Оглядевшись, он заметил, как беспокойно носится из стороны в сторону возле него Виллем, нервно размахивая руками и не понимая, что сделать и как помочь. «Совсем рехнулся, бедный. Скоро тоже начнёт с голосами в голове говорить.» Однако, услышав слабый голос своего коллеги, учёный рухнул коленями прямо в грязь и прильнул ухом к его груди. — Точно жив, сердце бьётся, — заключил он. — Конечно бьётся, как я ещё бы с тобой разговаривал, — молодой врач грустно вздохнул. Неужели только для него такие вещи были очевидны? Когда товарищи наконец перестали над ним хлопотать и махать руками перед лицом, парень наконец сел на землю и спросил, что случилось. После этого он сделал несколько выводов, мысленно пронумеровав их. Первое. В расчётах они всё-таки ошиблись, что привело к взрыву аппаратуры. Второе. Никто не пострадал. Кроме, возможно, его самого? И третье. Немного пугающе было теперь слышать мысли людей, которые находились рядом с ним. Ещё более пугающим было осознание того, что, кажется, он теперь мог эти мысли видоизменять по своей прихоти. Глава 13 Свечи полыхнули ярким пламенем и в их свете лицо девушки исказилось до приобретение демонических черт. Она обмакнула сероватую кость в чашу с кровью и стала выводить на полу древние магические символы, которым её учила верховная жрица. — Прими душу мою и тело моё на своё истязание, Темнейший. Узри огонь, что я дарую тебе. Услышь молитву, что я дарую тебе. Почувствуй страсть, которой я дышу. Я молю тебя, Темнейший, открой мне тайну и укажи путь к абсолютному злу, плоть от плоти твоей, кровь от крови твоей. Ты, истинный Хаос, ты, величайший из греховных, ты, что возвышается над всеми падшими… Даруй мне, любимице пороков твоих, великую милость, дай знак мне, и я приду, как раба твоя, служить твоему явлению на нашей земле… Едва слышно она шептала эти слова, задыхаясь от восторга, видя, как кость, которую она держала, постепенно обрастает мясом и кожей. — В жизни мне нет радости, кроме поклонения тебе, и только в смерти я могу обрести покой, но знаю я, что смерть ещё нужно заслужить. Позволь мне тебе служить и созданиям твоим… Только позволь… Я отдаю себя, я отдаю всё, что у меня есть и принесу больше, чем у меня есть. Укажи мне путь, будь милостив, и я приду к твоему творению и паду на колени перед ним, и помогу превратить мир этот в твоё царствие, Темнейший… И как только перед ней стоял покойник, молчаливо глядящий на дощатый пол, она наконец закончила. Где-то из глубин его полусгнившей гортани донёсся хрип: — Последуй за мной. Колдунья улыбнулась и кокетливо поправила воротник чёрной блузки. Как же спокойно она себя чувствовала рядом с мертвецом, выше неё на целую голову и шире в два раза в плечах. Какой хрупкой и женственной она сама себе казалась, такая маленькая и прекрасная рядом с таким спутником. — Хорошо, милый, — ответила она. *** В порту Деритора сегодня было многолюдно. Тут и там сновали рыбаки, торговцы, женщины, которые ждали своих мужей из плавания и члены экипажа, решившие развлечься с местными шлюхами. Мириэла поморщилась, недовольная всей этой мирской суетой. Ей по душе были больше заброшенные особняки и кладбища, на которых обычно собирался ковен. Однако всё это было не важно, ведь её сюда привела более важная цель, ради которой можно было и потерпеть простой люд. К тому же, идущий впереди мертвец хорошо справлялся с задачей распугивания случайных прохожих. Подол платья был уже весь в пыли и грязи порта, а лёгкая накидка не спасала от неприятного морского холодного ветра. Где-то вдали она увидела сброд, что, кажется, клянчил каюту у какого-то капитанишки. "Жалкий мусор, — усмехнулась она про себя, — отбросы общества, которым не хватило монет. Даже грустно." Однако её проводник решительно свернул как раз в ту сторону. — Да вы поймите, мы же никому не помешаем, нам бы просто море переплыть и всё! Да, денег нет, зато мы можем помочь с готовкой и палубы отмыть. Дангер недовольно посмотрела на друга. Она уже какое-то время держала в голове план просто запугать капитана и заставить их взять себя, но дала шанс Аарону проявить свои таланты дипломата. Талантов было не много. Ещё и перспектива делать всю грязную работу её совершенно не привлекала. Они с Дариэлем переглянулись и оба мысленно решили в следующий раз поступить по-своему. — Нет