Я был иного мнения. Седьмой – настоящий тупица, раз допустил подобное развитие событий. В моем плане было не только заполнение отступников пылью, но и постепенное возвращение их в лоно Ядра. Четыре Вратаря, среди которых один блестящий воин, на дороге не валяются. А теперь вон как оно все получилось. Старший Брат не торопился. Он подобрал вентерский кристалл, оставшийся от Нирта, довольно бесцеремонно покопался в остатках перга, выудив что-то ценное. После чего поднял на руки Рис и подошел к одному из страйдеров. – Брат, на тебе этот Ищущий, – кивнул он Хмуру на орка. А после обратился к отступникам, – укройте оставшихся страйдеров и спрячьтесь сами. Я скоро пришлю вам волю Агонетета. Седьмой, чего стоишь? Иди ко мне, мы отправляемся домой. И я подошел. Коснулся могучих доспехов Драйка и в ту же секунду разноцветье Кирда с его хмурым небом сменилось песчаной пустотой Ядра. Мы стояли на портальной площадке. Вратарь с бесчувственной девушкой на руке, держащий страйдера. И послушник, будто прилипший ладонью к этому исполину. Чуть позже тут же появился и Хмур с орком на руках. Ищущих передали подошедшим Вратарям, наказав следить за их состоянием. По поводу страйдера Драйк тоже что-то негромко рассказал Распорядителю, после чего бережно вручил тому вентерский кристалл. И уже обратился ко мне. – Пойдем, Седьмой. Настала пора неприятных разговоров. Уж в них ты мастер. И, само собой, мы пошли к донжону. Я обратил внимание, что сейчас здесь было удивительно много Вратарей. Чересчур много. И со стороны портальной площадки они лишь прибывали. Братья не толпились внизу, ожидая «путевых листов» или инструкторов, а попросту стояли. И смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Вот так тебе и сдержанные Вратари. Это ладно, но что с теми самыми мирами, где Братья должны находиться? Поставили их на паузу и Ищущие теперь мнутся у обителей? Чем дальше, тем все страньше. Более того, удивил Драйк, который крепче сжал мою руку, оглядывая Вратарей. Будто желая уберечь. Внутри донжона нас встретили всего трое Вратарей. Агонетет с двумя Старшими Братьями – Силачом и Молчуном. А Ворчуна видно не было. – Вот и наш Брат присоединился. Даже с гостями, – прокряхтела гора доспехов. Позади послышались торопливые шаги. Да, недолго я радовался. Ворчун все-таки пожаловал, изумленно разглядывая нашу троицу. Будто и не ожидал меня больше увидеть. – Что это? Явка с повинной? – Попытка разобраться, – сказал Добряк. – Но прежде, чем Седьмой скажет оправдательное слово, высказаться хочу я. И Старший Брат стал говорить. Слава Создателю, не с самого начала. Лишь с момента стычки Хмура с моими ребятами в Ченке. О том, как глупый Седьмой вышел на отступников и кто именно помог ему бежать из тюрьмы, Драйк благоразумно умолчал. По всему выходило, что Добряк попросил Хмура сообщать ему, если Седьмой обнаружит меня в одном из миров. На этом месте Ворчун возмущался больше всего. Потому что мой напарник должен был указать местоположение Братьям. Но протест Ворчуна удалось унять. Далее Драйк рассказывал именно то, что знал я. Как они переместились в Керкен, увидели орду, вмешались в битву, героически выиграли ее. И, самое главное, смогли помочь хорулам использовать трансмутатор. – Значит, все-таки им удалось? – несколько удивленно и вместе с тем не без тени удовольствия спросил Агонетет. – Да, Ищущая с направлением Рисовальщица взяла на себя эту ношу. Я пока не знаю, как сработает трансмутационная жидкость, что введена в ее тело, но все удалось. Сама Ищущая пока без сознания. – Где она? – спросил Молчун. – В Башне Ветров. Я подумал, что лучше расположить выживших хорулов подальше от