К горлу внезапно подступил липкий ком какой-то скорби и обиды. Это было попросту несправедливо. Тупой пацан был недостоин того, что имел, попросту не достоин. Он не пережил тех мучений, которыми Исая проложил свой путь по лезвиям, путь к контролю. Не выстрадал своё право владеть Хаосом. Ему просто всё досталось уже готовым, словно спелое яблоко, свалившееся в раскрытую ладонь. А этот дурак, Дариэль, даже не осознавал, какую цену пришлось заплатить его предшественнику за свою ношу. Однако мужчина подавил в себе эту нелепую ненависть. Ладно. В конце концов, Виллем сам являлся тем, кто сделал Дариэля таким. Пусть радуется тому, на что сейчас способен. Пока может. — Спасибо, — буркнул Виллем, когда волшебный щит исчез. — Да не за что, это ведь ты первый ринулся нас спасать. — Не вас, а свой план. — Да, точно. Забыл, прости. Свой грандиозный план по уничтожению человечества. Высшее злодейство ради того, чтобы было. В следующую секунду Мириэла рухнула на колени перед признанным ею повелителем, и, кажется, стала бормотать молитву Темнейшему. Ее лицо напоминало застывшую маску, а длинные тёмные волосы разметались в разные стороны, ниспадая на лицо. Она молила о прощении, о помиловании, шептала, что теперь, когда господин явил свой лик, она будет служить верой и правдой до тех пор, пока господин считает нужным. Отчасти это было даже трогательно, если забыть о том, что парой минут ранее жрица подумывала прикончить на месте всех просто забавы ради. Поиграться, словно с добычей и испепелить на месте. Стоило ли говорить, насколько теперь забавным выглядит это показное преклонение колен? Забавным, странным, неуклюжим и полностью ненормальным. Но кто из собравшихся здесь сегодня людей мог назвать себя нормальным? Возможно, капитан, который всё ещё просто стоял и смотрел на всё с дёргающимся уже от нервного возбуждения глазом. Хотя сейчас и он сам был слишком не уверен в своей нормальности. Или, может, Аарон, непривычно долго молчавший, мог назваться нормальным? Может, и мог бы, но лицо у него было слишком уж перекошено ужасом и подозрением. Виллем вряд ли мог сейчас что-то сделать. Когда страсти поутихли, Дариэль отказался выслушивать безумную женщину и сказал ей, что если она хочет ему служить, то, конечно, это её право, но ни обучаться тёмным искусствам, ни повелевать культом, ни делать что-либо ещё он не намерен. Потом парень вновь спросил старого капитана, выделит ли он их компании каюту, чтобы они могли переплыть на западный материк. Капитан лишь обречённо кивнул. Вскоре они отплыли. Глава 14 Мерно плывущий по воде корабль с гордым названием «Небо над Аустерией» навевал какие-то смутные, расфокусированные мысли о том, насколько незначителен был отдельно взятый человек на этой огромной земле. Или не так. Или этот отдельно взятый человек был крохотной частичкой вечности, в которую он заключил себя. Или эта частичка вечности и была им самим? На самом деле этот вопрос не имел смысла. В любом случае никакого другого смысла во всем происходящем и не было. Смысл был вообще понятием своенравным и в последнее время слишком стремительно ускользающим восвояси. Аарон понемногу приходил к мысли о том, что чем больше он пытается анализировать окружающую его действительность, тем больше он перестаёт понимать, что вообще за безумие с ними всеми происходит. Вчера они вдвоём с Виллемом пили чай и обсуждали "Теорию Хаоса". Виллему нравилось это словосочетание, он поделился с тем, как они с коллегой придумали название для книги, которое и Аарону тоже понравилось, хоть он никогда прежде не задумывался над тем, что название научного труда имело какую-либо ценность. Раньше он считал, что важно лишь содержание, информация, знание, которое можно было подчерпнуть. Сейчас решил, что обозвать книгу правильно тоже стоит немалых трудов. Также спросил, как часто бывает у учёных сложность в оформлении своих мыслей в слова. Надеялся