— Жизнь у меня такая. Приходится. С тех пор, как Скаро научил их понимать, я узнал слишком многое, — Исая придвинулся к королю ближе и перешёл почти на шёпот, — мы считали их враждебными, но на деле это не так. Во Вселенной существуют миллионы, нет, миллиарды других миров, в некоторых из них существует такая же жизнь. Их собственный мир пал. Исчез. Растворился. С границ нашего звёздного скопления подступает темнота. Светила гаснут. Словно кто-то пожирает всё реальное. Ты не задумывался над тем, почему в ночном небе так много пустых пространств? Целые огромные куски темноты, ничем не заполненные? Откуда-то из глубин тьмы на нас наступает великая тишина… Люди-Тени были первыми творениями Создателя, поэтому энергии первоэлемента в них было больше всего. С тех пор, как их мир был уничтожен, от этих существ остался только след, отголосок прошлого. Они слепо странствуют по остальным мирам, ища приюта, уводя за собой и наши души, но их вины в этом нет. Великая тишина гораздо страшнее, потому что она вскоре пожрёт и нас, и всех остальных, мы останемся такими же следами, пылью, тенями. И чем больше в нашем мире Хаоса, даровавшего жизнь, тем быстрее приблизится наш конец. Исая, закончив шептать, вновь откинулся на подушки и прикрыл глаза. — Об этом не знает никто, кроме нас с тобой. Старик Скаро считает, что Вселенная должна потонуть в Хаосе, но он не прав. Что скажешь, Ричард? — Великое вселенское ничто, жрущее звёзды. Ты пьян, что ли? — С каких пор ты мне не доверяешь? Король устало вздохнул. — Доверяю. Если ты так говоришь, значит, так и есть. Но разве для нас это имеет значение? То есть, ты ведь не знаешь, когда до нас дойдёт очередь. Пусть Создатель сам с этим разбирается. — А давно Создатель выходил на связь? — Вдруг хохотнул Исая, — быть может, он уже давно… Парень замолчал. — Давно что? — Мёртв. Быть может, мы остались одни. Они оба надолго замолчали, каждый думая о своём. В комнате стало как-то прохладно и неуютно. С улицы доносились чьи-то громкие выкрики. Слов было не разобрать. То ли кто-то спорил, то ли веселился, то ли ругался. В любой случае, крики эти были похожи на какую-то насмешку перед наступлением великой тишины. Ричард резко мотнул головой, отгоняя навязчивые образы. — Так и что? Когда-нибудь всему придёт конец. Не нам об этом беспокоиться, мы всего лишь люди. — Это я понимаю. Я и не говорю тебе о том, что мы можем что-то сделать. Только вот до нашего конца, возможно, осталось немного. Хаос его притягивает к себе. Но это пока только моё предположение. Мы можем избавиться целиком от его магии. — Лишить мир магии? — Да. Скрыться. Спрятаться. Дать миру чуть больше времени. Отсрочить конец. Но для начала нужно проверить, поможет ли это. Тени могут видеть, с какой стороны подступает ничто, и я собираюсь на какое-то время заточить магию Хаоса под замок и посмотреть, изменится ли что-то. Ты должен понимать, как сильно пострадает наше общество, лишившись подобной силы. Это серьёзный шаг. Нужно подойти к нему ответственно. — И сколько должно пройти времени? Год? Больше? Исая взглянул на собеседника насмешливо. — Ты понимаешь масштабы Вселенной, Ричард? Год или два ничего не решат. Даже сотня лет не решит. Потребуется несколько веков, чтобы понять наверняка. Я, как главный обладатель Хаоса, должен буду пропасть из мира Живых. Но должен быть кто-то, кто вернёт меня спустя годы, очень долгие годы. И если всё будет так, как я сказал, я уничтожу магию во всём мире. Навсегда. — Звучит просто прекрасно, — язвительно произнёс Ричард. Колдун никак не отреагировал. — Я спрячу Кельитас в сумраке, ты останешься в нём и будешь хранить эти знания. Само обладание этой информацией за пределами сумрака может сыграть с нами злую шутку. Также должен быть кто-то за пределами королевства… Кто-то достаточно верный, кто сможет спустя века призвать меня в мир Живых. При этом он не должен будет знать всей истории. Исая, погрустнев, замолчал. — Фантастика. Гениальный план. Главное — надёжный. И где ты возьмёшь такого человека? — А ты ещё не понял, про кого я говорю? Крики на улице стихли, вместо этого до ушей молодых людей донёсся женский хохот. — Твой сторожевой пёс, — не спрашивая, а утверждая, произнёс король. Исая кивнул и поморщился. — Не нужно его так звать. Но, да, всё верно. Я знаю, что Виллем останется мне верен даже после моей смерти. Он будет искать меня, и найдёт… Когда придёт время. Завтра я отправлюсь далеко от королевства, чтобы спрятать свою магию. Но даже ты не узнаешь, где она будет спрятана. Я наложу защитных заклинаний, чтобы отвадить непрошенных гостей ровно на столько, на сколько это будет возможно. — Ты поступаешь жестоко