Вратарской суеты. К тому же, надо выяснить, кто решил открыть портал в другое измерение. Именно по этой причине я попросил Брата, – ткнул он на Хмура, – указать расположение Седьмого мне, а не всему Совету. – Я не понимаю! – возмущенно начал Ворчун. Он буквально захлебывался от ярости. Вот тебе и Старший Брат. Правда, причины злиться у него имелись. Я в последний момент почувствовал, как меня прощупывают на предмет эманации. И сразу понял, кто это. Наверное, не надо было думать в данный момент, что Ворчун тупой. Ну, тут уж сам виноват. Нечего лезть туда, куда не просят. – Все просто. Среди нас есть предатель. Вратарь, похитивший Керрикон Создателя. – Керрикон был утерян несколько веков назад, – сказал Агонетет, – слишком много времени прошло… – Что говорит лишь о том, что терпения у предателя в достатке. – Хватит этих гнусных намеков, – вмешался Ворчун. – Если у тебя есть факты, то предъяви их. – Фактов у меня как раз нет. Но главный факт тот, что Седьмой видел Старшего Брата, который открывал проход для Них Керриконом. Во Вселенной нет артефакта другой силы, который бы позволил создать червоточину. – И мы, конечно же, должны поверить ему, – не унимался Ворчун. – Что, если это отбраковка хочет попросту оклеветать нас? Отбраковка это значит я? Плохо, что Брат не считывал больше моих эманаций. Я вот много чего мог ему сейчас поведать. Но проблема действительно была. Мое слово тут немного значило. Конечно, может, Старшего Брата еще видели отступники. Но их репутация и того хуже. Вот только Драйк не собирался отдавать бедного Седьмого в обиду. – Никому не придет в матрицу спорить о том, что мы проигрываем данную войну. Они появились со стороны петли, заполненной всего тринадцатью населенными мирами. Самой малочисленной веткой. – Хист не населенный мир, – поправил Ворчун. – Два наших алтаря с Братьями работают, Ищущие его посещают, поэтому я и его считаю. К тому же, в будущем пауки могут составлять в том числе кормовую базу для Них. Но суть не в этом. Всего тринадцать миров, удаленных от основного переплетения. И именно в одном из них появляются вторженцы. Очень удачно совпало. Вратари молчали. Даже Ворчун не пытался вставить свои пару копеек (каких еще копеек? Куда он должен их вставлять?) и следил за рассуждениями Старшего Брата. Лишь Силач находился в каком-то отрешенном состоянии. – И все наши действия по противостоянию Им катастрофично неудачны. Выставленные заслоны остаются не у дел, а наши слабые точки моментально распознаются врагом и подвергаются нападению. Будто кто-то сообщает им о них. Кто-то из нас. Драйк посмотрел на Силача, который даже не думал оправдываться. За него слово взял Агонетет. – Брат прав, у тебя нет доказательств. Лишь доводы. Каждый из вас тысячи лет служит верой и правдой нашей идее. Ты же предлагаешь по надуманным поводу… – Я предлагаю начать действовать. Вратари стали неповоротливым зверем, что не замечает поедающего его паразита… Брат, – почти умоляюще прозвучал голос Добряка. – Сделай хоть что-то. Проверь наши эманации. Загляни вглубь матрицы каждого. – Ты забываешься, – вспылил Ворчун. – Это противоречит всей нашей истории, традициям! Никогда Старшие Братья не подвергались такому унижению. Проверять послушников – сколько угодно, обычных Вратарей – еще куда ни шло, но нас!.. – Тогда мы в тупике. Я убежден, что среди нас тот, кто владеет Керриконом и помогает им. И даже подозреваю конкретного Вратаря, – Драйк вновь пристально посмотрел на Силача, – но если мы будем руководствоваться старыми правилами. – Правила – все, что у нас есть! – возразил Ворчун. – Не мы их придумали, не нам их менять. – Я согласен с Братом, – заметил