– И записка адресовалась точно тебе? – излучал тревогу Балор. – Нет, просто ее попросили передать первому здоровому парню, которого встретит Джагг. А тут я как раз мимо с тренажерки шел. – Это очень плохо, – забормотал отступник. – Очень. Признаться, я впервые видел его таким. Обычно Балор относился ко всему с некоторой долей апатии и здравого смысла. Проиграли битву иномирцам: фигня – война, главное маневры. Потеряли Керрикон: ой, подумаешь, он все равно к твоим доспехам не подходил. Отослали в самую дальнюю башню: замечательно, меньше буду видеть тупых Вратарей-законников. А теперь Рунд с Балором по поводу эманаций точно сговорились. Им бы участвовать в соревнованиях по синхронному испугу. Нет, я помнил, что Первосущества – это какие-то здоровенные Вратари. И они вроде как себе на уме. Но теперь-то чего дергаться? – Тебе надо срочно к Агонетету, – заявил Балор. – Я лишь уточню. Это то же самое существо, о котором ты пренебрежительно отзывался минуту назад. – Ты не понимаешь, насколько все серьезно. Если тебя заподозрят в попытке пробудить Первосуществ… – То пощады не будет, – закончил Рунд. – Так я и не при делах. – Сергей, я вроде поняла, к чему ребята клонят. Если ты сохранишь информацию о записке в тайне, то ее могут использовать против тебя. Не думал, что это Ворчун просто пытается кое-кого подставить? – Ворчун? Да нет, у него матрицы не хватит. Он прямолинеен и туп, как молоток. Сказал, а у самого закрались сомнения. Что стоит могущественному Вратарю провернуть подобное? Да ничего. Лишь отдать приказ одному из верных Инструкторов. А такие, думаю, у Ворчуна все же есть. Тогда Братья тем более правы. Если я скрою эту записку, послание которой даже толком расшифровать не смог, то сам себе подпишу смертный приговор. – Собирайся, Седьмой. Пойдем к твоему начальству на ковер, – сказала Рис. – Ты-то здесь причем? – я одновременно сомневался и возмущался командным тоном девушки. – Только попробуй еще раз от меня отделаться, заряжу так, что мало не покажется. И давай поглядим на того варвара. Интересно узнать, какой он стал. Нужного послушника даже с собаками искать не пришлось. Он будто нарочно постоянно попадался на глаза. Широкоплечий, с длинными светлыми волосами и каким-то перманентно-туповатым выражением лица. Рис послушник, кстати, чересчур игриво подмигнул, за что сразу же получил подзатыльник от Инструктора. – Такой же идиот, как и раньше, – заявила Рис с какой-то странной ностальгией. Я же шел с самым угрюмым выражением лица. Вообще, судя по последним событиям, мне можно давать новое прозвище. Я даже представил. Был Хмур, теперь добавится Угрюм. Почти как Танго и Кэш. Жаль только Охотник не собирается становится напарником, потому что для него ценности Ядра на первом месте. Что бы это не значило. У донжона я на мгновение задержался, ожидая, что меня остановят. Но стражники даже глазом не моргнули. И за смертную не спросили. Видимо, на ее счет давно уже были выданы особые рекомендации. Пришлось с тяжелой матрицей заходить внутрь. Не знаю, можно ли назвать подобное везением, но здесь были все. Это я имею в виду Старших. И то хорошо. При Арее и Драйке я ощущал некую ментальную поддержку. Непонятно, что скажет Ворчун. Он, кстати, сначала обратился к Рис. – Смертная, рад, что ты пришла в себя. Вот только музыка играла недолго. Потому что закончил Агонетет очередным наездом. – Седьмой? Что с моим поручением? И что за звуки доносятся из твоей Башни. Как существо воспитанное, я решил ответить только на один вопрос. Тот, который мне больше нравился. – Все выполнено. Основная часть кирдцев готова сражаться. – Отлично. Тогда можно взять еще один из миров. Ага, слышал я такое. Инициатива наказывает