получить какой-то совет от человека, которого признал умным (по крайней мере, не глупее себя, ведь раньше он таких не видел). Быстро разочаровался в ответе, когда Виллем признался, что и названием, и редакцией, и вообще приведением труда в прилежный вид занимался Исая. Что ж, было бы интересно поговорить, конечно, с ним самим. Как жаль, что Виллем его убил. По правде говоря, Аарон вообще не любил беседы с малознакомыми людьми. Как и полагалось гению, он был слишком неуклюж во всём, что касалось обычного общения, где не требовалось ежесекундно демонстрировать своё превосходство над остальными. К тому же, беседовать с величайшим, как выяснилось, умом Кельитаса, чьи исследования и открытия до сих пор опережали общее развитие мира, на равных было для простого воспитанника деревенской церквушки довольно тяжело. Хоть Виллем и подмечал про себя невероятно острый ум паренька, тому всё же не хватало ни знаний, ни опыта. "Ему бы образование получить, — думалось мужчине, — и вполне себе мог бы продолжить мои исследования, если будет желание." Он всегда уважал в первую очередь в человеке гибкость мышления и стремление к познанию. Всё остальное можно было наверстать. Время проходило медленно, тягостно и мучительно. Не происходило больше ничего необычного, к чему так привыкла компания. Наоборот, всё было до тошноты банальным, потому что не приходило ничего нового. Возникало раздражение. Ребята и сами не заметили, как привыкли бояться и ходить по грани. Тяжелее всего было Дангер. Девушка всю жизнь бежала от обычности и однообразности, стремясь всей душой к приключениям и опасностям. Здесь же, на корабле, главной опасностью была отдающая самоубийственными нотками привычка Аарона падать во все водоёмы на свете, поэтому подруга каждый раз просила его отойти от борта, чтобы тот не выпал за него. Её также бессильно раздражала внезапная связь товарища с их, как казалось раньше, злейшим врагом. Аарон лишь пожимал плечами, говоря, что им в любом случае придётся терпеть друг друга всю дорогу до материка, так почему бы не провести это время хотя бы с пользой. Когда доплывут до берега, могут снова стать злейшими врагами, конечно, если она этого хочет, однако сейчас, в столь замкнутом пространстве, это попросту не имело смысла. Дангер смирилась с тем, что их взаимную ненависть с этим мутным типом придётся отложить до лучших времён. На смену раздражению вскоре пришла тоска. Девушке тоже очень хотелось внимания Аарона, но тот слишком увлёкся какими-то высшими материями, исследованиями учёного и забыл про неё. Дангер было грустно. Она переживала, что была недостаточно умна для этого парня, хоть до этого её неосведомлённость в некоторых вопросах никогда не была проблемой. Может, некая глупость всегда компенсировалась физической силой, которой она превосходила очень многих и благодаря которой она была полезна для их компании. Но сейчас, когда драться было не с кем, узкий кругозор и примитивность мышления стали для девушки серьёзной проблемой. Она даже пыталась открыть "Теорию Хаоса", которая её приводила в первобытный ужас перед неизвестным, и прочитать несколько страниц. Получалось с трудом. Она начала просить Аарона объяснить ей некоторые (почти все) слова из книги. Тот потрогал её лоб, проверяя, нет ли у подруги жара и взволнованно спросил, как она себя чувствует. Объяснять ничего не стал. Принёс ей горячий чай и весь вечер наблюдал за состоянием. Впрочем, Дангер была такой заботой вполне довольна. Пусть, конечно, её попытки в чтение и просвещение пошли не по плану, но получилось тоже неплохо. Дариэль от недостатка внимания явно не страдал. Вознесением его персоны и выполнением любых прихотей с подобострастием занималась Мириэла, решившая во что бы то ни стало угодить новому господину, естественно, по велению каких-то ей лишь одной известных тёмных духов и сущностей. Некромантией она поклялась больше не