– Сколько он тебе должен? – спросил я у Рис. – Малый камень хризалиса, две шестеренки из старой крепости Боли, что через шестьдесят три острова отсюда и осколки Хварна. Если примерно прикинуть, то это килограмма два пыли. Может, больше. – И когда тебе нужны были деньги, ты не вернула долг? – Пыталась. Только и тогда знала, что это бесполезно. Понимаешь, Шос вроде как человек науки. Денежные отношения его не сильно волнуют. Как и собственные долги. Ты не представляешь, сколько ему угрожали, били и даже калечили, однако ни к чему это не привело. Его имущество – важно лишь для него. А по сути, это груда барахла. Сам остров тоже никому не нужен. Вот он и живет. Кредиторы лишь изредка наведываются с различными поручениями, чтобы Шос хоть как-то отработал долг. – А не боишься, что он решит нас, как бы сказать, сдать? – Шос не такой, – встала на защиту местного Циолковского Рис. – Он никогда не гнался за выгодой. – Дай бог, чтобы оно было так. – Чего там болтаете, заходите, – угрюмо сказал Шос, обернувшись. – Вечер уже, а мне еще полночи работать. Местное светило действительно клонилось к горизонту, поэтому я поспешил внутрь, чтобы не заставлять почтенного Шоса ждать. Не надо его злить, у него и так характер довольно сложный. Едва мы вошли, как я почувствовал знакомый с детства запах. Живот жалобно заурчал, напоминая, что последний раз он видел еду в темнице. – Макароны по-флотски, – озвучила мою догадку Рис. – По-скотски, – парировал Шос. – Вы сюда по делу пришли, а не в гости, чтобы мои запасы подчищать. Вон туда иди. Последнее уже относилось ко мне. Я зашагал в указанную сторону, по пути разглядывая жилище Шоса. Создавалось ощущение, что когда-то это был маяк. Потом верхушку срезали, заменили ее странным конусом, да так и оставили. А нижняя часть, не разделенная перегородками, превратилась в спальню-кухню-мастерскую. Последняя отвоевывала себе все больше и больше пространства. Множество заклепок, пружин, шарниров, куча разных железок. Все это располагалось возле чего-то огромного, накрытого брезентом. Стоило мне неловко пройти и задеть кусок парусины, как Шос накинулся с руганью. – Аккуратнее! – Я не специально. – Все вы так говорите. Становятся дураки Ищущими случайно и не понимают, что спрашивать с вас будут, как с умных. Он обернулся к Рис, которая примостилась на нижних ступеньках лестницы, ведущей наверх. – Туда сядь. Чтобы на виду была. И тоже ничего не трогай. А ты сюда руку клади, – Шос указал на небольшой верстачок. Я послушался и стал наблюдать, как Штейгер закрепил протез в тисках и начал ковыряться в нем крохотными инструментами. Делал он все довольно быстро и уверенно. А я все не мог отделаться от странного ощущения – вот сейчас чинят мою руку, однако боли я не испытываю. Посидев несколько минут в звенящей тишине, мне пришло в голову навести мосты. Психологию у нас в универе проходили. Да и интересующая Шоса тема стала понятна. Железочки. – Что собираете? – качнул я головой в сторону брезента. – Не твое дело, – буркнул механоид. – Не мое, так не мое, – легко согласился я, однако помолчав немного, все же не утерпел: – В Мехилосе было бы сподручнее заниматься изобретательством. – Не один ты персона нон-грата в Мехилосе, – довольно спокойно ответил Шос. И вдруг, улыбнувшись одними лишь уголками губ, добавил: – Хотя, признаться, обкромсать управителя Первого порядка – это сильно. Я о таком даже мечтать не мог. Мне вдруг пришло в голову, что тема для разговора найдена. И, как ни странно, это были не железки. А общая нелюбовь (с моей стороны вынужденная) к Мехилосу. – Вы давно уехали оттуда? – спросил я. – Давненько, – нахмурился Шос. – Не сошлись с управителем в каких-то вопросах? – осторожно предположил я, заметив, что моя левая рука едва ощутимо дернулась, как бывает, когда задевают нерв. – Мехилос – обитель высокотехнологичных, но вместе с тем отсталых болванов. Они построили иерархию замены органических частей тела, сделав ее сугубо добровольной. Чем обрекли на страдание множество живых органических существ. – Что-то я не особо понимаю, – пришлось мне признаться. – Посмотри на нее, – указал Шос в сторону Рис маленьким шестигранником, – что ты видишь? – Симпатичную