменителя в палец толщиной, доказывали, что непогоды он не боится. – Если бы это позвонил Аркаим, – усмехнулся вошедший, – ты был бы уже трупом. Ваши имена известны всем, а вычислить адрес – вопрос времени. Совсем жить надоело? – Надоело, что пугают, – отступил Кирилл. – Кто вы, что вам нужно? – Боярин Олег! – охнула невольница, отскакивая к стене и вскидывая ладони к щекам. – Вернулся?! – Здравствуй, Урсула, – кивнул ведун. – Я думал, ты бросишься ко мне, а не от меня.