– Здравствуйте, – сказал я. – Здравствуйте, – немного растерянно ответила она. – Вера, кто там? – донеслось из квартиры. Еще несколько секунд и передо мной появился отец моей пассии. Худой, невысокий, с короткими, седеющими волосами. Он хмуро посмотрел на меня и перевел взгляд на жену. – К Юле вот. Создавалось ощущение, что сейчас на их глазах происходило светопреставление. Или как минимум говорящий пес на одной лапе цитировал Ницше. – Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Я друг Юли. Вот, это вам. Я избавился от торта и пакета, в котором лежала бутылка «Брюта». И сработало, родители отмерли. Отец Юли пригласил меня внутрь, а мама убежала на кухню, относить презенты. – Юля, к тебе пришли! – крикнул он, не сводя взгляда с меня. – Кто? – ответили из дальней комнаты. – Можно я сам? – спросил его и, получив утвердительный ответ, пошел в том направлении, откуда прозвучал голос. Квартира у них была скромная. Обычная двушка с проходным залом. Стенка с хрусталем и фотографиями, чуть затертый диван, старый, явно от бабушки ковер. Но здесь не чувствовалось нищеты или безысходности, которая часто соседствует с подобной обстановкой. Да, бедно, но чистенько. Я дошел до полуоткрытой двери и постучал костяшками пальцем. – Привет. Девушка сидела спиной ко мне, за столом, перед компьютером. Рядом рамочки с фотографиями, канцелярские принадлежности, папки, здоровенный лазерный принтер. Я прямо представил, как сейчас эта бандура летит мне в голову. И, если честно, беспокоиться было с чего. Клянусь, будь этаж хотя бы вторым, Юлька бы выпрыгнула в окно. Столько разных эмоций было в ее глазах. И все-таки она взяла себя в руки и сказала, почти не разжимая губ. – Чего тебе? Я даже вздрогнул от волны холода в ее тоне. Настроена Юлька была решительно. Тут без особого аргумента в Убеждении не обойтись. – Юля, удели мне, пожалуйста, пять минут. Я все равно пришел и стою тут. Не захочешь общаться больше, не будем. Ведь не так сложно просто поговорить пять минут. – Хорошо, говори, – повернулась девушка, но стальной блеск в глазах оставила при себе. И тут я смутился. Моя придуманная история про коллегу с работы, которая зашла проведать и столкнулась с девушкой, посыпалась, как штукатурка через год после сдачи объекта. Не поверит. Да я и сам бы не поверил. Запустит одной из рамок с фотографиями в лучшем случае. Поэтому мой язык пустился во все тяжкие. – Если ты меня к сестре ревнуешь, что дальше будет? Столбы и заборы? – Какой сестре? – уже стала понимать Юлька, что разговор уходит в какое-то другое русло. – Лилька. Старшая из сестер. Я же тебе рассказывал. Пришла проведать. – Сестра… Правда? – девушка закусила губу посмотрела на меня так, что я проклял все на свете. Однако соврал. – Правда! Навык Вранья повышен до тринадцатого уровня. – Прости меня, – кинулась мне на шею Юля, – я так переживала эти дни. И почему ты не звонил? – У меня температура два дня была, вообще не соображал ничего. Мне сестра даже не сразу сказала, что ты заходила. Когда узнал, тут же позвонил, ну и сюда. – Прости, – прижалась девушка, – дура я, да? – Нет, что ты. Наверное, в этот момент я ненавидел себя больше всего в жизни. Готов был сквозь землю провалиться. Ведь не собирался врать, но в какой-то момент изменил решение. Что это было? – Я больше так не буду, обещаю. – Хорошо. Просто давай в следующий раз разговаривать, а не убегать? Юлька вытерла наполнившиеся слезами глаза и кивнула. Положила голову на плечо и только стала успокаиваться, как тут же испуганно отстранилась. – Ты, получается, с родителями познакомился? – Ну не прям чтобы хорошо. Хотя я представился. – Не