Однако и этот Брат отсутствовал. Во мне разлились одновременно ярость и горечь. Широким ударом, я скосил сразу несколько голов, не обращая никакого внимания на мелькающий опыт. Предводительство давало мне неплохой бонус к урону, и грех был бы им не воспользоваться. Потому что там он точно не будет работать. Я походил на громадный экскаватор, пробивающийся через поросль молодых деревьев. Упоение восстанавливалось с поразительной быстротой. Я даже несколько раз воспользовался Натиском и Контрударом. Пыли для подобного было предостаточно. – Не пора?! – прозвучал голос в моем сознании. Ворчун сомневался и его можно понять. Наша оборона находилась на грани. Еще чуть-чуть и ее прорвут. Ищущие уже сражаются, показывая свои лучшие навыки, но и им трудно. Лучшие способности ликов использованы, самые мощные из заклинаний призваны, скоро закончатся заряды у направлений и тогда придется совсем худо. Да что там, несколько молодых Вратарей уже пало, несмотря на все инструктажи. Мы начинали нести потери. – Нет, – твердо сказал я, – их должно быть намного больше. И, к сожалению, оказался прав. Твари все сыпались с зависших в воздухе червоточин. Они падали подобно толщам воды в сезон дождей, грозя заполнить собой не только поле битвы, но и весь Атрайн. Впервые я на мгновение почувствовал нечто вроде эманации страха, исходящей от Ворчуна. Агонетет быстро закрылся и не проронил ни слова. Ждать, так ждать. Мои Вратари бились как львы, защищая Рис. Здесь не было тыла, где представлялось возможным отсидеться. Как не было и фронта. Вся земля Атрайна сейчас стала кровоточащей раной, с которой содрали кожу. У меня мелькнула мысль, что мы все здесь погибнем, не успев сделать самого главного. Островки Ищущих вокруг Вратарей стали выделяться все явственнее. «Большая вода» подбиралась к ним, жадно пытаясь ухватить хоть кого-то из обороняющихся. Иногда подобное им удавалось. Очередной смертный с криком преисполненным отчаяния улетал в раскрытую пасть твари, перемешиваясь с желудочным соком. Да, лишь на мгновение, обращаясь в пыль. Но, думаю, скажи Ищущему, что его собственный убийца станет выплевывать прах, не насытившись, вряд ли тот оценит. Только еще непонятно, правда ли рядовые иномирцы могут поглощать остатки пыли или же для подобного необходим Сам! Для того, чтобы отбиваться и заливать все вокруг белой вязкой субстанцией, остающейся от иномирцев, мне приходилось теперь прилагать немалые усилия. Вместе с тем я поглядывал на количество пыли, которая стала вдруг резко убывать, точно во мне проделали огромную дыру. Но нет, все дело в упоении. В ее быстром восполнении были и свои минусы. Оказалось, что приходится в ручном режиме следить за тем, как проворно утекает, словно сквозь пальцы, пыль. – Седьмой! В голосе Ворчуна не было вопросительной интонации. Сверкающий благодаря Архонту Агонетет сжигал оболочку без остатка. Он просил не за себя. За тех Ищущих, которые были еще живы. И которые не могли поднять головы из-за сонма тварей, напирающих со всех сторон. Но я медлил. Вот уже и мои Братья, те самые невольные бодигарды Рис, стали биться в полную силу, используя все свои способности и умения. Я было хотел кастануть еще несколько Магических книг или Оружий Эха, в конце концов, можно и Болидом пульнуть, но не решился. Пыли должно хватить еще на множество способностей там, за порогом этой Вселенной. А я уже и так поистратился. Удивительное дело, думалось раньше, что Вратари не способны уставать. Но я выматывался. Возможно, сказалось резкое падение пыли в оболочке. Это что-то вроде давления у людей. Но по эманациям несложно было отследить, что и прочим Вратарям приходится не менее туго, чем мне. К слову, по мыслеформе возвестили о том, что погиб первый из «шустрил». Наше секретное оружие превзошло все ожидания, но не стало панацеей от немыслимого числа иномирцев. Часы армагеддона в очередной раз сдвинули свою свинцовую стрелку, намекая на скорый и вместе с тем логичный исход. Я медлил не из-за попыток спасти Рис. Еще там, в Отстойнике, ко