– Извини… – я поколебался и повысил голос. – Извините, сорвался. Неделя сложная. – Ничего, – улыбнулся таксист, – со всеми бывает. Я радио включу, вы не против? – Нет, конечно. Оставшуюся часть пути мы преодолели под оглушительные раскаты какого-то хауса. Редкая реклама была бальзамом для ушей. Хотя, может, все дело в моем состоянии. Потому что Рис вполне спокойно дремала, а Троуг с интересом разглядывал иконки. – Держи, дружище, – дал я по приезду намного больше указанной суммы, – извини еще раз. – Спасибо, – улыбка водилы свидетельствовала о том, что он совсем забыл былые обиды, – хорошего вечера. Моя душонка еще не окончательно стала черной. Потому в силу «бабла» я пока не верил. Да, маленькие деньги решают маленькие проблемы. Но куда мощнее сила обычных слов. К примеру, «извини». Всего шесть букв, зато какой эффект. Вовремя сказанное «извини» может спасти брак или даже остановить кровопролитие. Самое сложное – лишь его произнести. Я размышлял над этим, пока такси не скрылось из виду. И только тогда повернулся к своим друзьям. Те терпеливо стояли, ожидая, когда светлоокий и «черноликий» соблаговолит возвратиться в привычную реальность. Интересно, они действительно меня опасаются или тут что-то иное? – Пойдем, – махнул я Троугу. – Придется будить Лиция. Этот тип рано ложится. Говорит, будто если мало спать, то это... башка не варит. – При малом количестве сна мозг не способен нормально функционировать, – поправила корла Рис, – наш зверолюд про это уже все уши прожужжал. – Не берите в голову, мы идем не к Лицию. – А к кому? – почесал макушку Троуг. – К твоему старому приятелю. Надо же выяснить, что значит та самая ржавчина на сочленении механоида. Глава 3 Одиночество оказывает сильное влияние на характер и привычки. Человек приучается жить только с собой и своими заботами. И чем дольше протекает одинокое существование, тем сложнее ему впустить кого-то другого в свою жизнь. Появляется определенный распорядок дня, небольшие ритуалы, которые со временем превращаются в устоявшиеся обычаи, своего рода трафарет, что отсекает все лишнее. Втиснуться в жизнь такого человека против его воли необычайно сложно. Чтобы не вызвать неприязнь, необходимо учесть все особенности и предпочтения индивидуума. Или нагло и нахраписто влезть в грязных сапогах на накрахмаленную белую скатерть и навлечь на себя гнев обладателя этой самой скатерти. Я выбрал наиболее простой вариант. – Может, его дома нет? – смущенно заметил корл. Я понимал друга. Румис был приятелем Троуга. У меня имелось предположение, что они прокручивали какие-то темные делишки. По крайней мере, Модификатор не производил впечатление законника. И наличие Троуга в моей компании однозначно повлияло бы на ухудшение его отношений с Румисом. – Сереж, и правда, поздно уже, – вступилась Рис, – все лавки закрыты. Мы внимание привлекаем. Действительно, кроме нас на пустынной улице находился только Страж. Последний даже не скрывал, что проявляет к странной троице интерес. Остановился на пересечении улочек и сложил руки на груди. Как быстро получится его убить в случае чего? – Я не собираюсь ждать до утра, – постучал я еще раз. Наконец в доме заскрипели половицы и раздались шаркающие шаги. У двери Модификатор замер, будто высматривая, кто пришел. Странно, учитывая, что «глазка» здесь не было. И спустя еще с полминуты нам открыли. – Троуг, Рис… ты, – хмуро обвел он нас взглядом, – чего вам надо на ночь глядя? – Поговорить, – сказал я. – Если ответишь всего на пару вопросов, получишь полкило пыли. Для убедительности я достал из инвентаря увесистый мешочек с деньгами и потряс им перед носом Румиса. Приятно запахло шоколадом и корицей, а сонные глаза Модификатора вдруг обрели осмысленность. Торгаш, что с него взять. Они всегда пекутся о своей выгоде. А если уж и делать ничего не надо, а лишь поговорить – то, считай, с «коммерсом» вопрос решен. Румис посмотрел на Стража более недружелюбно, чем на нас – хороший знак. Собственно, не сомневался, что у него есть определенные разногласия с законом. Поэтому, когда Модификатор отошел в сторону, пропуская непрошенных гостей в дом, я едва заметно улыбнулся. Навык Убеждения повышен до двадцать четвертого уровня. – Только быстро, если уж пришли по делу в столь поздний час. Он провел нас в комнату на нижнем этаже, где я в свое время изучал умения. Румис хлопнул в ладоши и бра, еле горевшие, вспыхнули ярче. Ну вот, такой «романтик» нарушил. Перг-механоид уселся за круглый стол, на котором, как и в прошлый раз, красовался самовар, и жестом предложил нам присоединиться. – Слушаю. – Мы