заниматься, хоть и удивилась этому желанию её господина. Когда она шла за ним, то считала, что встретит человека с мраком в сердце, который будет стремительно порабощать человечество. А встретила лениво разминающего по утру демонические крылья эльфийского потомка, у которого были явные проблемы с агрессией и который попросил больше не призывать мертвецов лишь потому что старший брат их побаивается. Удивилась, но спорить не стала. На всё воля Темнейшего. После уговора Дариэль решил заняться медитацией и дыхательными практиками. Слышал, будто монахи, обитающие в горах, таким образом могли контролировать свои разум и тело полностью. Решил, что контроль бы ему не помешал, и, отгородившись мысленно от всего земного, устремился сознанием куда-то в подпространство. Виллем, узнавший об этом, был доволен. Чем меньше парень знал, как раскрыть магический талант полностью, тем лучше было для плана, в котором Дариэль был просто живым сосудом, который сам придёт и принесёт энергию Хаоса к пространственному разлому. Поэтому пусть дышит на три счёта (два на вдох и один на выдох), успокаивается и не догадывается о том, к чему в своё время пришлось прийти Исае. В общем и целом, большая часть морского пути так и прошла. Солнце уже садилось за горизонт, окутывая мир темными оттенками фиолетового и черного. Отсюда, с корабля, закат выглядел устрашающе — пылающая стена, увешанная коврами оранжевых огней. Возможно, так мог бы выглядеть проход в другой мир, если не знать, как он выглядит на самом деле. Дариэль с тоской подумал, что лучше бы он действительно об этом не знал. Друзьям он не говорил, но, похоже, нынешнее положение дел оставляло желать лучшего. С тех пор, как они впервые встретили Теней в тот роковой день, он начал видеть и чувствовать их повсюду. Молчаливые, таящиеся за деревьями, на границе сна и яви. Они были везде — скрытые за тёмными силуэтами домов, избегающие отблесков костра или шепчущие ему в уши свои речи на рассвете. Дариэль видел их краем глаза и чувствовал нечеловечески обострённым обонянием. Это был запах смерти и разложения. Запах мира Мёртвых. Запах неизбежности. Тени уже давно заполонили этот мир, их реальность. Они пробрались сюда шесть веков назад и с тех пор бродили среди людей. Возможно, их было даже намного больше, чем живых. Но Тени ждали, пока появится их источник энергии, энергии Хаоса и разрушения, чтобы напитаться им и, наконец, обрести вновь физический облик. И если у Исаи в своё время получалось сдерживать этих существ, не давая им поработить мир, то в собственном самоконтроле Дариэль был сильно не уверен. Дариэлю очень хотелось получить какой-нибудь совет. Ему было очень страшно и будущее казалось слишком смутным и неприятным. Однако единственный, кто мог дать этот совет, казалось, преследовал совершенно иные цели, хоть и не совсем ясные. Виллем намеренно делал всё, чтобы стало хуже, чем было, вёл их по пути, ведущему к разрушению, уничтожая всё, чем Исая так старательно оберегал реальность, вырвав из себя и спрятав свою магию за семью печатями в отдалённом месте, оградив его непроницаемым барьером заклятий. Дариэль злился на это и не понимал такой ненависти. Ведь эти двое были когда-то хорошими друзьями и коллегами, судя по рассказам и книгам? Что, Создатель их храни, пошло не так? Что такое могло заставить человека несколько сотен лет искать способ дать Теням обрести власть и испоганить всё, за что его друг боролся при жизни? Виллем для юноши представлялся каким-то ужасным чудовищем. Даже худшим, чем люди-Тени. Ему мало было убить своего коллегу, мало было испортить жизнь им самим ради своей безумной идеи, он хотел уничтожить их всех. Чего он добивается? Он ведь и сам может погибнуть. А если и не погибнет сам, но погибнут все остальные, кем будет он сам, в этом мире, населённом трупами? Эта мысль тоже вызывала страх и отвращение. Как ни крути, при любом исходе мужчина