– Сергей, – сердито и вместе с тем настороженно спросила она, – мне начинает казаться, что это Сердце… оно… оно подчиняет тебя. Посмотри, что ты делаешь. – Я просто расчистил нам дорогу. – Ты называешь вот это все – «расчистил дорогу»? Я тебя не узнаю. – Рис, со мной все в порядке, – стал я спокойно объяснять все своей спутнице, – никто меня не подчиняет. Да, мне удалось стать сильнее, но лишь на время и с помощью Сердца. Я отдаю в этом себе полный отчет. Как только мы доберемся до хорулов и получим ответы, я сразу избавлюсь от Сердца. Ты мне веришь? – Верю, – негромко ответила она. – И то лишь потому, что у тебя глаза уже так не светятся. А то ходил, как инопланетянин. Чего делать теперь? – Не знаю. Для начала – возьми меня за руку. Вратарь говорил, что для перемещения существ используют алтарь. Но мы попробуем так. Главное, не отпускай меня. Как там было? Надо настроиться на мир, на образы тех, кого я хочу увидеть. – Ну давай, настраивайся. – Знать бы еще как, – я на минуту закрыл глаза. Передо мной будто всплыли те самые мужики в капюшонах. Хотя, чего это, может, и не мужики вовсе. В общем, трое из ларца. Что я еще знал про Архейт? Мир за двумя Мглистыми мирами, через черный переход. Может, и правда сработает? В глазах потемнело и… ничего. Центральный мир, в котором мы стояли совсем недавно исчез, но на смену ему ничего не пришло. Так мне показалось на первый взгляд. Вот только когда подул холодный ветер и ноздри уловили знакомый неприятный запах пауков – я понял, где мы. Рис сообразила почти сразу. – Хист! Я успел поднять Сердце над собой и применить огненный Шакрам раньше, чем на нас накинулись обитатели здешнего мира. И, судя по хрусту хитина, кого-то даже задел. Мы не успели привыкнуть к тьме, но вот пауки, которых, справедливости ради, здесь было не особо много, стали разбегаться. Не привыкли бедняги к продвинутому светопреставлению. Однако бегство арахнидов меня сейчас заботило меньше всего. Я уткнулся в интерфейс, но там, кроме каких-то невразумительных сообщений, ничего не было. Ваша известность повышена до 46. Ваша известность повышена до 47. Ваша известность повышена до 48. Ваша известность повышена до 49. Ваша известность повышена до 50. Навык Разрушения повышен до восемнадцатого уровня. Так, допустим, я понимаю, что происходит с интерфейсом. Известность дали за применение Сердца по прямому назначению – переход в другой мир. Видимо, все-таки не так много Игроков, кому это удалось сделать. Разрушение дали за убийство парочки пауков Огненным шакрамом – нечего под руку лезть. Вопрос в другом – какого черта мы в Хисте? – За двумя Мглистыми мирами, через черный переход, – негромко, себе под нос сказал я. – Чего? – встрепенулась Рис. – Да так, пустяки. Мне так говорил Охотник. – Сережа, ну-ка повтори, – в языках пламени работающего заклинания взгляд Рис действовал на меня завораживающе. Будто кролик смотрел на удава. – Он сказал, что Архейт находится за двумя Мглистыми мирами, через черный переход. – И ты раньше молчал? Все сходится. Смотри, есть дурацкая устаревшая классификация миров, базирующаяся на том, какая в них обычно погода. Не смотри на меня, я же говорю, дурацкая и устаревшая. Раньше было модно погреть косточки в Солнечных мирах, вроде того же Ооонта. Мглистыми называли миры, где погода ненастная. Ну, понял? – Не совсем. – Если смотреть со стороны Отстойника, то есть два ближайших Мглистых мира. Уллум и Кирд. Я вспомнил затянутое небо над разрушенным гномьим поселением. Да, погодка там явно не шептала. Что же до родины зверолюдов – ничего сказать не могу, там не был. – Хорошо, а что тогда за черный переход? – Блин, Серега, ты оглянись! Хист и есть последний мир перед Архейтом. То есть, черный переход. – Нет, следующий мир после Хиста Ооонт, я помню. – Это как раз просто. Сам подумай, Вратари же могут менять пути в разные миры. Открывать и закрывать порталы. – Думаешь, они просто скрыли Архейт? – Ну да. Только, мне сдается, что твой новый друг что-то недоговорил. Иначе мы бы запросто попали туда, куда нам нужно. Но вместо этого очутились здесь. – Нет, все правильно, – стал я вертеть головой вокруг, – Сердце переместило нас к ближайшей точке. У нас слишком мало входных данных. Мы в полной мере не представляем место, куда хотим попасть. Но где-то здесь должен быть ответ. Огненный шакрам превратился в Расходящееся кольцо боли, догоняя убегающих пауков. Не то, чтобы я был кровожадным, хотя небольшой бонус Система все же дала. Навык Разрушения повышен до девятнадцатого уровня. Но было еще кое-что. В свете пляшущих языков пламени я увидел небольшое здание, которое в темноте вряд ли можно разглядеть. После короткого толчка и взмаха рукой, Рис тоже обратила внимание на постройку. И даже успела что-то увидеть, потому что ойкнула и зажала рот ладонью. Я же кастанул Свет и направился к