Глава 1 Как начать ненавидеть звук собственного имени? Ответ очень прост. Займите должность, в которой будете максимально некомпетентны и где от вас зависит работа множества существ. Результат не заставит себя ждать. – Седьмой, у нас вопрос. Вот, кстати, еще одна странность. Не Брат, не Инструктор, а Седьмой. Я прошел две инициации, но от прозвища так и не смог избавиться. Надо будет спросить у Братьев-послушников, с которыми начинал. Их еще зовут по номерам? Я с сомнением осмотрел двух Вратарей, подошедших к портальному парапету и махнул рукой. А ведь так все хорошо начиналось. Мы с Охотником сели на камень, с видом на озадаченного Распорядителя. Отдыхаем, смотрим, как суетятся другие Вратари, изредка перекидываемся словами (ладно, я не замолкаю, а Хмур сводит негодные ему разговоры на тормозах). Но нас постоянно прерывают вот такие вот архаровцы. Двое из ларца, одинаковые с лица. – Обратитесь к Брату, – сказал я им. – Я его предупреждал. И прикрепил одну из эманаций существа, которую считал ранее. Признаться, я этого бедолагу-Инструктора даже не знал. Просто увидел, запомнил внешность, характерные жесты. Этого хватило, чтобы составить эманационный слепок. Вот, к примеру, сейчас Вратари кивнули и поспешили к тому Брату, к которому я их направил. Надеюсь, Инструктор не будет ругаться. Одно ведь общее дело делаем. К тому же я даю возможность проявить его лидерские качества с лучшей стороны. Ведь так? – Ты же его не предупреждал, – сказал Охотник, провожая взглядом «ходоков». – Люблю сюрпризы. Нет, ну, а чего они все, как с цепи сорвались? Седьмой то, Седьмой это. – Мне кажется, что иногда ты не можешь сопоставить одно с другим. Ты герой. И вместо того, чтобы извлечь дивиденды из этой ситуации, пускаешь все на самотек. Вот скажи, какой твой дальнейший план действий? – Не прям, чтобы план, – я почесал значительно облысевшую после инициации голову, – надо дождаться, пока Рис в себя придет. Потом мы соберем отступников и тогда… Я замялся всего на пару секунд, подбирая слова. – И тогда ты что-нибудь сделаешь? – предположил Хмур-Охотник. – А что? Я в экспромте очень даже хорош. – Отличный план. Надёжный, как швейцарские часы. Ты самый безалаберный человек, которого я встречал. И что интереснее всего, твоя взбалмошность иногда тебя выручает. – Очень часто, – поправил я его. – Есть такое понятие – кризисный управленец. Это про меня. И я не человек уже, а Вратарь. – Сергей, взгляни на себя, какой ты Вратарь? Последовать его совету было невероятно сложно, поэтому я ограничился беглым осмотром рук и ног. Здоровенный Вратарь-Инструктор, даже доспехи новые дали. Красивые. Существо в полном расцвете сил. К тому же, теперь не самое последнее в Ядре. – Обычный Вратарь, – пожал плечами я. – Да конечно. Приказам не подчиняешься, а если делаешь то, что тебе сказали, то выходит все равно по-твоему. Как ни стараешься оставаться серьезным, а по итогу получается дичь. Ты больше человек, чем Вратарь. Просто признай это. – Посмотри на себя, ты такой правильный, все делаешь честь по чести. А Инструкторами стали мы оба. Поэтому, если нет разницы, чего напрягаться? – Ты спрашивал, почему я не рассказал о тебе сразу. Пришлось кивнуть. Собственно, это был мой первый вопрос там, у Ямы. Почему Охотник, смерть которого тяжело далась Сергею (а после полного восстановления памяти – читай, мне), не рассказал о себе сразу. Тогда он промолчал. – Когда Вратарь только появляется в недрах Ядра, он представляет из себя сырую заготовку из неустоявшейся матрицы. Замечал, что Послушники более эмоциональны чем Вратари? Собственно, на нечто подобное я действительно и сам обратил внимание. Послушником у меня вообще матрицу рвало. Теперь же, несмотря на вернувшуюся личность в полном смысле этого слова, я был абсолютно спокоен. Как удав, которого вместо «егозы» наматывали на ограждение. Но все же не смог не съязвить. – Скажи это Ворчуну. То-то он такой спокойный. – Я сказал, что Послушники более эмоциональны. Но не говорил, что Инструкторы или Старшие Братья становятся черствыми. Здесь все индивидуально. И лучше уж быть Ворчуном, как ты его называешь, чем копить все в себе и превратиться в Молчуна. Так? – Так, – спорить с Охотником было бесполезным занятием еще в прошлой жизни. – Если ты не против, я продолжу. Послушники более эмоциональны, именно поэтому на некоторое время лишаются памяти. – Вполне логично, – согласился я. – А то бы натворили тут делов. – С каждой последующей инициацией память возвращается все больше, а эмоции убираются, – продолжал Охотник. – А вот теперь объясни, что было бы, расскажи я тебе, нестабильному, помнящему свое прошлое лишь по обрывкам воспоминаний, о себе. Пришлось пожать плечами. Нет, Охотник всегда был сама разумность. И я, собственно, уже пожалел о своем вопросе. Только все не понимал, к чему он ведет. Хмур (а периодически, видя лицо Вратаря перед собой, я пользовался этим прозвищем) только указал на проходящего вдалеке Послушника. Самого обычного. Но обычного лишь на первый взгляд. Рассмотрев его Инструкторским зрением, я чуть не хлопнул себя по бедру. – Это он, – я вмиг утратил свое спокойствие, которым еще не так давно хвастался. – Он, – ровным голосом ответил