выглядел больным ублюдком. И больше всего раздражало, что ублюдок ещё и был прав, когда сказал про судьбу Дариэля. Тот действительно начинал себя чувствовать совсем неважно, если не сказать отвратительно. Ощущение было такое, будто его физическое тело не выдерживает того, чем стала душа, наполнившись гнилью и мерзостью. Иногда тревожили видения, всегда одни и те же — будто мясо с его костей, словно сварившееся, просто отваливается и падает на землю, а на месте ранений копошатся могильные черви. Это было так явно, так отчётливо, что он даже во сне чувствовал эту боль. Боль сопровождала повсюду. Дариэль желал избавиться от неё так сильно, что порой ему самому хотелось содрать с себя кожу, чтобы покончить уже с этим раз и навсегда. Он пытался сдерживать это, но всё же иногда старшему брату приходилось хватать его кисти, когда парень начинал вдруг яростно расчёсывать ногтями случайный порез. В общем, ситуация была совсем не радостной. А появление жрицы тёмного древнего культа только усилило его подозрения в том, что он чудовище, а всё вокруг очень и очень плохо. Дариэлю очень хотелось верить, что хуже уже не станет, однако, конечно же, стало. Было слишком темно. Дариэль больше ничего не мог разглядеть. Только слабые огоньки, будто глаза хищников, смотрели на него из тьмы, сгустившейся над водой. Когда глаза привыкли, парень начал различать смутные очертания странных существ. Он мог бы решить, будто это снова бессильные Тени, преследовавшие их компанию на протяжении всего пути, но не имевшие в этом мире никакой власти. Но подошедший со спины Аарон вдруг тоже их заметил. — Видишь? — Вижу. Мерзкие и безликие, словно порождения ночных кошмаров. Они скользили по воздуху, обвивались вокруг мачт и парусов, призывая на корабль еще больше темной магии. Их становилось все больше и больше, и, когда стало казаться, что у них не осталось ни границ, ни предела, на палубу выбежали Виллем и Мириэла. — Темные духи приветствуют своего господина, — произнесла жрица, поднимая руки над головой, словно в молитве, — они сделают для него все, даже то, чего ты не хочешь. Сейчас они помогут нам. И пусть на наших руках облезет кожа, а тела наши превратятся в гниющую труху, мы будем славить волю Темнейшего, мы будем служить ему до последнего вздоха и до последнего крика, будем возносить ему молитвы… — Чёртова сумасшедшая сука, — грубо заткнул ей рот ладонью Виллем. Аарон недовольно посмотрел на них. — Нельзя так с девушками обращаться. — А ты уверен, что это девушка? — Хмыкнул в ответ мужчина, — я слышал, жрецы Скаро выжигают себе половые органы при посвящении в культ, чтобы сношаться только с демонами. — Чего? — Присоединилась к общей суматохе Дангер, — это как вообще? — Да я откуда знаю? Меня там не было. Их окружили со всех сторон. Отовсюду доносился неразборчивый шёпот, друзей охватывала паника, от которой хотелось забиться в угол, кричать и колотить кулаками стены. Но никто не двинулся с места, продолжая просто стоять и наблюдать. Дангер схватила и крепко сжала руку Аарона. — Может, спрячемся? Девушка дрожала, как лист. — Мы посреди океана, — разозлившись вдруг, сказал Дариэль, — можешь нырнуть и спрятаться на дне, если хочешь. Он моментально получил мощный красноречивый шлепок по затылку от воительницы. Это заставило парня взять слова обратно и успокоиться. Некоторое время все молчали. Наконец Виллем с досадой решил, что, видимо, вновь придётся брать ситуацию в свои руки и рывком развернулся к Дариэлю. — Слушай меня. Я не знаю, чего сейчас хотят от нас Тени, и, думаю, никому не хочется пока выяснять. Может показаться диким, но ты один имеешь с ними исключительную связь и в твоих силах приказать им отступить. Просто соберись. Необходимо, чтобы не магия владела тобой, а ты владел ей. — И как мне это сделать? Виллем замешкался. — Я точно не знаю. Действительно не знаю, не смотри на меня так. Просто постарайся, ты ведь