девушку, – ляпнул я, не подумав, и только потом заметил довольную улыбку своей спутницы. – А я вижу минусы. Множество конструкторских недочетов при построении тела. Взять, к примеру, глаза. Зрительный нерв у человека соединен со светочувствительными клетками сетчатки спереди, а не сзади. Свет проходит через нервы, нервные клетки и только потом достигает светочувствительных элементов. Что зачастую приводит к отслоению сетчатки, следовательно, к потере зрения. Я решил проблему, – указал Шос на свой «хрустальный» глаз, – у меня искусственные зрительные нервы отходят от стенок глазного яблока. Дорабатывать пришлось многое. Коленные суставы, – он постучал по ногам и раздался характерный металлический звук, – локтевые, позвоночник, да что там, я даже барабанные перепонки заменил. И что в результате? Я стал идеальнее. Шос и без того двигавшийся порывисто, теперь будто ускорился до невозможности. Я даже стал побаиваться за свою ненастоящую руку. Вот везет мне на фанатиков. Не на людей увлеченных, а именно фанатиков. Это я не про рассеянных ученых, а охотников на ведьм, инквизиторов и ребят, основывающих государства со своими запретами на ношение не той одежды и смертными казнями за любой чих. И, что-то мне подсказывало, что наш новый приятель аккурат из последних. – Так вы хотели предлагать всем менять именно те части тела, которые считали нужными? – Предлагать? – Шос скривился, будто я как минимум помочился на его механические ноги. – Большая часть народа – тупое стадо. Безвольное, безынициативное, те, кому нужна крепкая рука. У меня был последовательный план изменения жителей Мехилоса, перехода к новому этапу развития существ, своего рода эволюционный прорыв. – Но управитель Первого порядка не был согласен с вами? Шос как-то странно посмотрел на меня. Даже не с непониманием, а с жалостью, что ли. Точно я не понимал самого главного. – В том-то и дело, что он был согласен. Но это могло разрушить существующую иерархию Мехилоса. Зачем менять все тело, если достаточно внести лишь необходимые изменения? Это привело бы к кардинальной перестановке сил на шахматной доске. Империи, знаешь ли, не терпят перемен. Вот теперь мы замолчали надолго. Шос копался в моей руке и, надо сказать, что судя по «тестовым» движениям пальцем, у него все получалось. Рис благоразумно вела себя, как церковная мышка. А я больше не пытался разболтать своего техника. Потому что вещи, которые он говорил, заставляли волосы вставать дыбом. И далеко не на голове. Наконец Шос аккуратно соединил запястье с рукой, еще немного повозился и стал убирать инструменты. – Псевдокожи у меня нет, не завезли, походишь так. Протез хоть и не новый, – при этих словах я про себя помянул «добрым» словом иорольфа, – но в довольно неплохом состоянии, поэтому проблем быть не должно. Лет на восемьдесят активной эксплуатации его хватит. Ну, а если… Что там за «если» Шос договорить не успел. Потому что неподвижно замер, словно его заморозили в криогенной камере. Сейчас он стал похож на суриката, рассматривающего возможного хищника. Хотя в его башне кроме нас никого точно больше не было. Внезапно Шос сорвался с места и выбежал наружу. А следом и Рис. Я хотел было броситься за ними вслед, все-таки жуть как интересно, что же такого произошло, но чуть не упал на пол. Ну конечно, мою руку же так и не освободили от тисков верстака. Пришлось откручивать ее самостоятельно. Правда, к тому моменту, когда Джанго стал освобожденным, вернулась сначала Рис, а потом уже и сам Шос. – Быстро, – только и скомандовал Штейгер. – Сережа, ну шевелись же! – вторила ему Рис. Я, по-прежнему ничего не понимая, довольно скоро оказался снаружи. Однако побежали мы не к берегу, а к тем самым хозпостройкам. Шос распахнул скрипучую дверь и почти что втолкнул нас внутрь, чуть не погребя под кучей железок. Здесь оказалось прохладно, пахло маслом и старой кожей. Однако все мое внимание было приковано к тому, что творилось за пределами этого склада. Благо, рассохшиеся доски давали достаточный обзор. И все сводилось к тому, что мы были не единственными гостями у Шоса. Со стороны бескрайнего моря к острову двигалась лодка с ослепительным прожектором, разрезающим на