денег — нет корабля. Проваливайте, черти, — в очередной раз фыркнул капитан, потягивая трубку. — И где в этом мире доброта и сострадание? — Пробормотал юноша. — Чего ты там бубнишь? — Говорю, извините за беспокойство. Мы пойдём. Аарон раздосадовано развернулся, чтобы уйти прочь пытать счастье в других местах и уткнулся лицом в чью-то широкую грудь. В нос ударил мерзкий сладковатый запах. Его окликнула Дангер, дрожащим от волнения голосом приказавшая немедленно отойти в сторону. «В какую сторону?» — Озадаченно подумал парень, сделав шаг назад. Но, как только он увидел человека, с которым столкнулся, мгновенно решил, что сгодится любая сторона и упал с причала в море. Мириэла недовольно попыталась оттряхнуть платье от воды, которой её обрызгало. — Манерам здесь никого не учили. Эй, ты, — она обернулась к капитану, — ребятишкам нужен твой корабль. — А ты вообще кто такая? — Вновь зафырчал мужчина, но уже менее пренебрежительно, скорее уж по привычке. Его тоже здорово пугал внешний вид спутника прибывшей дамы. — Жрица культа Скаро, — спокойно улыбнулась Мириэла. Капитан нервно сглотнул. Во время этого диалога на Дариэля собравшиеся обращали мало внимания. Эльфийский потомок вылавливал из моря паникующего брата, который пытался орать, но с трудом — мешала солёная вода. Компенсировал нехватку криков парнишка тем, что брыкался вдвойне более усиленно, чем обычно во время истерики. Наконец, словно мокрую крысу, Аарона вытащили из воды и попытались успокоить. В прочем, безуспешно. — Да посмотрите, там труп! Стоит! Живой труп стоит! — Вопил он. — Я вижу, тише. — Тогда почему ты не орёшь от ужаса?! — Так ты за двоих справляешься, идиот. — Арри, — наклонилась Дангер к самому уху друга, — успокойся, пожалуйста. Мертвец здесь не самое страшное существо. Нам лучше уйти. Она не отводила взгляд от хрупкой девушки, которая не переставала криво улыбаться и крутить худыми бледными пальцами какой-то амулет. — К чему такой тон? — Удивилась она, — я вам помогаю. Договорилась с капитанам. Вам уже выделили хорошую каюту, совершенно бесплатно. И никакой благодарности! Мириэла своей лёгкой изящной рукой схватилась за сердце и закатила глаза, словно её до глубины души оскорбляет происходящее. — Зачем тебе это нужно? — О, я ищу земное воплощение своего повелителя! Он дал мне знак и привёл меня к вам. Кто я такая, чтобы противиться его воле? Кстати, куда вы направляетесь? Может, мне пойти с вами? Если этого хочет Повелитель Хаоса, я обязана буду это сделать. — Мы не хотим с тобой никуда идти. И неприятности нам тоже не нужны. Дангер сжимала плечо Аарона, который, наконец, затих, испугавшись того, что боевая подруга впервые хочет разойтись с кем-то мирно, а не решать конфликт сражением. Что-то внутри него подсказывало, что их компания находится в полной… — Вас никто и не спрашивает, чего вы хотите, — Мириэла усмехнулась, — важно лишь то, чего хочет мой повелитель. Напряжение, растущее с каждой секундой, ощущалось уже физически. Воздух вокруг был тяжёлым, стискивающим железной хваткой лёгкие. Виллем, издали наблюдавший за этой картиной, нервно скрежетал зубами, готовый в любой момент выскочить, чтобы помочь. «Слишком рано» — взволнованно думал он. Слишком рано культ пришёл за Дариэлем. Историю возникновения мрачного культа он помнил достаточно отчётливо, чтобы понимать, чем грозило появление жрецов. После того, как в их привычный, изученный мир хлынули бесконечно сильные сущности, любая человеческая сила, способная хоть как-то повлиять на магическую обстановку, была немедленно задействована. В ход шли любые способы борьбы за право существования. Разрывы ткани реальности стали появляться всё чаще, среди населения возникла паника — многих, потерявших бдительность, безвозвратно утаскивали за завесу, и одному Создателю было известно, что ожидало несчастных по ту сторону реальности. Быть может, небытие, блуждание в вечной пустоте среди миров, а быть может, плен вечного нерушимого Хаоса. Оградить себя от этой участи пытались любыми способами. Маги в истерике придумывали всё новые и новые защитные заклинания и обереги, боевые проклятия и волшебные ритуалы. Целители бросили все силы на изучение способа исцеления людей, которые подверглись влиянию Теней. Алхимики ринулись на поиски средства вечной жизни, надеясь, что если