в самый первый раз спас своих друзей. Сделай сейчас также. Главное, запомни: ни при каких обстоятельствах, ни в коем случае не слушай то, что они будут тебе говорить. И ни в коем случае не отвечай! Дариэль кивнул. А потом, одним движением скинув с плеч старый плащ, он расправил демонические крылья и, внезапно мощно оттолкнувшись от корабля, взлетел прямо к сгустившемуся подле корабля клубку Теней. Однако на сей раз ни у кого из его соратников не возникло ужаса при виде его дьявольского воплощения. Наоборот, задрав головы вверх, друзья смотрели на него в надежде и с восхищением. Похоже, крылатый демон вселил в них некую веру, что на их стороне есть мощная сила, способная противостоять любому злу. И опустим даже то, что сила эта сама была порождением зла: всё же своё зло было как-то роднее остального. В какой-то момент начало казаться, что Дариэль способен запросто разогнать всех Теней. Сверкали вспышки колдовского света, существа расступались перед ним, словно обжигаясь. Он, казалось, был неуязвим для них, сильный, могущественный, способный приказать убраться. Как и всегда, что-то пошло не так. Когда казалось, что победа уже буквально у них в руках, в мгновение ока ситуация приняла неожиданный поворот. — Что это? — Спросила вдруг Дангер, испуганно обернувшись, — кто-то схватил меня за плечо. Это кто-то из вас? — Никто тебя не хватал, — ответил ей Аарон. Он быстро пробежал глазами по палубе, и, не найдя никого постороннего, просто приобнял подругу, словно укрывая от всех, и тихо сказал на ухо, что ей просто показалось. Но Виллем решил утешить девушку чуть по-другому: — Вообще-то не показалось. Но не переживай, если ты не будешь слишком усердно выглядывать того, кто тебя схватил, и вступать с ним в диалог, то он тебя не тронет. А после он вновь безмятежно продолжил наблюдать за боем. Но Дангер начала паниковать ещё больше. Как она ни старалась, всё равно не могла не замечать на периферии зрения чёрные человеческие силуэты, обступившие их. Теперь с каждой секундой их появлялось всё больше и больше, и становилось ясно, что выбраться так просто они уже не смогут. Поэтому, забыв обо всех предупреждениях, он обратилась к ним с отчаянным возгласом: — Да что вам от нас нужно?! Убирайтесь туда, откуда пришли! И выкрик этот мгновенно обернулся прямо противоположным действием. Она даже не успела понять, как это произошло, как разум её был захвачен, а сотни ледяных рук стали тянуть её туда, куда никому не хотелось бы попасть. Горло сдавили стальной хваткой, голоса пробились в мозг, руки сжали её с такой силой, будто это были оковы из литой стали, земля ушла из-под ног. Девушка вдруг поняла, что уже не находится там, где была минутой ранее. Вместо этого она с изумлением увидела перед собой чёрную пустоту, в которой какими-то завихрениями кружилась разноцветная рябь, то рассеиваясь, то вспыхивая снова. Потом её зрение помутилось, потом ослабло так, что она стала почти не способна удерживать взгляд на чём-либо определённом. Дангер неуверенно сделала один шаг вперёд и поняла, что никакой опоры в виде твёрдой земли нет, она словно просто парила в воздухе. Так прошло несколько секунд, показавшихся ей вечностью, но потом зрение вдруг вернулось. Она увидела толпы людей. Обычных людей, не силуэты. Все они смотрели на неё в упор, не шевелясь и не мигая. И все шептали одними губами, но что конкретно девушка не понимала. Дангер уже было решила, что совсем сошла с ума. Возможно, так и было. Она прошла сквозь эту толпу, пытаясь не впадать в истерику. Люди всё так же смотрели за ней, не отрывая взгляда. — Помоги нам. Она вздрогнула. Послышалось? Но фраза повторилась. Снова и снова. Спустя некоторое время уже вся толпа, окружавшая её, в унисон повторяла это. "Помоги нам." — Как я могу вам помочь? Вы кто? И где я? Толпа не отвечала, оставаясь глухой к её вопросам. А после замолчала также резко, как начала говорить.