так я хотела, чтобы все случилось, – покачала головой Юля, – ну что теперь делать, пойдем. Мы вышли из спальни и направились на кухню. Жалко зима, а то бы, наверное, было слышно, как летают мухи. Кухонный стол вытерт, судя по всему, там недавно раскатывали тесто, которое теперь лежало в железной тарелке. Телевизор работает без звука. Отец напряженно смотрит на нас, как бы ожидая известий, что его дочь как минимум беременна. Мать тоже слегка растеряна. – Мама, папа, это мой Сережа. – Здравствуйте еще раз. – Константин, – протянул руку отец. – А по отчеству? – Игорич. – Костя, какой Игорич! Это на работе твои балбесы будут так звать. Игоревич он. Константин Игоревич. А я Вера. Просто Вера, без отчества, – поспешила отрекомендоваться «теща», – ну или тетя Вера. – Хорошо. Рад познакомиться. – Ну давай тогда за знакомство, – потянул руки к «Брюту» «тесть». – Костя, какое знакомство? Тебе на смену ночью. Он у нас проходчиком путей в метро работает. – А ты, Сергей, кем трудишься? – воспользовался ситуацией Константин Игоревич. – Экспедитор. Оптоволокно по области развозим, – не стал я придумывать что-то новое. – А это что за зверь? Пока я рассказывал про чудеса науки, которые прошли мимо будущего тестя, тетя Вера поставила греться чайник. Юлька вытащила колбасу, сыр и бодро рубила все это к столу. Изредка смотрела на меня и улыбалась. Может, не так уж и плохо, что я соврал? Правда, не совсем понимал, как теперь поменять настоящую Рис с Лилькой местами. Когда-нибудь Юля точно встретится с моими родителями. Я вдруг осознал, что у нас с ней все складывается довольно серьезно. – Вон, доплясались со своей толерастией! – оживился Константин Игоревич, указывая в сторону телевизора. Хочешь не хочешь, а пришлось оборачиваться. Меня посетило легкое дежавю – развороченные руины, огороженные яркой лентой, и бродящие Ищущие в черных масках. – Запустят в страну кого попало, а потом взрывы у них. – Взрывы? – спросил я, пытаясь вычленить в этом потоке политоты, что долго вдалбливало федеральное телевидение в голову «тестя», нужную информацию. – Четвертый за два дня. В Италии день траура. – А что за город? – совсем упавшим голосом спросил я. – Ты чего с луны? Или телевизор не смотришь? – Папа, он болел несколько дней, – вступилась Юля. – А… Ну да. Не узнал что ли по колизею? Рим. Глава 8 Говорят, браки заключаются на небесах. Даже если это пятая по счету женитьба, а четыре предыдущих закончились битьем посуды и вызовом полиции. Наверное все дело в том, что на небесах особое чувство юмора. Хотя в случае Юльки, ее семья выглядела более чем нормально. Отец выполнял функцию добытчика и «настоящего мужика» с золотыми руками. Мать – хранительницы домашнего очага, который был вечно разведен для выпечки пирожков или варки пельменей. При этом Константин Игоревич почти во всем безукоснительно слушал жену, показывая, что в семье за ним остаются самые важные решения: выборы президента, философские рассуждения о судьбе России, вотум недоверия соседу Виктору, «зажавшему» дрель. Мелкие и бытовые вопросы о покупках, накоплениях и комендантском часе квартиры с удовольствием решала тетя Вера. – Ну что же вы, Сергей, так рано уходите. Тесто уже подошло. Еще полчасика и пирожки с картошкой будут. – Мне правда пора. В офис надо, у нас болеть не принято. Меньше работаешь, меньше получишь. – Всех денег не заработаешь, – заметил «тесть», – мне вот начальник говорит, выйдешь завтра, не в свою смену. Так я его прямо там и послал. Трудовой кодекс знаю. – Ага, а он тебя премии лишил, – мрачно заметила тетя Вера, – так что правильно. За работу сейчас надо держаться.