смерть способна отступить перед силой человеческого гения, то и сущности эти тоже отступят. Страх перед неизбежной гибелью объединял целые группы людей, образовывая опасные учения, союзы врагов, новые вероисповедания и, как можно было уже догадаться, зловещие культы. Жизнь стала неузнаваемо запутанной. Все эти безумства казались бесконечным и всепоглощающим всечеловеческим страданием. Тогда и явился он — Скаро, первый верховный жрец. Виллем его видел тогда, на площади. Мужчина в возрасте, имевший болезненный вид, словно у человека, вчера скончавшегося от чумы. Весь в язвах, костлявый, одетый в робу, больше походившую на рваные тряпки, чем на одежду, но с блаженным одухотворённым лицом. Он вышел на главную площадь, и, внезапно громким крепким голосом начал свою речь. Он говорил про то, что произошедшее являлось для всех высшим благом, и через своих слуг-теней к ним обратилась тёмная сторона Создателя, и её нужно принять и служить ей теперь. Дословно Виллем уже и не помнил, старик говорил очень много и запутанно, но так уверенно и сильно, что ему хотелось верить, а особенно хотелось верить уже отчаявшимся людям, которые так страстно жаждали спасения и успокоения, что готовы были облизывать ради него босые грязные ноги старика, который обещал всех спасти. И люди за ним пошли. О дальнейших бесчинствах культа последующие годы он узнавал с ужасом. С самого своего возникновения они не брезговали жертвоприношениями. Сначала это были животные. Потом люди. Ричард порой докладывал о найденных телах, с каким-то пустым и безжизненным взглядом рассказывая о десятках тел, найденных его подчинёнными. С некоторых тел была железными щётками счищена кожа почти до костей, некоторых находили с отрубленными или вырванными конечностями, некоторые были изрезаны настолько, что даже родные не могли опознать погибших. Но больше всего Виллема пугало, что каждый найденный труп осматривал Исая. Это была его инициатива, он словно наказывал себя тем, что заставлял себя заниматься этим делом. Юный врач, ставший к тому времени полностью седым, говорил, что, по всей видимости, люди, которых приносили в жертву, были живыми и в сознании, когда их пытали таким образом. Последователи Скаро очень быстро получили подтверждение слов своего учителя. Тени их не трогали. По слухам, даже вступали в связь, давая тёмным магам некие тайные знания. Но смысл этих учений не был понятен Виллему. Он лишь с волнением следил за состоянием Исаи, который всё больше мрачнел день ото дня. Разумеется, коллега рассказал им, что произошло в тот роковой день. Его никто не винил. "Ты не знал, что так выйдет. Никто не знал." — Говорил король. Лишь сам Исая бесконечно винил самого себя. Очень долгое время он никак не комментировал происходящее, лишь разгребая последствия. И всё сильнее ощущал себя пойманным в западню, в ловушку собственной магии, которая была сильнее его и как будто поднималась из глубин царства Хаоса. Даже сейчас Виллем мог лишь догадываться, что в то время переживал его дорогой друг и через какие немыслимые для столь ранимого создания мучения ему приходилось проходить, через какой страх снова оступиться, через какое отчаяние от того, что по вине его согласия гибнут люди, которых он когда-то поклялся защищать. Юноша окончательно замкнулся в себе, больше не принимая больных и посвятив всю свою работу посмертному вскрытию. Надо сказать, в этом гениальный врач преуспел совершенно. Он мог с поразительной точностью, лишь взглянув на тело, определять, от чего, как и когда умер человек. Позже Виллем начал немного понимать ещё одну причину его резкой смены деятельности. Заполучивший древнюю магию Хаоса врач теперь слишком хорошо чувствовал на собственной шкуре всё, что чувствовали его пациенты, будь то физическая боль или душевные терзания вследствие болезни. С мёртвыми в этом плане было работать чуть проще, ведь они уже не чувствовали ничего. И так пару лет они и находились в этом состоянии упадка, не понимая, что делать дальше. А потом Скаро пришёл в замок лично, прося аудиенции, но не короля, а его придворного врача, назвав, ко всеобщему удивлению, его своим повелителем. Виллем не знал, о чём разговаривал Исая с верховным жрецом, да и, наверное, опасался это знать. Но они заключили некий договор, после которого в Кельитасе стало чуть