– Не уверен, что это хорошая идея, – честно признался я. – Пока это единственный вариант, который устраивает всех. – И тебя? – Признаться, мне начинает казаться, что Агонетет не совсем то, что мне нужно. Пустые амбиции и заботы. Подобного мне хватает и на своей должности. – Хорошо. И что, нам гарантирована полная амнистия? – Об этом речь не идет. Пока ты и все Братья, бывшие под твоим началом, будете распределены в группы различных Инструкторов на испытательный срок. – Ага, а если что не так, то сразу под нож. – Правила существуют одни для всех, – развел руками Добряк. – И ты уже слишком много раз их нарушал. Я понял, почему Ворчун на это пошел. Собственно, самый первый аргумент – конец борьбы за Агонететство. У него будет голос основного соперника. Потому что, как я помню, Арей повторно занять должность уже не может. Во-вторых, сажать меня на испытательный срок, это как обжору оставлять наедине с пончиками. Всем известно, чем подобное решение закончится. В-третьих, даже если что не так, то меня можно «поставить на паузу». И уже заняться проблемой, когда Ворчун займет трон Агонетета. К примеру, пошлет на очередное весьма важное и смертельное задание. Так почему же меня устраивал подобный расклад? Потому что я придумал предложение, от которого Ворчун не сможет отказаться. Для этого «смертнику» Седьмому, каким я скоро буду выглядеть в глазах Старшего Брата, следовало лишь выбрать нужную способность, которая стоила всего три очка распределения. Что я и сделал. Остались детали. – Что от меня требуется? – Смиренно предстать перед Старшим Братом. Сказать, что осознаешь свою вину… – Меру, степень, глубину. Понятно, Драйк. Я готов. – Седьмой, я предупреждаю, мы на многое пошли, чтобы ты остался в живых, – нахмурился Добряк. Совсем уж как другой Вратарь, которого я все время доставал. Узнавать, кто такие «мы» и на что они пошли, смысла не было. Я и так понимал, что в конфронтации с Ворчуном зашел слишком далеко. Теперь требовалось такое же резкое разрешение ситуации. И оно было. – Я все понимаю, Драйк. И обещаю, что буду благоразумен. Могу поклясться Системой. – В таком случае существует вероятность, что ты умрешь от ее рук прямо тут, – заметил Добряк. – Это сарказм? – удивился я. – Брат, ты слишком много общаешься с плохими Вратарями. Смотри, ничему хорошему они тебя не научат. Если кроме шуток, то я правда готов. Знаешь, у меня было время немного поразмыслить об этом. – Тогда, если ты и действительно созрел, мы можем отправиться прямо сейчас. Остальных, – он указал на отступников, – оставим пока здесь. До заключения шаткого перемирия. – Балор, не парься, я все улажу, – бросил я напоследок Брату. А сам подошел к уже отпираемым решеткам. Надзиратели, по всей видимости, стоявшие за спиной Добряка, получили какой-то знак и сразу засуетились. Вот ведь бедняги, каково им тут работать? Света белого не видят. По такой логике, у Распорядителя не самая ужасная должность. Хоть и мрут на ней в последнее время чаще, чем обычно. – Все, я готов, ведите меня, – картинно завел я руки за спину. – Седьмой, это ни к чему. Ты же не собираешься удрать? – Нет, у меня еще тут дела есть. – Вот и ладно. Никакого конвоя не будет. Нечего тревожить рядовых Братьев. – Такое ощущение, – негромко произнесла мне Рис, когда мы двинулись, – словно у Старших появился имиджмейкер. И довольно хороший. – У меня к тебе есть разговор. Мы шли по коридору. Еще чуть-чуть и выберемся наверх, где поболтать уже совсем не получится. Добряк двигался впереди, на значительном расстоянии, а мы со смертной немного поодаль. – Ну, – чуть не встала на полном ходу Рис. – Насколько сильно ты мне доверяешь? – Поручителем в банке бы не стала, а в разведку бы пошла. Такой ответ устраивает? – Даже если твоей жизни будет угрожает определенная опасность? – Определенная – это где мне отрывают голову или только калечат? – В принципе, возможны оба варианта, – подумав, ответил я. – А где в этот момент будешь ты? – спросила Рис, внимательно глядя на меня. – Рядом, Рис. Как и всегда. – Тогда я за. По сравнению со всем пережитым, что мне, как ты сказал, определенная опасность. А что за план? Мы снова за завтраком спасаем Вселенную? Кстати, когда станешь опять полноправным Вратарем, поговори со своими, еды поставляют, как для одной худосочной девушки. – Дай угадаю, у тебя изменился аппетит? – Есть такое. Но я никому не рассказываю. Еще сочтут ведьмой. Ем все, что не приколочено и ни грамма лишнего веса. Нет, Рис, ты не ведьма. К сожалению. Ты просто больше иномирец, чем думаешь. Мне вспомнилось исчезновение девушки в кузне первых Вратарей. И появление, когда подоспел Ворчун. Очень уж быстрое. Отсюда и ускорение метаболизма, аппетит и все остальное. Самое мерзкое, даже в случае нашей возможной победы над иномирцами, а именно они были первоочередной целью, я не представлял, как сделать Рис человеком обратно. Тем временем мы выбрались из темницы. Добряк не обманул по поводу внимания Вратарей. Еще на выходе я почувствовал множество