Охотник. – Переродился, как и ты. Намного раньше. Только кое-кто уже стал Инструктором, а он так и ходит в Послушниках. Но не переживай, теперь, если не погибнет, скоро пройдет инициацию. – Надо ему рассказать. И Рис сообщить, что он жив. – Я тебе о чем только что говорил? – тяжело вздохнул Охотник. – Понял, понял. Молчу, не отсвечиваю. Хорошо, а когда он станет Вратарем, то тогда-то уже можно? – Сам решай, ты же теперь Инструктор. Мудрый Вратарь, ведущий за собой остальных. Один из Светочей Ядра. Мне показалось или сейчас меня подкололи? Кто его знает? Говорил вполне серьезно. Это Хмур был простым и понятным Вратарем. А вот что ждать от Брата-Охотника? Непонятно. – Пойду. Это ты можешь позволить себе ничего не делать, а другим приходится заниматься важными вещами. – Действительно важные вещи – это не вещи, – выдал я мудрость еврейского народа, которую откопал в своей матрице. – И вообще, я виноват, что мне новый Агонетет поручений не выдал? Не доверяет, наверное. Охотник, я хотел спросить… Если что, ты со мной? Вратарь поглядел на меня внимательно, хмуро, думая о чем-то своем. Мне казалось, что он много мог сказать. И о многом промолчать. Но ответ его был коротким. – Если что, Сергей, то я за Ядро. Будто я не за Ядро. Правда, Охотнику ничего говорить не стал. Собственно, хотя бы потому, что у меня действительно не было никакого плана действия. Хорошо, почти никакого. Так, общие наброски. Ушел Хмур вовремя, как бы грубо это не звучало. Потому что не прошло и нескольких минут, как одного Вратаря сменил другой. Тот самый, которого я и ждал. – Седьмой, Брат сказал, что ты искал меня. Зараза. Вот почему Балор для него Брат, а я Седьмой? С другой стороны, если ты имеешь какой-то недостаток, то стоит превратить его в достоинство. Я тот самый Вратарь, который имеет имя. Ну, или прозвище, вообще не важно. Седьмой, так Седьмой. – Тебе сказали, что ты теперь подчиняешься мне? – Да, Брат сказал. Я считал эманацию одного из Инструкторов. Впрочем, вообще не важно, откуда прибыл новобранец. Самое главное, кем именно он был. Этого красавца я запомнил сразу, едва окинул Инструкторским зрением. Дальнейшее было делом техники. Поклевал пару часов Добряку мозги, мол, посмотри, что я за Инструктор такой, у меня и команды нет. Два хромых калеки-отступника и Балор. Дай мне парочку Вратарей для поднятия воинского духа. Хорошо, не парочку, так хотя бы одного. Скажем, вот этого. – Как тебя зовут, приятель? – Зовут? – смешался Вратарь. – Я Брат. – Нет, ты помнишь прошлое имя. Оно должно было прийти после инициации. – Тер, – неуверенно сказал Брат. – Это имя я вспоминаю чаще всего. – Замечательно, Тер. Итак, ты имеешь опыт работы с различными артефактами. Вратарь пожал плечами. Вроде как умеет, но это совсем не точно. Не переживай, бродяга. Я пока знаю о тебе чуть больше, чем ты сам. Великий создатель артефактов, модификатор существующих, пылевой эксперементатор, живший пару веков назад. Гордый и не очень благоразумный, отвергнувший предложение работать на одного из самых влиятельных людей мира U-1. И за это же поплатившегося жизнью. Признаться, я не совсем понимал, почему Тер задержался в рядовых. Могу поклясться, что двадцать жалких уровней он точно набрал. С другой стороны, не всем дано стать командирами. И не все, собственно, этого хотят. Тер-Вратарь в текущем ранге меня даже больше устраивал. – Ты работал с вентерскими кристаллами? – Некоторое время, – отвечал Брат. – Но потом команда была набрана и меня переместили на работу с алтарями. Команда – это те самые ребята, которые следили с помощью кристаллов за всей Нитью и формировали рейтинг Ищущих. Новую попытку создавать нечто подобное никто пока не предпринимал. Думаю, Ворчуну и дела не было до того, чтобы следить за Ищущими. Но перебросить такой бриллиант на черновую работу – свинство. – Пойдем, – потянул я Тера за собой. В другое время я бы даже не рискнул приблизиться к донжону. Но сейчас Ворчун вместе со Старшими умотали открывать ближайшие миры. И то правильно. Часть законоотступников в бегах, другие уже стали возвращаться с повинной. Вратарям в обителях практически ничего не угрожало (до поры, до времени). Да и то, по новому распоряжению у алтаря дежурила пара Вратарей. Чтобы исключить любую агрессию. В случае нападения превосходящих сил врага, главная директива гласила, что нужно драпать в Ядро, а не пытаться защитить алтарь, как раньше. В общем, Ворчун, на удивление, начал свое правление более, чем разумно. Хотя мне сдавалось, что оттуда торчат уши Арея, если можно так выразиться. Главное другое – в донжоне Агонетет отсутствовал. А я, как Инструктор, даже разрешения мог не спрашивать, чтобы оказаться там. Вот она власть. Скоро начну презенты в виде шоколадных конфет «Родные просторы» брать и пузатые бутылки коньяка шестизвездочного коньяка. Надо только наладить сбыт. Не знаю, справки Вратаря печатать, освобождающие от несения воинской службы или нечто подобное. Сказать по правде, внутри вообще никого не было. Ядро взбодрилось и ожило, как бывает всегда с огромным организмом, почувствовавшим смертельную опасность. Сейчас во Вселенной все бурлило и кипело. И Вратари оказались не последними существами, принимавшими в этом участие.