спокойнее. Жертвоприношения такой жестокости перестали происходить. Тени стали нападать реже. Исая начал овладевать магией, полученной им, и чем больше успехов он делал, тем становилось яснее, что только он мог управлять Тенями, отдавать им указания и помогать своему народу. Его провозгласили лидером, сыном самого Создателя и тем, кто способен подчинить себе несущую разрушение стихию Хаоса. Он стал тем, кем восхищались и кого боялись, самим олицетворением зла и единоличным его повелителем. Он, добрейший из живущих. Врач, за которым неотступно по пятам следовала сама смерть. Однако для самого парня это не стало спасением. Его боль становилась всё сильнее, пока, наконец, не поглотила его с головой. И, спасая всех остальных, он в итоге разрушил самого себя. Виллем убедился в этом окончательно, когда застал коллегу за размеренным сдиранием со своих рук собственной кожи железной щёткой. Перепуганный учёный долго бился над тем, чтобы привести Исаю в чувства. Тот лишь повторял, что только страдания дают ему контроль над полученной властью. А сейчас культ, почувствовав возрождение своего властелина, явился и за Дариэлем. Это был слишком плохой поворот событий. Если они заберут несчастного парня в свои руки, то стоило только гадать, к чему это могло привести: к тому, что новый обладатель магии, подобно Исае, обуздает стихию и потеряет рассудок или к тому, что попросту погибнет, оказавшись слишком слабым? В любом случае, каждый из этих исходов портил планы Виллема. Он, конечно же, предполагал, что так будет, но надеялся, что его не найдут слишком скоро, и он успеет добраться до Кельитаса и самого первого разрыва ткани реальности, места, с которого и началась эта долгая и тяжёлая история. Наконец, Виллем решил плюнуть на всё и прийти на помощь. Один раз ему уже довелось вырезать большую часть последователей культа Скаро, с одной жрицей и сопровождающим её мертвецом он должен справиться. На ходу доставая изогнутые клинки, мужчина подбежал к компании. Капитан корабля окончательно решил, что пора уходить на пенсию и просто нервно курил свою трубку, глядя на разворачивающееся на его глазах сражение. Он бывалый моряк и многое повидал на своём веку. Он считал, что уже вряд ли чему-то способен удивиться. Он ошибался. Воздух сотряс всплеск тёмной магии, направленный в сторону Виллема, но тот не зря учился в своё время у первого меча Кельитаса. С лёгкостью увернувшись от боевого заклинания, он смертоносным вихрем пронёсся мимо жрицы и первым делом в одно движение срезал голову её охраннику, а после пинком сшиб его в воду. А после, также молниеносно, отскочил в сторону, чтобы разгневанная ведьма случайно не задела своим колдовством кого-нибудь из ребят. Бой был недолгим, но красочным. И закончился он совсем не так, как предполагал Виллем. До сих пор его атаковали множеством мелких, но опасных залпов, а тут вдруг целая туча молний расщепила пространство и устремилась в цель. Дистанция была слишком мала, чтобы можно было быстро увернуться, не пострадав. Однажды Исая сказал: "Если попадёшь в беду, просто позови меня. Мысленно. Где бы я ни был, я тебе помогу." После его смерти Виллем ни разу об этом не вспоминал, умело разбираясь самостоятельно со всеми проблемами и без всякой помощи одерживая победу в любом сражении. Сейчас, быть может, ему просто не повезло, да и боязнь подвергнуть опасности троицу детишек слишком сковывала движения. И он впервые, скорее от отчаяния, воззвал давно покинувшего мир Живых Исаю. И молнии не достигли своей цели, встретив на своём пути ярко-голубой магический щит. Виллем узнал его сразу же. Дребезжащее чувство ни с чем не сравнимой силы, истинной, подлинной силы, которая исходила от Исаи, невозможно было спутать ни с чем. И этот барьер, которым заботливо окутывал его друг при любой опасности, одной своей сутью демонстрировавший, кто здесь по-настоящему чудовищно опасен, он тоже будет помнить всегда. И сейчас, спустя шесть веков снова увидев этот барьер, у Виллема подкосились ноги не то от ужаса, не то от восхищения, не то от слепой надежды на то, что обожаемый им человек даже после своей смерти придёт и спасёт его. «Где бы я ни был…» Однако мечтам Виллема сбыться было не суждено. Он понял это, едва услышав восторженный вскрик Дангер, адресованный Дариэлю: — Ого, ты где этому научился?!