и безрассудно. — Я поступаю так, как считаю нужным. Не следует меня учить, Ричард. Знай своё место. Ты всего лишь король. Глаза колдуна были холодны, а в голосе звучала непривычная для него сталь. Исая, закончив разговор, встал. Расправивший плечи, сильный, властный, спокойный, он казался даже выше, чем был на самом деле. Оставшись один, король очень долго размышлял, вспоминая их прошлое. О Создатель, как раньше всё было иначе. Походы, приключения, дворцовые интриги. Такая странная, но привычная жизнь. И когда только всё встало с ног на голову? Глава 26 Уже давно опустевший бокал вина всё ещё оставался на весу в руке какого-то за раз постаревшего и несчастного Виллема. — Вы меня просто использовали? Я… Я годы считал себя злодеем. Я был предателем. Изгнанником. Теперь ты говоришь, что это было просто частью плана? Я убил единственного человека, которого… А теперь ты говоришь, что это просто так было задумано? Что я просто должен был жить, чтобы вернуть к жизни его? Даже Дангер прониклась этой историей. Ей было невыносимо душно и хотелось как-то приободрить несчастного, но вместо этого она продолжала просто сидеть на самом краю стула, сжавшись, как пружина. — Извини, дружище. Мне бы очень хотелось сказать тебе, что это не так. Но, к сожалению… Ты сам на это согласился. В этот момент король очень сильно ненавидел самого себя. Виллем вскочил на ноги и горячо воскликнул: — Я ничего не знал! Как я мог согласиться, если я ничего не знал, скажи мне? — Прости. Но ты знал и дал своё согласие осознанно. — Как… — Он замолк и сел обратно, вдруг поняв, — Исая стёр мне память? Ричард кивнул. — Он рассказал тебе то же, что и мне. Дал тебе выбор. И ты его сделал. Мне жаль. Это не отменяет того, что тебе пришлось пережить и не умаляет нашей вины перед тобой. Наконец Виллем поставил бесполезный бокал прямо перед собой и какое-то время смотрел, как свет проходит, преломляясь, сквозь хрусталь. — Что же. Ладно. В любом случае, это ничего не меняет. — Не меняет? — Впервые за долгое время подала голос изумлённая Дангер, — твой дорогой Исая, которого ты считал каким-то божеством, просто играл с тобой, как с куклой, а ты говоришь, что это ничего не меняет? — Он доверял мне. Знал, что я его спасу. И я всё ещё готов это сделать. Не важно, какие у него были мотивы, его кровь всё ещё на моих руках. — Он последний негодяй и обрёк тебя на такие страдания! Как ты можешь оставаться таким спокойным?! — Не лезь в то, чего не понимаешь, девочка, — злобно прошипел в ответ Виллем, — и не смей звать его негодяем. Даже если всё было так, как сказал Ричард, у Исаи была гораздо более важная цель, чем заботиться о моём благополучии, и он отдал за неё свою жизнь! — Он знал, что ты его воскресишь! — И что же? Думаешь, умирать от кинжала в сердце от этого было приятнее? Менее болезненно? Ты всё слышала. Он считал, что поступает так, как нужно. Не мне его судить, и уж тем более не тебе. — Поразительная преданность, — покачал головой Ричард, — мне бы с десяток таких верных слуг, и, я клянусь, я бы смог захватить все земли. Снова возле них бесшумно появился Дандрагорн. — Всё готово, милорд. Можем выдвигаться. С шумом отодвинув назад стул, король встал. — Что же, господа. И дама. Пора, наконец, заканчивать эту затянувшуюся и запутанную историю. В Ильитас! Вдруг заволновавшаяся Дангер, вмиг выбросив из головы все трагические события прошлого, вспомнила о том, что сейчас представляло большую ценность — о настоящем. — Эй, как считаете, что вообще там произошло, пока мы тут сидим? — Озадаченно вопросила она. *** В то же время в Ильитасе действительно разворачивались некоторые события. Начались они, как ни странно, со сна. Дариэлю уже давным-давно никаких сны не снились. Он, пожалуй, даже не был уверен в том, был ли это сон или нечто иное. Он очнулся посреди выжженной пустоши, вокруг не было ни души. Небо было тяжёлое, чёрное, вот-вот готовое обрушиться на него. Парень огляделся кругом. Всюду, куда хватало его взора, была только пустота, словно жизнь здесь смело в один момент каким-то страшным стихийным бедствием. Однако казалось, что он уже здесь… был? Дариэль собирался, уже скорее по привычке, немного размять крылья за спиной и вдруг понял, что их не было. Он уставился на руки: вполне обычные, человеческие, с грубыми подушечками и немного перепачканные чем-то, напоминающем сажу. Прислушался к своим ощущениям. Они тоже, подобно рукам, были по-странному человеческими и словно давно забытыми. «Создатель, — мысленно воззвал Дариэль, — что я творю?» Но Создатель к призыву остался глух. Вместо него вдруг ответили другие голоса, душераздирающие, шелестящие, как ветер. — Впусти нас.