зданию, которое в буквальном смысле было воткнуто между камней. И чем подходил ближе, тем явственнее понимал, что меня там ждет. – Это обитель, – негромко подтвердила Рис мою догадку. – Когда-то была ею. Не знаю, лет сто-двести назад. Я оглядел снесенную с петель дверь, вход, который оказался занят паутиной и которую уже выжигала Рис. Понятно, что Вратаря тут не было. Зато, спасибо паукам, внутри все сохранилось в довольно неплохом состоянии. Даже портальный камень остался. И тут в голове щелкнуло. – Я знаю, куда ведет этот портал, – облизал я пересохшие губы. – В Архейт, – кивнула Рис. – Ну что, Сереж, примеришь на себя одежку Вратаря? – Если только один раз, – усмехнулся я, причем немало волнуясь. – Идем. Мы заняли места вокруг камня, почти одновременно коснувшись его гладкой и холодной поверхности. Я даже не сразу понял, какое из сердец забилось чаще. Но пыль, осевшая на полу и вырывающаяся из артефакта, поднялась в воздух, а нас переместило. Путешествовать между мирами самому, без посредников, оказалось на удивление приятно. Я ощутил подобное только сейчас. Впервые не понял. Слишком все внезапно произошло и кончилось как-то странно, во тьме. Перемещение было сравнимо разве что с падением с американских горок. Только происходило все намного медленнее. Ты понимал, что сейчас на мгновение перехватит дух, во рту станет сухо от встречного ветра, но потом, без сомнения, все устроится самым лучшим образом. Так, собственно, и произошло. Ваша известность повышена до 51. Ваша известность повышена до 52. Ваша известность повышена до 53. Я нехотя отпустил алтарь, пытаясь все еще унять внутреннюю дрожь. Обитель оказалась ярко освещена. И следов запустения никаких. Более того – даже Вратарь стоит, зыркающий на меня из-под закрытого шлема. Значит, получилось? – Ищущий, лучше убрать это, – указал один из Братьев на Сердце. Ну да, забыл, что у вас аллергия на обладание данным артефактом внутри обители любого не вашей расы. Или вида. Черт знает, кто вы там. Одно понятно – расисты. Но Сердце убрал без лишних разговоров. К тому же я почувствовал, что артефакт после недавних битв и перемещений между мирами теперь не заполнен энергией под завязку. Нет, им вполне еще можно пользоваться, но пыли, которой пришлось зарядиться в Яме, теперь стало меньше. Правда, подобное меня почти не интересовало. Главное, я в Архейте! Моя рука легла на плечо Рис. Девушка взглянула на меня и осторожно улыбнулась. Вроде ребенка, который еще не знает, принесет ли новое событие в его жизни радость или печаль. Мы вместе вышли из обители. И не успели сделать еще пары шагов, как увидели поджидающую нас троицу. Ту самую, что я периодически видел во снах. – Здравствуй, Сергей, – произнес тот, что в середине, знакомым голосом, – наконец-то ты к нам пришел. Сказать по правде, мы тебя заждались. Итак, добро пожаловать к хорулам. Он скинул капюшон и шагнул навстречу. Глава 26 Все великое зарождается в тебе. В самом человеке. Есть простой, но довольно наглядный пример. Если яйцо разбивается изнутри – то это значит, что идет процесс созидания. Зарождения жизни. Если снаружи – наоборот, процесс разрушения, смерти. И все наши действия, так или иначе, в этом плане являются отображением нас самих. Того, что было зачато когда-то глубоко внутри каждого. А потом развилось. Примерно так рассуждал Игош – главный хорул, или, как он себя называл: Голос третьего эфета. Что это еще за эфеты такие, мне еще представляло разобраться, но вот говорил новый знакомец очень убедительно. По его словам, хорулы лишь немного направляли меня, а шел я сам. Потому что у меня была потребность оказаться в Архейте. Конечно, блин. Ведь именно они послали одного из своих, чтобы он передал мне свои способности и сделал Игроком. – Мы никого не посылали, это был личный выбор. Ах да, забыл добавить. Игош был Сенситивом. Поэтому даже громко думать надо было осторожно. – Что это значит? Личный выбор умереть? – Понять человека всегда очень непросто. Порой для этого необходимо провести долгую работу. – А ты человек? – зачем-то спросил я. Вопрос был не праздный. Внешне Игош практически не отличался от меня. В смысле, как представителя вида. Типичный ирландец – огненно-рыжая шевелюра, лицо, усыпанное веснушками, вздернутый кверху нос. И взгляд дружелюбный, приветливый. Но было нечто необъяснимое, может, это интуиция мне подсказывала, что не все тут просто. – Я с Мейра, если ты об этом, – усмехнулся Игош, – но, как вы успели заметить, мы не придерживаемся разных идеологических воззрений о неравноценности видов и рас. Дмитрий, к примеру, человек. Родился в твоем родном мире, больше того, в твоей стране. – Ого, – удивился я. – Москва, Питер? Или из провинции? Невысокий полноватый мужчина с направлением Сноходец с ехидцей посмотрел на меня, сложил руки на явно пивном животе и вкрадчивым голосом ответил.