Молчун. Агонетет лишь развел своими огромными ручищами. А в мою матрицу пришла вдруг гениальная по своей простоте идея. – Но мы можем проверить почти всех Вратарей? – спросил я. – Что это даст? – поинтересовался Агонетет. – Не так давно я случайно стал свидетелем одного любопытного разговора. Пересказ беседы заговорщиков занял совсем немного времени. Собственно, Добряк об этом уже знал. Только не посчитал нужным вспомнить, а вот остальные слушали с особым вниманием. – Один из них общался мыслеформой, но другой говорил вслух. Соответственно, у последнего низкий ранг. Скорее всего, он обычный Вратарь. Эманацию рядовых Братьев Агонетет может проверить. Думаю, мы без труда найдем одного из заговорщиков. А он выведет нас на того, кто за ним стоит. К тому же, так удачно совпало, что куча Вратарей сейчас находится за дверьми донжона. – Вратари? – удивился Агонетет. – Что они там делают? События произошедшие после его слов, развивались с немыслимой скоростью. Силач в каком-то трансе, не сводя взгляда с Молчуна, сорвался с места. Он сначала навалился на Ворчуна, опрокидывая того, а после достал меч. Почти такой же, как у Добряка, лишь белого металла в нем было на порядок больше. Но Драйк, казалось, только этого и ждал. Он подскочил и перехватил руку Силача. А тут уже и Ворчун наконец очухался, бросившись на своего обидчика. Два Старших Брата против одного, пусть и сильного – дело практически решенное. Короткая стычка привлекла внимание всех, кто находился в донжоне. Хмур вытащил меч, с недоумением смотря на спутавшийся в золотой клубок Братьев. И явно не зная, как ему действовать. Даже Агонетет приподнялся со своего места, глядя на борющихся Вратарей. И тогда и произошла катастрофа. В руке Молчуна, который не двинулся с места, внезапно появился странный предмет. Я почему-то думал сначала, что это будет меч, но ошибся. Вратарь держал нечто, наподобие жезла. С двумя развернутыми крыльями у основания и переплетенными вокруг стержня извивающимися полосками. Оканчивался жезл острым клинком. Именно им Молчун и нанес удар. Быстрый, разящий. Агонетет лишь удивленно посмотрел на Старшего Брата, что предал его. Но это был не просто удар обычным оружием. Казалось, сам донжон содрогнулся от прикосновении клинка к белоснежными доспехам. Зазвенела накрывшая нас в мгновение тишина, ослепительный вспышкой ударила по глазам образовавшаяся и тут же отступившая тьма, коротким стоном повалился навзничь Агонетет. Из раны, вроде крохотной, на пол стала сыпаться пыль. Все больше и больше, будто матрица Вратаря Вратарей даже не пыталась залатать оболочку. И Старшие Братья бросились на помощь Агонетету. Да что там, Хмур и я, не сговариваясь, кинулись вперед. Молчун же шагнул к дверям, на ходу могучим рывком отбросив моего напарника в сторону. Наверное, меня должна была постигнуть судьба Агонетета. По крайней мере, клинок жезла уже направился мне в грудь. Но матрица среагировала быстрее. Я выбросил руки вперед, кастуя Оружие Эха . И именно эта связка спасла меня. Подарила несколько секунд, а большего и не надо было. Добряк обрушил на Молчуна всю телекинетическую мощь, которой обладал. Предателя отбросило от меня к выходу, как тряпичную куклу. Но Вратарь и не собирался сражаться. Он лишь метнулся к дверям, превратившись в подобие метеора, и снес их с петель. Секунды не прошло, как на улице зазвенели мечи. А я все понял. Молчун не один. У него множество последователей, предателей, которые ожидали снаружи. Пусть не все Вратари, но именно они сейчас прорубались вместе со Старшим Братом через Братьев. Некогда Братьев, а теперь лишь противников. Наверное, мы нужны были там. Но Драйк