инициатора. Или больше всего в колхозе работала лошадь, но председателем она так и не стала. Тут примерно то же самое. Это Инструкторы вроде Хмура будут бегать в мыле, лишь бы поскорее выполнить приказ. И получить новый. Неужели Ворчун думает, что я бы действительно пришел сам, сделав все? Или это очередная многоходовочка? Типа, он ждет, как я себя поведу. Или показывает, что не знает, что я знаю. Или знает, что я знаю, что он знает. Тьфу ты, сейчас матрицу сломаю. В общем, держи Агонетет гранату. – При посещении одного из правителей небольшого поселения произошел определенный инцидент. Я ловил малейшую эманацию, исходящую от Ворчуна. Но пока все было, как раньше. Легкая раздражительность, которую Агонетет даже не думал скрывать, и неприязнь. Да, да, я тоже поклонник стабильных отношений. – Покажи записку, – коротко приказал Вратарь на троне, как только я закончил свой рассказ. Я вытащил пергамент, подошел к Ворчуну и передал его, будто в руках была как минимум бомба, а не написанное послание. И стоило Агонетету взглянуть на Вратарские каракули, как у меня противно и уже привычно заныло в груди. Ну началось! И все потому, что эманации Брата на мгновение выплеснулись наружу. Злость и тот самый страх, который я чувствовал от Балора и Рунда. Такое нельзя изобразить. Мне бы вроде стоило вздохнуть с облегчением – послание не дело рук Ворчуна, но куда там. Я напротив, напрягся еще больше. Потому что в данном случае был хоть какой-то ответ на огромное количество вопросов. Агонетет хочет избавиться от надоедливого Вратаря. Теперь же все возвращалось на круги своя. К множеству неизвестных переменных в сложном уравнении. Ворчун читал записку долго. Словно там был как минимум роман в стихах, а не одна единственная строчка. И только потом он тяжело поднял голову, словно на нее давил невидимый гигант и сначала угрюмо поглядел на меня, а следом протянул пергамент Арею. Эманации Старшего были более сдержанны, но вместе с тем не менее тревожны. – Если это правда… – он замолчал, передав записку Добряку. – То Чертоги открыты. Из всех прочитавших послание, Драйк оказался наиболее спокойным. Правда, ничего и не произнес. Лишь передал пергамент обратно Ворчуну, вопросительно посмотрев на Арея. Да, да, именно на Арея. И что характерно, Агонетет тоже не сводил взгляда с Брата. – Как думаешь, могли твои друзья освободиться сами? – Исключено, – заявил Старший. – Чертоги могут открыть только два существа. И оба они сейчас здесь. К тому же недостаточно просто пройти туда. Необходимо пробудить Первых Вратарей. Никто в здравой матрице не пойдет на это. – Думаю, написавший это, – Агонетет показал клочок пергамента, – мыслит не столь разумно. Многие Вратари напуганы и растеряны. Многие уже смирились с грядущим уничтожением. Потому им нечего терять. Они могут верить, что, как и завещано преданиями, Первосущества способны навести порядок. – Уничтожив тысячи еретиков, допустивших текущий кризис, – заметил Драйк. – И нас в том числе. – Решено, – поднял руку Ворчун. – Мы не можем игнорировать подобную информацию. Брат, ты отправишься к Чертогам, чтобы все проверить. Арей, непоколебимый Вратарь, ассоциирующийся у меня с могучей, неприступной крепостью, вздрогнул. Словно высокородного господина ударили плетью, как обычного каторжника. Но Ворчун не собирался останавливаться. Он перевел взгляд на меня и добавил. – И можешь взять Седьмого, раз тот каким-то непонятным образом замешан во всем этом. – Тогда и я пойду, – заявила Рис. Ох уж мне эта затычка в каждой бочке. Однако и Арей, и Ворчун отрицательно помотали головами. – Концентрация ядовитой пыли там чересчур высока. Ты умрешь меньше, чем через минуту, – ответил Агонетет. И на