– Самый работающий способ исцелить оболочку – изменить ее. А для этого подходят два варианта, как понижение в ранге, так и напротив, новая инициация. В моем случае, выбора как такового не было. – После Агонетета нет дальнейшей инициации, – понял я. – Именно. А вот тебе повезло. Вдвойне. Если бы не двадцатый уровень… То я бы действительно стал Послушником. Наверное, самым продвинутым, учитывая все заклинания, умения и способности, но от этого не легче. Только теперь стало понятно крайнее неудовольствие Ворчуна. Он, скрепя Сердце, согласился не просто на мое исцеление, но и на возвышение. После всего произошедшего, это можно было назвать крайне героическим поступком. Старший переступил через себя. Хотя, все же делалось ради агонететства, разве не так? Я медленно, поддерживаемый Ареем и Добряком, поднялся на ноги. Вот теперь произошедшие со мной изменения оказались совсем очевидными. Ощущения были те же самые, как и в прошлый раз. Оболочка стала больше и казалась чужой. Будто я пересел со старенького «жука» на здоровенный внедорожник. Но в целом чувствовал себя вполне неплохо, точно вышедший на свежий воздух после продолжительной болезни. С управлением оболочкой освоиться нетрудно, главное, что теперь из меня ничего не сыплется. Чуть позже можно вполне официально заняться составлением организации «своих» существ. Осталось их, правда, немного, но даже один преданный Брат значительно ценнее, чем обычный Вратарь, матрица которого забита условностями Ядра. А у меня почти с десяток верных соратников. При желании можно свергнуть власть в одном из миров. Наверное, в том числе этого и опасался Ворчун. Нет, не госпереворота. А моего законного возвышения среди Вратарей. Единственная его надежда была связана с агонететством, абсолютной властью, с которой никто не осмелится спорить. На мой взгляд, это он, конечно, опрометчиво так решил. Мне помогли выбраться из Ямы. Я нетвердой походкой прошел к освобожденному месту между двух Братьев. Хотел двинуться дальше, наружу, но меня жестом остановили. Ну да, я же теперь Инструктор. В итоге получил не только привилегии, но и обязанности. Сейчас приходится наблюдать за не самым приятным зрелищем, инициацией Ворчуна. Тот, лишенный доспехов, выглядел довольным до нельзя. Даже мое нечаянное возвышение не смогло испортить его звездного часа. Молчун шел к этому не один век, но в результате сложных договоренностей этот пост должен был занять Ворчун. Не самый достойный, не самый умный. Что и говорить, я ничего не понимаю в политике. – Будучи Старшим Братом, свободным в своей воле и ведомый благими намерениями, я выбрал своего Агонетета. Им станет Брат. Эманации Ворчуна, которые исходили от Арея были такими сильными, что их почувствовали бы и в донжоне. Инструкторы лишь кивнули, соглашаясь с услышанным. – Будучи Старшим Братом, свободным в своей воле и ведомый благими намерениями, я выбрал своего Агонетета. Им станет Брат, – повторил Добряк. Мне показалось, что в его тоне были нотки грусти. – Будучи Старшим Братом, свободным в своей воле и ведомый благими намерениями, я выбрал своего Агонетета. Им станет Брат. Слова Ворчуна можно было брать, консервировать и клеить этикетку «Самодовольство концентрированное. При употреблении разбавлять». Старший скрылся под толщей песка, поддерживаемый своими Братьями. А я задумался, хватит ли сил Арея и Драйка провести инициацию? Выглядели они неважнецки. Истощенными, если быть точнее. Что ж, осталось ждать. Я же, пока суд да дело, принялся продолжать «рассматривать» Инструкторов. Люди, перги, кабириды, мейринцы, орки, даже один фес (вот уж кого я не ожидал увидеть). Итог у всех был одинаков. Инициация, возвышение, успехи и известность, конец существования. Ищущие только так и заканчивали. Своей смертью никто не умирал. И тогда я заметил старого знакомого. Который погиб иначе. Нет, его смерть была насильственной, но вместе с тем добровольной. Интересно оказалось другое. Его история, невероятно долгая и любопытная, была связана с моей. Короткой и яркой, как горящая спичка. Ворчун меж тем сбросил с себя остатки пыли и поднялся. Он стал самым большим, самым могущественных существом в Ядре и Вселенной. Его тело источало силу. Но я был занят совершенно иным, потому что не мог отвести взгляда от другого Вратаря. Я дождался окончания процедуры. Кое-как дотерпел, пока Старшие, оболочки которых потрескались от истощения, облачатся в золоченые доспехи. Не сказал ни слова, пока самодовольный Ворчун примерял новую, белоснежную броню. И только когда все мы, включая Инструкторов, двинулись наверх, я подошел к Брату. – Самое быстрое возвышение от Послушника до Инструктора на моей памяти, – сказал Хмур. – Даже быстрее твоего? – Практически. Такие времена. Простые солдаты могут завтра стать генералами. Я обнял Вратаря и тот даже не отстранился. Напротив, похлопал меня по плечу. – Я рад тебя видеть, Охотник. – И я рад тебя видеть, Сергей. Конец