решил по-другому. – Быстро, берите его. Надо донести Агонетета до Ямы. Мне досталась нога раненого Вратаря. Тяжеленная, будто приходилось тащить одну из колонн этого зала. Но не время сейчас было жаловаться. Слева от меня встал Ворчун, правую руку поднял Добряк, левую – Хмур. Я запоздало подумал, что именно Силач, еще один предатель, теперь свободен. Но тот лежал на полу, сваленный Братьями и будто не понимал, что происходит. К черту, Драйк прав. Сейчас надо спасти Агонетета, все остальное – потом. Тяжелее всего пришлось при спуске великана по узкой лестнице в подземелье. В то самое, где находился зал с доспехами и «мониторная» Братьев. Когда Добряк сказал, что нам надо добраться до Ямы, я почему-то думал о долгой прогулке на свежем воздухе. А он вот сюда спустился. Да еще положил Агонетета на пол, подошел к одной из стен и что-то нажал. И только когда камни впереди задрожали и стали расходится в стороны, я понял, куда именно нам надо. Посреди коридора образовался проход с винтовой лестницей. Почти такой же, по которой мы пришли. Только эта была не в пример больше. Она широкой спиралью вдоль стены уходила вниз. Куда-то очень далеко. Ограждений здесь не было. Чуть зазевался – и будешь лететь всю оставшуюся жизнь. Простите, существование. Мы вновь взвалили Агонетета на руки и потащили вниз, оставляя после себя пыль. Я все боялся, что мы не донесем Вратаря. Но, видимо, запаса жизненных сил в его оболочке было достаточно. Через несколько минут проход сверху закрылся, лишив нас и того слабого света, который падал из коридора. Не думал, что скажу так когда-нибудь, но хорошо, что рядом Ворчун. Я вот вообще не чувствовал «габаритов», часто спотыкался и норовил постоянно упасть. Лишь постепенно привыкая к перманентному спуску. И чем ниже мы спускались, тем светлее становилось. Сначала в тусклом отблеске света начали угадываться тени, вскоре к ним добавились крупные детали, а под конец нашего пути стало почти так же светло, как в донжоне. Возможность видеть давала Яма. Самая большая,которую я видел на своем недолгом веку. Наш отряд на фоне ее казался крохотной кляксой, поставленной на листке бумаги. Наконец широкая лестница закончилась, и мы ступили на ровный широкий край каменной площадки, за которым уже покоилась ярко-оранжевая, точно горячая, пыль. – Быстрее, быстрее, опускайте его. Драйк и без того всю дорогу подгонял нас, а под конец стал совсем невыносим. Я и сам переживал за Агонетета – все-таки добродушно настроенных ко мне Вратарей было не так много – но уже начал чуток нервничать. Безжизненный великан опустился в Яму, как лодка опускается в воду, сталкиваемая с помостов. Грузно, тяжело, постепенно погружаясь в пыль. Что все пошло, как должно было – я понял сразу. Пыль рядом с Агонететом посветлела, из ярко-оранжевой став в бежевой. Гигант впитывал в себя мощь Ямы. Я стоял, глядя на это мрачное зрелище и грустно размышлял. Как же ты был пророчески прав Авич. И как же ты ошибался. Именно сейчас Вратари как никогда должны были быть вместе. И именно сейчас Ядро предательски раскололось. У нас не хватало сил, чтобы сдерживать тварей, но Молчун лишил нас последних Братьев, которые могли повлиять на исход войны. Будущее виделось в темных, непривлекательных тонах. Как Агонетет, скрывшийся в толще пыли Ямы. – И что теперь? Я спросил, как мне казалось, тихо. Но слова улетели вверх, становясь все громче и громче. Почему-то вспомнился инфернальный крик Рис, до того, как она лишилась чувств. И я вздрогнул. Зато необычайно спокоен остался Добряк-Драйк. Он тяжело оторвал взгляд от того места, где скрылся Агонетет и сказал лишь четыре слова. – Теперь мы будем ждать.