эманаций, обращенных ко мне. Даже несколько раз споткнулся, прежде, чем смог закрыться от них. А потом увидел Братьев. В последнее время Ядро было наполнено Вратарями. Старшие старались минимизировать нападения на нас в отдаленных мирах, поэтому решили держать всех в одном месте. К тому же, если вспомнить битву за Отстойник, содержание большой армии в одной локации имело определенные плюсы. Да и утечка информации, когда Братья никуда без приказа не перемещаются и постоянно на виду, практически исключена. И вот теперь все, абсолютно все эти Вратари, обделенные в последнее время приключениями, следили за мной. Одни провожали взглядом, другие медленно, будто боясь приблизиться слишком близко, шли следом, кое-кто посмелее поднимал сложенные в кулак руки. Это чего происходит? Я тут и правда стал чем-то вроде Филиппа Киркорова на дне города в Оймяконе? Мне даже в матрицу не пришло попытаться объяснить внезапно возникшее сравнение. Мы без приключений добрались до донжона. Но заходя внутрь, я обратил внимание, что все, без исключения, Вратари сгрудились вокруг главного здания в Ядре. Словно происходящее сейчас внутри лично касалось каждого из них. Даже непонятно, это именно, моя заслуга или тупоголовость Ворчуна, сыграла тут немаловажную роль? Я постарался отогнать эти мысли. Неровен час Старший считает их. А мы сюда мириться пришли. Простите, каяться. Я оглядел длинные ряды Инструкторов. Ба, да тут все. Или почти все. Понятно, Ворчун решил сделать из происходящего представление. Чтобы каждый из присутствующих окончательно понял, кто здесь босс. Да сколько угодно. Смешно было бы предполагать, что я могу претендовать на Агонететство. Мы существа маленькие. Нам сказали извиниться, так и сделаем. – Седьмой… – не без удовольствия констатировал Старший. Добряк едва заметно подтолкнул меня вперед. Ну что ж, представление началось. Давай, Вратарь, отыгрывай роль. – Брат и Братья, в первую очередь хочу извиниться перед всеми вами. Мой опрометчивый поступок поставил вас под удар, – ну конечно, только никто из вас, засранцев не погиб, а моих отступников осталось меньше десятка, – я никогда не хотел бы покуситься на жизнь Брата, – Ворчун скривился, но промолчал. Да, видимо, очень уж ты хочешь стать Агонететом, – я полностью раскаиваюсь в своих действиях и отдаю свою судьбу в ваши руки. – Что ж, раз Седьмой признал вину и полностью раскаивается, – чванливо начал Старший на троне, наслаждаясь каждым своим словом, – во времена, когда важен любой Вратарь, даже такой, я не вижу причин жестоко наказывать его. Мы назначим Братьям, участвовавшим в вылазке в Атрайне испытательный срок. Сам Седьмой поступит под начало Брата, – я прощупал эманацию, какой-то левый чувак, не знаю такого, – где покажет, правда ли он изменился или это все слова. – Брат, ты справедлив и великодушен, – я даже поклонился, по ходу поняв, что немного перебарщиваю, почти так же, как дети в новых выпусках «Ералаша». – Но у меня есть лучшее предложение для этой бесполезной оболочки. – Что?! – взревел Ворчун, поднимаясь с трона. – Опять? Он опять начинает?! Непонятно, к кому конкретно обращался Ворчун, но никто из Инструкторов ни проронил ни слова. Лишь Арей отделился от общего строя и подошел к трону. – Брат, думаю от нас не убудет, если мы выслушаем Седьмого. – Брат, ты же не считаешь, что он скажет что-нибудь дельное? – возразил ему Ворчун. – Один раз мы не захотели слушать Седьмого и потеряли две кузни с Интуриями! – крикнул кто-то из Инструкторов. Сказал и тут же закрылся, чтобы его нельзя было прощупать по эманациям. А у меня будто электрическим током пробило. Здесь, в самом Сердце Ядра, одному из Старших смели перечить. И далеко не равные ему. Видимо, Ворчун находился не в меньшем шоке, потому что у него отнялся язык. Арей заметил это и взял инициативу в свои руки. – Что ты хочешь сказать, Седьмой? – Я знаю, как закончить войну прямо сегодня. Знаю, как победить иномирцев. – Интересно, что же есть у тебя такого, чего нет у нас? – наконец нашел подходящие слова Ворчун. – Она, – указал я на Рис. Глава 27 – Что ты задумал, Седьмой? – сердито спросил Ворчун, когда все Инструкторы покинули донжон. По моей просьбе, само собой. – Невозможно закончить войну усилиями одной Ищущей. – Конечно, невозможно, Брат, – согласился я. – Тогда какого… – Старший не смог подобрать подходящего слова, поэтому лишь шумно выдохнул. – Что ты здесь устроил? – Закинул наживку, чтобы поймать крупную рыбу. Я думаю, что среди Инструкторов есть предатель. Ну, или сочувствующий Молчуну. Вы и сами догадываетесь о том, что ряд Вратарей, так сказать, работает на две стороны. – Почему Инструктор? – спросил Добряк. – Молчун всегда в курсе всех наших дел. Только мы покинули Ядро, сразу же на него совершено нападение. Пошли отбивать атаку на Отстойник, лишились главной Ямы. Конечно, можно допустить, что Старшему, бывшему Старшему, – добавил я, почувствовав эманацию недовольства, исходящую не только от Ворчуна, – невероятно везет. Но мне кажется, все гораздо проще.