ищем один предмет, – начал я. – Ищущий ищет предмет, надо же. Румис серьезно кивнул, и я понял, что он едва сдерживает раздражение. Конечно, ввалились на ночь глядя, уселись за столом, заходят издалека. Он не девушка, долгие прелюдии ни к чему. Если бы не жирный куш в виде денег, Модификатор бы выставил нас за дверь, не задумываясь. И добрые приятельские отношения, точнее былые контрабандистские дела Румиса и Троуга не помогли бы. – Камень. Обладающий определенными волшебными свойствами. В руки его взять крайне затруднительно. Чревато ожогами и другим магическим геморроем. Его могут использовать как реликвию. – И все? Как выглядит, называется, поконкретнее с его свойствами? – изумленно развел руками Румис. – С чего вы вообще решили, что знаю об этом неизвестном даже вам камне? Я понимал, что он прав. Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Слишком мало вводной информации. Будь тут магический гугл, он бы выдавал пустую страницу поиска. Но вместе с тем внутри меня была определенная уверенность, что мы пришли именно туда, куда нужно. – Ржавчина на твоем сочленении не беспокоит? – спросил я скорее наобум, чем руководствуясь какой-то стратегией. На первый взгляд я произнес тарабарщину. Но вот глаза Румиса удивленно расширились, словно мне удалось острым предметом задеть у него набухший фурункул. Возникло странное чувство превосходства над Модификатором, потому что я знал – теперь он полностью в моих руках. Черная маска появилась возле лица, будто только того и ждала. Я надел Лик и ощутил, как по телу пробежала дрожь. Мир потускнел, и Румис вместе с ним. Он превратился в крохотного перга, что пытается скрывать свои жалкие секретики. Я протянул руку и сказал лишь одно слово. – Расскажи. Модификатор хмыкнул, разве что средний палец мне не продемонстрировал. Мол, еще чего захотел. Вот только не прошло и пары секунд, как его рот открылся и начал произносить разные слова. Явно против воли своего обладателя. – Я стал механоидом не совсем законным способом. Тогда нужные м… – в это время Румис закрыл предательский рот ладонями. Ну ей богу, как ребенок. – Друзья, подержите, пожалуйста, нашего собеседника. А то ему трудно с руками во рту делиться ценной информацией. Рис с Троугом сначала переглянулись. Видимо решали, под какую статью Игрового мира я их сейчас подвожу. Но думали недолго, потому что руки Модификатора почти синхронно упали на стол. – Давай еще раз. С самого начала. – Я стал механоидом не совсем законным способом. Тогда нужные люди познакомили меня с Летреном, управителем Четвертого порядка. И я понял , что с ним можно заработать неплохие деньги. Единственное, мне надо было стать своим… – И ты стал механоидом? – Заменил часть себя, – кивнул Румис, – самую незаметную часть, потому что для всех остальных я остался пергом. Модификатором-пергом. Сделал документы с правом вхождения в Город вплоть до седьмого порядка. Этого было достаточно. – В чем суть вашего с Летреном дела? – Ему поставляют клиентов. Тех, кому нужно в скорейшее время стать механоидом. Минуя очередь и бюрократические процедуры. – Все равно не понимаю, – искренне признался я, – какой в этом смысл? – С Мехилоса выдачи нет, – подала голос Рис, – мир механоидов гарантирует гражданам полную безопасность от посягательств неграждан. – Так почему бы не сделать это все официально? – спросил я. – Потому что преступникам не дадут гражданство, – пояснила девушка, – ты же не думаешь, что там проходной двор? Необходимо внести крупную сумму и доказать, что ты чист перед законом в ближайших мирах. – Что-то мне подсказывает, что вы это делаете быстрее и по ценам гораздо выше рыночных, – предположил я. – И от клиентов у него отбоя нет. С Отстойника и Пургатора клиенты проходят через меня, существами из центральных миров занимается Ораэль. – Погоди, погоди, а твой Летрен не такой роботизированный крокодил? – Да, он кроколюд. – А Ораэль – иорольф? – встало все на свои места. – Именно. – Как часто они тебя посещают? – Перед поставкой крупной партии и через день после сделки. Считаем выручку, делим. Потом составляем списки и берем предоплату. Согласовываем с Ораэлем количество клиентов, которые пойдут на трансформацию. Ждем, пока Летрен не наберет необходимое число квот и не даст отмашку. – Почему здесь? Не проще встречаться в Пургаторе или тебе наведываться в Мехилос? – В Мехилосе слишком много ушей и глаз. Немногим меньше в Пургаторе и других соседних мирах. Отстойник в этом плане самое тихое и спокойное место. – Почему бы просто не подделывать бумажки без пихания в себя всех этих железок?