мне пришла мысль, что никто не способен пожертвовать миллиардами жизней ради одной. Пусть я вижу ее наиболее ценной. Время действительно еще не наступило. Мы просто станем легкой закуской для тысячи-другой тварей, которые ждут своего часа, чтобы выбраться в Атрайн. И когда нас почти смели с лица этого мира, когда казалось, сейчас начнут один за другим падать под напором белесых тварей Вратари, поток «изливающихся» стал ослабевать. Не иссяк, а лишь стал ослабевать. Слабое утешения для тех, у кого подкреплений и не было вовсе. Однако лично для меня подобное стало знаком. Первой весточкой о приближающемся старте. К тому времени мы потеряли около четверти Вратарей и большую половину смертных. Зверолюды, корлы, люди, пелтийцы… Сейчас для меня не было решительной разницы, какой расы умрет существо в следующую минуту. Это была моя личная боль. И вместе с тем я не делал ничего, чтобы их выжило как можно больше. Потому что время не наступило. Ворчун больше не обращался ко мне. Облепленный со всех сторон иномирцами, он не собирался сдаваться. Его меч мастерски обрубал щупальца в полете, а сам Агонетет, казалось, в последний момент выходил из очередной заготовленной для него ловушки. Оставался всего лишь один вопрос – как долго это будет продолжаться? Недалеко от него бился, вдумчиво и сосредоточено, Добряк. Как и перед той, смертью в прошлой жизни, он опирался исключительно на опыт, не пытаясь ошеломить противника. Чуть дальше сражались Старшие из проснувшихся. Бывший зверолюд, архалус и кирдец. Наверное, это была самая успешная команда из всех. Сколько твари ни пытались, но он не могли подобраться к Братьям. Ко мне запоздало пришла мысль, что эти трое все, кто смогут остаться в живых из Вратарей. И вот тогда мне показалось, что пора. Ждать дальше – выиграть на пепелище. Чем будет заниматься троица Вратарей? Править песком в Ядре? Это не имело никакого смысла. Братья должны выжить. Чем больше, тем лучше. Я оказался в кольце своих подопечных, взяв Рис за руку. По моему телу пробежала дрожь, будто мне довелось прикоснуться к святыне. Я понял, что не сказал ей многого. Слишком часто молчал, пренебрегая удобными моментами. Думал, что впереди целая жизнь. И вот она подходила к концу. – Рис, ты должна выжить, – с комом в горле сказал я. – Ты не считаешь, что подобрал не самое удачное время для разговоров? – сердито отмахнулась она. Но, подумав, сама схватила меня за руку. – Сережа, если не сейчас, то уже никогда. Давай скорее! Я коротко кивнул и в следующее мгновение мы уже оказались под напором иномирцев, у самой червоточины. Те огибали нас, с любопытством глядя на странную особь, которая приказывала не трогать этого великана. Я же, не дожидаясь, пока Рис поплохеет окончательно, обхватил ее покрепче, с силой оттолкнулся и прыгнул в червоточину. Мы оказались в том месте, откуда полчища тварей бросались в Атрайн. Мы очутились в умирающем мире, которым управляла главная особь. Мы находились там, где не было место чужакам и там, где должны были оказаться два существа из другой Вселенной по плану. Все сработало, как нельзя лучше. Перекинув все силы на уничтожение последних защитников Атрайна, великое существо, точно состоящее из множества сплетенных особей, осталось без многочисленной защиты. Сотни иномирцев не в счет. С ними сейчас с легкостью разбиралась Рис. Именно поэтому она должна была находиться здесь. Чтобы меня попросту не разорвали на части. Теперь осталось самое важное. И я устремился к главной особи. Глава 28 У каждого существа есть апогей своей жизни. Кто-то должен спасти людей из горящего дома, другому нужно создать вакцину от нового штамма гриппа, третьему достаточно лишь подать солонку в поезде. Кульминация моей жизни сейчас находилась далеко впереди. И представляла собой уродливые формы громадной особи. Рис сдерживала тварей. А если быть точнее, давала им понять, что ничего особенного не происходит. Здесь не смертная и Вратарь, а такие же иномирцы, как и все остальные. Именно для этого и необходимо было сражение