лоскуты ночную мглу. Пассажиры вели себя довольно громко: шутили, смеялись, изредка покрикивали. Я еще не разобрал, что написано над их головами, но вот плашки были нужного, точнее в данный момент скорее ненужного цвета – Игроки. Когда же лодка пристала к берегу, оказалась, что она вовсе и не лодка. Ищущие плыли на огромном куске льда. И прожектора не было, потому что его заменило заклинание. Вроде моего Света, только в разы сильнее и действеннее. Зато наконец удалось разглядеть странную одежду гостей и весьма внушительные направления. – Это кто? – спросил я Рис шепотом. – Те, кого хотелось бы видеть в последнюю очередь. Наемники из центральных миров. Глава 11 У всего в жизни, как правило, есть простое и доступное объяснение. Даже у обретения мною уникальных способностей таковое имелось. Потому рассмотрев внимательно прибывших, я понял, почему они приплыли на таком странном судне. И, собственно, немного оценил мощь наемников центрального мира. И, надо сказать, увиденное меня обеспокоило. Проницательность работала безотказно, сходу определив шагающих к Шосу. Высокий, даже чуть выше меня человек – Фризер. Смешно вышагивающий коротышка-цверг – Манипулятор. Толстоватый перг с длинными до плеч волосами – Невидимка. Необъятных размеров орк – Циклон. И еще один человек, шагавший позади – Клонир. На первый взгляд думалось, что нам кранты. Впрочем, подобное ощущалось и на второй взгляд. Да что там, даже на третий. Фризер – может заморозить что угодно, судя по странному катеру, на котором они примчали. С Невидимкой тоже все понятно – его направление, видимо, позволяет парню растворяться в воздухе. Циклон – что-то связанное с ветром. Если моя догадка верна, именно он и заставлял лодку плыть. Что до Клонира и Манипулятора – у меня были лишь приблизительные наметки на их счёт, но и они не выглядели радостными. Пятерка явно была навеселе. Клонир шутливо задирал Циклона, а тот рычал в ответ, обнажая спиленные клыки. Хотя видно, что он не воспринимал всерьез своего компаньона. Скорее просто отмахивался, как корова, бьющая по бокам хвостом, дабы отогнать надоевшую муху. – Привет, Шос, – сказал Манипулятор, доставая из инвентаря нечто непонятное, отдаленно напоминающее железную коробку с множеством тоненьких ножек. – Надо вот эту хрень починить. – Водные бесы, вы где малый трансмутатор взяли? – Где взяли, там уже нет, – грубо ответил Циклон. То ли орка достал Клонир и теперь он сорвался, то ли он попросту не считал нужным вести себя вежливо с хозяином острова. – Эш-ры, остынь. Шос наш друг, – сказал цверг. Почему-то последнее слово вызвало лишь улыбки на лицах Игроков, а сам механоид почти что вжал голову в плечи. Хотя я и без того уже понял, какие у них отношения. Шос торчит наемникам или их хозяину кругленькую сумму, и отрабатывает долг выполнением различных работ по своему профилю. Однако сейчас меня больше всего интересовал Манипулятор. Признаться, я сразу не придал огромного значения этому цвергу. Встретил, что называется, по одежке. Самое дурацкое, что нормально разглядеть коротышку почти не представлялось возможным. Он был окруженный своими компаньонами. Стоит прибавить сюда тот факт, что снаружи уже окончательно стемнело и свет лишь слабо растекался из окон жилища Шоса. – Проходите внутрь, – засуетился механоид, – там тепло. Посмотрим, что случилось с трансмутатором. Это он, зараза, правильно заметил. В неотапливаемом сарае становилось все прохладнее. Тут, конечно, не наша русская зима, но и летней ночью можно легко пневмонию подцепить. Не мне, что холода корлу, Рис. – Эш-ры и Алекс, остаетесь снаружи, раз у вас такая крепкая мужская дружба, – отдал приказ цверг. Дверь открылась, на мгновение озарив коротышку. Зато теперь я хоть увидел его лицо. В годах, по земным меркам ему хорошо за пятьдесят. Левая щека в мелких шрамах, вместо брови зажившая рана от сильного ожога, отчего цверга никак нельзя было назвать красавцем. Скорее даже наоборот. В его лице было что-то опасное, хищное. Вот и Клонир, он же Алекс, возмутился, но скорее для виду. – Шеф, ну чего опять? Мы же так, дурачились. – В этом действительно нет нужды, – вмешался механоид. – Здесь больше никого нет. А снаружи прохладно.