том спасибо. Теперь подмывало поговорить и мне. Собственно, как я понял, надо лишь сходить и посмотреть, заперты эти самые Чертоги или кто-то устроил день открытых дверей. – Арею необязательно идти. Я могу все сделать сам. – Не можешь, – отрубил Ворчун. – Только Брат знает все о Чертогах. Только он провел там не один час, изучая письмена Первосуществ, так называемых истинных Братьев. – Я сам, – недовольно прервал его Арей. – Понимаешь, Седьмой. Я действительно очень много знаю о первых Вратарях. Хотя бы просто потому, что сам хотел стать одним из них. Глава 5 Ведомый дорогой приключений, ты узнаешь много нового. О мире вокруг, спутниках, окружающих тебя, в конце концов, о себе. Любое создание уходя в длинный путь возвращается совершенно другим, чем покидало свой дом. Правда, это работает лишь в тех случаях, когда рядом нет Ищущей, которая начинает раздражать всех с самого начала. – Все-таки я не понимаю, почему нельзя было переместиться? Раз и все, – почти бежала за нами Рис. – Да подождите же. Отрастили шпалы, фиг догонишь. – Потому что пыль у Чертогов совершенно иная. Слишком чистая. К ней надо привыкать постепенно, – отвечал Арей. – Вот скажи, какой процент чистой пыли твоя оболочка может выдержать? – Литра два коньяка ее оболочка может выдержать. В лучшем случае, – угрюмо отозвался я. – Рис, вот чего ты поперлась? – А что мне в замке тухнуть? Так хоть посмотрю. – На что? – первый раз на моей памяти в нотках Арея послышалось недовольство. – На Своды? К Чертогам все равно не пройдешь. Мы отдалились от замка, уходя все дальше, в бескрайние пески Ядра. Сам я вообще здесь не ориентировался. Да и глазу не было возможности хоть за что-то зацепиться. Унылый ландшафт наводил на размышления, почему Вратари в большинстве своем такие скучные. Бытие определяет сознание. И если живешь среди мертвой природы, откуда в тебе взяться жизнелюбию? Но Арей знал, куда идет. Вереница скал, причудливо торчащих своими голыми боками, уперлась в гору, которую мы обогнули. И именно здесь я разглядел рукотворный проход, ведущий вглубь Ядра. Вытесанные ступени были великоваты даже для Инструктора, про Ищущую и говорить не приходилось. Наше и прежде неторопливое продвижение теперь окончательно замедлилось. А Рис героически стала преодолевать возникшее препятствие. В конечном итоге, несмотря на бурный протест, я поднял ее на руки. Девушка активно сопротивлялась и кричала что-то о мужском шовинизме. На что я достаточно спокойно (хотя желание легонько ударить ее горой по голове никуда не делось) заметил, что Вратари – существа без пола. И, если ей так удобно, она может называть мое поведение шовинизмом женским или Вратарским. Сути это не меняет. Нам надо скорее спуститься к Чертогам. К тому же, у меня не было желания и времени ссориться. Имелись вопросы, на которые Арей так и не дал ответы. И, судя по всему, не сильно торопился приоткрыть пелену таинственности перед Первосуществами. Я долго подбирал слова, чтобы мягко и ненавязчиво перевести разговор на эту тему. Но не придумав ничего лучше, спросил прямо так, без обиняков. – Арей, как становятся Первосуществами? Старший на ходу обернулся, будто вопрос задал не я, а какой-то чужой Вратарь, ему незнакомый, и усмехнулся. Не знаю, что бы это значило, но я отступать не собирался. – Я считал, что это изначальные Вратари – те самые первые, которые не получились. Ну, первый блин комом и все такое. Такие обычно от сковороды отскабливают и сразу в мусорное ведро. Но ты же нормальный. – Твои смертные метафоры иногда вводят меня в замешательство. Однако, Седьмой, ты не прав. Они получились. Просто слишком живыми. С сомнениями, вопросами, мыслями. Не совсем то, что было нужно Создателю.