в Атрайне, чтобы особей здесь оказалось ровно такое количество, с которым Рис могла справиться. И все работало как нельзя лучше. Девушка буквально рвала жилы, но твари не обращали на нас никакого внимания. Они торопливо спешили отправиться в другой мир, на помощь соплеменникам. По идее, скоро Рис должно было стать полегче. Однако мы не учли одного веского «но». Можно было обмануть кого угодно, кроме Него. Главная особь сразу увидела меня. Задрожала земля под ногами – это зашевелились ее щупальца, зазвенел воздух – открылось зубастое чрево, померк свет местной звезды – меня почти сбило с ног нахлынувшими эманациями врага. И тогда твари встали. Их было уже совсем немного, относительно того количества, которое буйствовало в Атрайне. Но нам и того бы хватило. Иномирцы явно получили приказ от Него, найти и уничтожить врагов. Но проблема заключалось в том, что никакого неприятеля они не видели. Спасибо тебе, Рис. Будем надеяться, что мы успеем. Я активировал Архонта, Вихрь и Спринт. Все, что работало и могло помочь мне в этой Вселенной. Не бог весть что, но и я теперь не простой Вратарь, даже не Инструктор. Почва под ногами взлетала сухими комьями, поднимая клубы мертвой, безжизненной пыли. Моим главным оружием сейчас были скорость и решимость. И Тварь почувствовала это. Дрогнуло бесформенное тело, заворочались колонноподобные щупальца, расширились в гневе подслеповатые глаза. Гора пришла в движение, и земля стала уходить у меня из-под ног. Только теперь я понял, что уже двигаюсь по телу Твари. Ей, конечно, подобное было, что слону дробина, но она понимала, зачем я пришел. Оттого и предприняла столь активные действия по сопротивлению. Мелкие особи по-прежнему замерли в нерешительности. Но все же они остались здесь, в этом мире, вместе с нами. Я чувствовал, как тяжело Рис и пытался выжать из своей оболочки максимум, на который была способна. Чтобы поскорее закончить совсем и успеть вернуться. Толстое, с мое туловище, щупальце оказалось совсем рядом. Взмах меча и мерзкий отросток стал конвульсировать, как отсеченный хвост ящерицы. Однако кратковременная победа стала долгосрочным поражением. Потому что вместе с тем и мое продвижение замедлилось. Тварь, казалось, состояла из одних только щупалец. Сотен и сотен. Они появлялись словно по мановению волшебной палочки. С каждой секундой их становилось больше. И все стремились ко мне. Пусть с обычной скоростью, которую я превосходил, но мое продвижение вперед закончилось так же быстро, как и началось. Вся энергия, пыль и воля уходили лишь на войну с отростками, которые меж тем успешно регенерировались, пока я чекрыжил их товарищей. Время действовало против нас. Ресурс Твари был гораздо больше, чем содержала пыли моя оболочка. А силенки Рис и вовсе заканчивались. Она и так буквально вывернулась наружу. Совершила немыслимое – усмирила целую орду особей. Но, к сожалению, и этого оказалось мало. Мы рассчитывали на блицкриг, а никак не на полномасштабное наступление. И тогда случилось то, чего я боялся больше всего. Проклятое хоруловское предначертание! Мерзкий характер Ищущей! Дурное своеволие женщины, которая всегда знала, как будет лучше! Рис бросила свое бесполезное занятие по сдерживанию иномирцев и рванула к Твари. Так быстро, как только позволял ей слепок Шустрилы. Так проворно, что я лишь с запоздалым сожалением отмечал ее пройденный путь. И она сходу врубилась в подножие горы под названием Главная Особь. Обрушила на нее всю свою ярость. Однако я видел и еще кое-что. Полчища иномирцев, бросившихся вслед за ней. Теперь для них девушка была нежданным вторженцем другой Вселенной, которую они прозевали и жаждали поглотить. И приговор коварно обманувшей их Ищущей один – смерть. Все произошло в считанные мгновенья. Я ровным счетом не успел ничего сделать. И вместе с тем считал эманации Рис, обращенные ко мне. Моя возлюбленная не знала, как мы читаем чувства, но постаралась сейчас выразить их в одном единственном взгляде, который подняла ко мне. Нежность, тепло, скорбь и мольба. Просьба выполнить обещание, которое я мог не выполнять. Система будет мне свидетелем. Но именно сейчас Рис была выше игровых условностей. И поэтому я начал действовать. Демарш Ищущей возымел то действие, на которое она рассчитывала. Главная Тварь на мгновение растерялась и сместила весь фокус с сияющего великана на мерзкую выскочку, жалящую ее подобно бешеной злой мошке. Иномирная особь уделила ей внимание лишь на мгновение, однако этого мне хватило, чтобы сделать рывок. В несколько прыжков я оказался там, куда и стремился все это время. У верхнего щупальца, крохотного, будто бы даже слабо развитого, в которой мертвой хваткой оказался зажат Керрикон. Ловким движением я срезал отросток и перехватил выпавший артефакт, мгновенно спрятав его в инвентарь. И чуть не потерял сознание от оглушительного визга. Будто разверзлись врата в преисподнюю и тысячи запертых там существ возопили, прося о помощи. Негодуя, жалуясь, призывая высшие силы о справедливости. Пахнуло густым и влажным ветром, перемешанным с множественными осадками в виде слюней. Вторили на призыв Твари прочие иномирцы, подключая свои писклявые, по сравнению с главным солистом, голоса в местную систему Dolby Surround. Но меня было трудно назвать поклонником этого певческого представления. Я устремился к Рис настолько быстро, насколько могла позволить моя новая оболочка. Казалось, что никогда прежде Вихрь не был таким эффективным, а Спринт не был таким быстрым. Я бежал по беспорядочно шевелящимся обрубкам Твари, по ее бесконечному туловищу, переходящему в ноги, точно участник кросса в глубинке Воронежской области. Передо мной вздымались препятствия, которые необходимо было перепрыгивать. Порой «земля» скрывалась из-под ног и приходилось успевать группироваться для падения. Но я быстро перекатывался, поднимался и продолжал свой марафон. Главная особь бесилась, сходя с ума от непонимания и злости. Иномирцы подходили к всякому явлению с исключительной позиции силы. Если есть существо – его надо уничтожить. Увидишь кого-то сильнее – убей его в первую очередь. И так до бесконечности. Мне же не надо было расправляться с Тварью. За бедного Седьмого вполне легко расквитается звезда наверху. Только слабый может ответить на силу другой силой. Умный применит хитрость. Именно в этом заключался мой замысел. После захвата Керрикона было бы откровенной глупостью пытаться уничтожить эту громадину, пропустив через себя всю мощь артефакта. Ради каких высших целей? Или для собственного удовлетворения? Да, в каком-нибудь фильме на основе комиксов именно так бы сделали. Однако жизнь зачастую намного проще и прозаичнее кинематографа. Вместо различных эффектных жестов и действий я побежал. Но даже не ради себя, ради Рис. Несчастная смертная кружилась, как заведенная кукла посреди белесой нечисти, напиравшей со всех сторон. Маленькая, отважная, но такая хрупкая. Рис поливала подступающих иномирцев огнем, разила мечом наглые отростки, тянущиеся к ней, перекатывалась через сутулые, согбенные в прыжке, спины особей. Но я боялся, что надолго ее не хватит. Черт возьми, я знал, что должно произойти. Знал все это время и пытался отсрочить. Однако мы вместе с ней шаг за шагом шли к этому дню, к этому моменту. Когда она споткнулась, оступился и я. Когда проворное щупальце, словно гарпун, пронзило ее грудь, за сердце схватился и несчастный Седьмой. Когда возлюбленная закричала, в муках давясь от собственной крови, завопил и я. На мгновение всего лишь двумя голосами мы перекричали всеобщий иномирный гвалт. Сам умирающий мир замер, с удивлением взирая на потревоживших своим горем его пришельцев. Удивилась Тварь, затихли мелкие особи. Лишь одно щупальце продолжало все больше и больше терзать тело единственного близкого мне человека. Рис кашляла, из ее рта вырывались сгустки темной крови, тело подрагивало в смертельных мучениях. И тогда по моим щекам потекли слезы. Вратари не плакали. Система не давала такой возможности нам банальным функционалом. Однако что-то очень похожее на слезы сейчас катилось по моим щекам. Кулаки сжались так, что захрустели костяшки, вся оболочка напряглась, готовая к решительному прыжку, а в матрице на мгновение стало необычайно ясно. Тоскливо так, что хоть на стену лезь, но понятно. И когда Рис последний раз вздохнула, когда ее руки в последний раз вздрогнули, а тело стало осыпаться, обращаясь в прах, я сделал самое волевое в своей жизни усилие. Чтобы отомстить. И за нее, и за себя. Вот только в моих руках не было меча. Он мешал бежать. Я мчался гигантскими шагами по направлению к червоточине. По скользящим под ногами черепам иномирцев. Так быстро, что они попросту не успевали остановить меня. Под аккомпанемент сходящей с ума от безысходности твари. Я мстил. Только моя месть была намного сильнее банального «око за око». Этот мир лишил меня любимой. Я же лишу его спасения. Твари в тщетных попытках пытались остановить меня. Они выпрыгивали, желая преградить мне путь. Безуспешно хотели оплести отростками, задержать хоть на секунду, чтобы навалиться всей своей мощью. И кто знает, будь перед ними сейчас Инструктор, вдруг что и получилось. Но оболочка Старшего работала как надо. Я не бежал, летел, не замечая ничего вокруг. И червоточина встретила меня словно родного сына. Еще мгновение и я вывалился в родной Вселенной. Атрайн пал, как пали его защитники. Еще не все, но их участь, точнее наша, была предрешена. Из всех Вратарей осталось не более половины. И то, только тех, которые находились среди множества Ищущих. Те же и вовсе оказались разменной монетой в этой схватке. Пали кирдцы, во главе с матершинником Джаггернаутом. Он лично пожелал отправиться в последний бой, несмотря на мои уговоры. Погибли короли корлов, все до единого. Умерли правители свободных городов Пургатора, потому что им нельзя было выжить. Белый шторм смел с лица земли всех зверолюдов, калонцев, мейринцев, ченеки, орки, пелтийцы и прочее, прочее. Лишь вдалеке рассыпанными бисеринками виднелись отряды людей, архалусов и кабиридов. Но и их счет пошел на минуты. Мы пожертвовали собой, пожертвовали всем, и наш план сработал. Я дрожащей от волнения рукой достал Керрикон. Грам сам собой, лег в другую ладонь. Два древних и могущественных артефакта. Один открывает миры, вторым можно уничтожить любое существо в этой Вселенной. Даже больше, чем просто существо. Яркий блеск ослепил не только меня. Вспышка света, казалось, в одно мгновение прокатилась по всей планете и вернулась обратно. Сразу, как я ударил мечом по причудливому жезлу. Я почувствовал, как руки сгорают от невообразимой мощи, что вырвалась наружу. Заметил, как разметало ближайших к червоточине тварей от взрывной волны. И услышал, впервые в своей жизни, запах первозданной пыли. Яркие нотки корицы, перемешанной с прочими пряностями. Своими руками, которые ниже локтей теперь висели культями, я уничтожил два самых мощных артефакта не только во Вселенной. Грам разбил Керрикон, жезл сжег меч. Я лишил миры двух поистинне чудесных создания нашего Творца и вместе с тем обрубил тварям путь в свой дом. С уничтожением Керрикона дрогнули и червоточины. Сначала они слабо завибрировали, но с каждой секундой волнение их становилось все ощутимее. А вместе с порталами обеспокоились и иномирцы. Они бросили своих жертв, хотя еще одна-две минуты и на поле боя не осталось более никаких защитников. Однако я понимал волнение особей. Они стали утрачивать связь с Ней. Матерью, прародительницей, Тварью тварей, которая ждала своего часа для вторжения, но ее планы смешали Вратарь и смертная. И как только червоточины дрогнули и стали сужаться, особи бросились обратно. В свой умирающий мир, чтобы не прервалась связь, иначе они остались бы без нее. Потому что страшнее смерти может быть только одиночество. Ровно так же, как они рвались сюда, наступая друг на друга, пытаясь оттеснить соседа, захлебываясь яростью, теперь они мчались обратно. Невероятный ужас охватил всех и каждого. Они не замечали ни друзей, ни врагов. И именно сейчас единое белесое море распалось на тысячи капель.